Может и подкатил, игриво ответил он. Я все равно не хочу торчать здесь до вечера. Так что Миша многозначительно помолчал. Гулять пойдем?
Кира помолчала. Если и правда отец попросил. И если это недалеко, то вечером она просто вернется домой, так ведь?
Да, именно так.
Она вспомнила о том, что хотела пойти домой уже в два часа ночи, когда Мишин странненький корефан рассказывал ей, как играть в подземелья с драконами, а другой бухой в соплю пытался сбренькать что-то на гитаре. Киру начало клонить в сон. Миша вручил ей бокал вина и отправил в комнату, добавив, что сейчас придет.
Кира, еле волоча ноги, поднялась по крутой лестнице, вошла в дверь, глотнула вина и замерла, осматриваясь. У Миши была огромная комната под самой крышей. Только пустая, как и ее. Телевизор у покатой стены, пыльная приставка под ним и пыльные контроллеры, прикроватная тумбочка и накрытая огромной простыней двуспальная кровать под другой покатой стеной. Кира прошла по комнате, стерла пальцем пыль с телевизора и приставки, поморщилась, потому что судя по виду их не протирали с прошлого года. Пятки прилипали к голому обеспыленному полу, Кира прошла к окну, которое даже не было завешено шторами. Она выглянула на маленький открытый балкончик и оценила вид из окна.
Интересно, в этой деревне все помешаны на двухэтажных домах?
Кира услышала шаги на лестнице и обернулась; через секунду у двери появилась Мишина подпитая физиономия. Он принес высокий стакан с какой-то темной пузыристой жидкостью. Миша скользнул по Кире взглядом, и она спросила:
А с чего ты решил, что я сплю с тобой?
Миша прыснул от смеха и прошел по комнате; он осторожно свернул ткань на прикроватной тумбе, чтобы не потревожить лежащую на ней пыль.
А с кем ты хочешь спать? спросил он. С Лехой?
Кира задумчиво сдвинула брови. Леха этот тот, который говорит, что он рок-звезда, и пытается петь. Кира помотала головой.
Ну вот и все.
Миша поставил стакан на тумбу.
Уборщицы просто еще не было, сказал он, снимая простынь с кровати, оголяя светлое покрывало. Простыня улетела в угол к другим пыльным тряпкам. Кира сдвинула брови.
У тебя есть уборщица?
Конечно, он откинул покрывало, и под ним была постелена постель. Она уже не пахла порошком и кондиционером, но все еще хрустела от чистоты. Я, по-твоему, тут должен все убирать?
Кира пожала плечами.
Нет, ответила она, просто как-то неожиданно. Тут не убирались как будто с год.
Миша тихо фыркнул.
Так тут и не убирались с прошлого года, все верно.
Кира опешила. Миша откинул одеяло и глотнул газированной жижи.
Ну что, спать? спросил он. Или мультики посмотрим?
У тебя телек, кстати, тоже весь пылью покрылся.
Миша грязно выругался и тут же извинился.
Я забыл его накрыть. Ладно, завтра протру. Найти тебе что-нибудь?
Не дожидаясь ответа, Миша прошел к незаметному шкафу, открыл дверцы, выудил оттуда белую футболку и протянул Кире.
Держи. Переоденься. Я отвернусь.
Миша подошел к кровати и занялся взбиванием подушек, изображая занятость.
Она переоделась; футболка скрывала ее до середины бедер, но Кира все равно инстинктивно тянула ее вниз, пытаясь прикрыть неожиданно голые коленки. Как будто до этого, когда она была просто в шортах, они не были такими открытыми. Миша проследил за тем, как она прячет округлые бедра под одеялом, и его старое сердечко забилось быстрее. Захотелось вгрызться в ее мягкую теплую ногу, но вместо этого Миша подлил ей вина и сел рядом.
