Это что-то нездоровое. Вдруг из-за ночных кошмаров у неё развилась паранойя?
Визит в библиотеку на выходных уже не кажется такой хорошей идеей.
Ну-ну, тормози давай, Эрика останавливает Ванессу посреди коридора, когда она едва не сбивает ту с ног. Куда ты так несешься? Хочешь, чтоб кто-нибудь тоже без ног остался?
Шутки у неё всё такие же дурацкие, но от них становится легче. Ванесса усмехается.
Кто-то другой на моем месте мог бы за такое и ударить.
Но на твоем месте ты, так что давай без этого, она достает из кармана накинутой на плечи ветровки жвачку. Я тут выяснила у ребят пару интересных вещиц, тебе наверняка понравится. У Эйвери родители-то живы-здоровы, так он говорит, что летом семьдесят второго его отец что-то там выиграл, и о нём писали в «Уайт Порт Ньюс», так что у них дома должен быть номер. Не знаю, тот или не тот, но он обещал с отцом поговорить. А, как тебе? Лицо у тебя такое, будто ты не рада. Или проглотила лимон.
Так разве это не у него родители возвращаются в город только летом? Он же живёт в интернате всё время, кроме летних каникул.
Ну да. Так до лета всего пара месяцев осталась!
Эрика выглядит такой довольной и гордой, что Ванесса невольно улыбается. Ей не хочется её расстраивать особенно тогда, когда та добровольно пытается помочь.
Значит, подождем, в знак согласия кивает Ванесса. Если за два месяца я сама что-нибудь не найду.
Отказаться от поездки в библиотеку не получится. Неважно, что там творится в голове у мистера Джейсона, хочется своими глазами взглянуть на архивы «Уайт Порт Ньюс».
К тому же, всегда можно подстраховаться.
Кстати, Эрика, ты занята на выходных?
Прошлое: обещание
Ванессе Кларк едва исполнилось двенадцать, когда её бабушка умерла. Врачи констатировали сердечный приступ ничего удивительного в восемьдесят два года. Тогда Ванесса чувствовала себя одиноко. Ей было страшно и некуда податься. Она никогда не общалась с соседями, хотя и знала, что через улицу от их дома жила добродушная пожилая женщина Ванесса всегда здоровалась с ней, когда шла в школу. Миссис Лавли. Именно она обратилась в службу социальной защиты, с легкой руки которой маленькая Ванесса в итоге и попала в «Дом Святой Марии».
День похорон она помнит особенно хорошо. Единственное в Уайт Порте кладбище находилось за несколько кварталов от дома, и, представляя себя совсем взрослой, она добиралась туда на автобусе. Одна. Попрощаться с бабушкой Анной пришли всего несколько человек: миссис Лавли, какой-то незнакомый Ванессе пожилой мужчина и мистер Джейсон.
Держи, он протянул ей носовой платок. За стуком комьев земли и деревянную крышку гроба она почти не слышала его голоса. Этот звук кажется оглушительным. Как ты себя чувствуешь, Ванесса?
Она всхлипнула и спешно утерла слезы. В те времена о ней заботилась только бабушка следила за успехами в учебе, общалась с врачами и оплачивала лечение. Бесполезное, потому что реабилитация не дала должного результата. Врачи надеялись на то, что с последствиями травмы удастся справиться хотя бы частично, но ничего изменилось тело Ванессы и по сей день парализовано ниже пояса. Но тогда, будучи ещё совсем маленькой девочкой, прикованной к инвалидной коляске, она верила в лучшее вместе с бабушкой.
Мистер Джейсон помогал по мере сил. Часто заходил к ним домой или отвозил бабушку за продуктами. Ванесса привыкла к нему, словно к отцу или старшему брату: в какой-то момент начало казаться, что он тоже часть их маленькой семьи. Но обращалась она к нему как подобает и никогда не позволяла себе пересечь черту.
Бабушка Анна воспитала её приличной и скромной девочкой. И мистер Джейсон оставался мистером даже когда заходил к ним домой. Даже тогда, когда она вытирала лицо его платком.
Не знаю, честно призналась Ванесса. Взгляд затуманен слезами, она едва-едва могла рассмотреть его мрачное лицо, а зачитывающий последнюю молитву над могилой бабушки священник казался тёмной расплывчатой тенью. У меня будто дыра где-то, но я не знаю, где и что с ней делать. У вас такое бывало, мистер Джейсон?
Она кусала тонкие губы и в тот момент едва ли осознавала, каким глупым мог оказаться этот вопрос. Конечно же бывало. Может, он и вовсе был привязан к бабушке Анне и чувствовал себя немногим лучше неё, просто не показывал своих чувств.
Ванесса опустила взгляд и взглянула на землю под колесами коляски. Ей стало стыдно.
И не раз, его печальной улыбки она не заметила, зато почувствовала, как он потрепал её по волосам. Мягко, с осторожностью. У вас же никого больше не осталось?
Когда-то бабушка рассказывала Ванессе, что после смерти родителей у неё не осталось родственников. Ни братьев, ни сестёр, ни других детей. Лишь сама Ванесса.
«Только друг на друга мы и можем рассчитывать, милая моя», часто повторяла та. Смеялась всегда так ярко и заразительно, словно не иронизировала над несправедливостью жизни. Старушка на пенсии и девчонка-инвалид хорош дуэт.
Смеялась. Чувство вины скреблось внутри уже тогда, пробивалось сквозь остальные мысли и заставляло Ванессу сжимать руки в кулаки. Она ничем не помогала. До сих пор она частенько думает, что, не свались она на бабушку мертвым грузом, та бы Противно.
Нет, она покачала головой. И миссис Лавли
Соседка стояла неподалеку, но даже не обернулась в их сторону. Ванесса не понимала. Если та обратилась в социальную службу, почему у неё не спросили, где она хотела бы остаться? На мгновение она подняла взгляд на мистера Джейсона и задумалась, что будет, если он захочет забрать её к себе, как сделала когда-то бабушка. Так ведь можно? Они почти родственники! Почти.
Она сказала, что сообщила куда следует, Ванесса нахмурилась. А потом мне сказали, что определят меня в «Дом Святой Марии». Я даже не знаю, что это. Или где это.
Отчего-то тогда она представляла себя сумкой. Оставленной где-то на остановке, лишившейся владельца и теперь предоставленной самой себе. Вольной пойти куда угодно, только пойти некуда, да и возможности нет. И её, бесхозную, забрали ответственные люди и понесли туда, где для неё найдётся новый дом. В бюро находок. Или в комиссионный магазин.
На мгновение она даже хмуриться перестала.
Сказал бы я, что у миссис Лавли сердце где надо, но язык не повернётся, в те годы ей было не распознать мрачной иронии в словах мистера Джейсона. Тогда Ванесса приняла его слова за чистую монету. Она верила, что миссис Лавли всё сделала правильно. Это интернат, Несс.
Комиссионный магазин для детей? с долей любопытства спросила она. Почти пошутила. А вы сможете меня оттуда забрать? Знаете, как будто новую сумку купить.
Он смотрел на неё удивленно и явно не понимал, откуда в её голове такие мысли. Часто моргал и даже приоткрыл рот, будто не слышал в своей жизни чего-то более странного и хотел удивиться вслух. Сейчас она точно может сказать, что всё он слышал учитель начальных классов, он день ото дня прислушивался к маленьким, увлеченным своими фантазиями детям.
Даже тем, чьи фантазии выходили за рамки разумного.
Улыбка на его губах в тот день горькая и печальная. Удивление во взгляде затухло и сейчас-то Ванесса это понимает сменилось жалостью и сочувствием. Может быть, тогда он жалел, что не мог взять её к себе, а может, о её детской наивности. Семнадцатилетняя Ванесса уверена, что в двенадцать лет она была настоящим ребенком: глупым, неспособным смотреть на вещи так, как делают это взрослые.
Если бы это было так же просто, как купить новую сумку, печально улыбнулся мистер Джейсон. Мы обсуждали этот вопрос с твоей бабушкой, но для оформления опекунства я слишком мало зарабатываю. Впрочем, это уже лишние подробности.