Кира издала возмущенный писк; она и так уже выпила больше, чем рассчитывала. Ей достаточно было двух бокалов, чтобы опьянеть, а теперь она просто пила, потому что наливают. Если мама узнает, точно расстроится.
Миша смерил Киру озадаченным взглядом, и она скуксилась.
И что ты мне сделаешь? улыбнулся он. Кира ощетинилась, не сводя с него глаз. Он наклонился к ней, но она не испугалась. Миша вздохнул, переводя взгляд с одного ее глаза на другой; от нее пахло какими-то сладкими цветочными духами, и ему казалось, он даже знает, что это за аромат. Он качнул головой, стряхивая морок, и отвернулся. Пей, добавил он.
И она выпила. Кира в два захода осушила бокал и поморщилась; вино немного горчило в конце. Миша немедленно выудил откуда-то почти полную бутылку и долил ей, на что Кира завозмущалась.
Что? спросил он. Надо бутылку допить. Не бойся, я тебе помогу.
Кира фыркнула.
Мне не нужна помощь от таких, как ты.
Миша расплылся в кокетливой улыбочке. Он откинулся на спинку кровати и приблизился к Кире.
От каких таких?
Кира отвернулась и деловито сложила руки на груди; в одной из них она все еще держала бокал тумбочка была с другой стороны кровати.
Мерзких, начала Кира, подлых и гадких.
Миша прыснул от смеха и спрятал улыбку за стаканом. По его рукам пробежали мурашки; она сказала это так мило и так игриво, как этого никто не говорил. Его накрыла вторая волна мурашек, и он подсел ближе к Кире, желая смутить теперь и ее тоже.
Не может быть, шепнул он над ее ухом и осторожно вытянул из ее ладони бокал. Он сделал два глотка и вернул. Да, подумал он, давай, напейся еще вина, чтобы совсем размотало. Он долил ей из бутылки. Пей.
Его дыхание обожгло кожу; Кира поежилась и спряталась за глотком. Она повела плечами, стряхивая подкатившую волну исступления. Наверное, поэтому он ей подливал и подливал чем больше она пила, тем больше вела себя так, будто он ей нравится.
Кира фыркнула. Нравится. Смешно.
Меня никто еще не называл мерзким, подлым и гадким, твердо сказал Миша, и Кира обернулась к нему; она скользнула по нему придирчивым взглядом.
Ты в зеркало-то смотрел?
Он помолчал; он уже настолько опьянел, что не сразу понял, что она что-то спросила. Он просто как парализованный глядел в ее глаза несколько секунд, а потом ответил, медленно кивнув:
Да, смотрел.
Он говорил тихо, боясь спугнуть ее. Кира едва заметно приблизилась, чтобы лучше слышать, и носа Миши снова коснулся запах ее духов весенние цветы на зеленом лугу.
И что ты там увидел? так же тихо спросила Кира. Ее голос зазвучал непривычно игриво, и она прокашлялась. Она отвернулась и спряталась за вином.
Что я там увидел? Миша наклонился еще ближе к ней. Его, казалось, вообще не заботит, что Кира о нем подумает. Кроме, разумеется, того, что он мерзкий, подлый и гадкий. Красавчика и прекрасного парня.
Кира не удержалась и фыркнула, едва не подавившись вином.
Ты-то? Красавчик и прекрасный парень?
Миша самодовольно кивнул. Уголки его губ приподнялись. Даже этот сарказм звучал кокетливо и игриво, и Кира не могла ничего с этим сделать.
Ты когда напьешься, всегда себе льстишь?
Может, Миша облизнул губы, тогда заткнешь меня?
Может и заткну.
Кира обернулась к нему, а он был слишком близко. Она стушевалась и спряталась за глотком.
Ну? он приблизился. Заткни меня.
Кира встретила его испытующий взгляд и замерла. Миша качнул головой. Он приблизился и уперся лбом в ее лоб, но она все не отворачивалась; они смотрели друг на друга, как два упертых барана. Кира не моргала, а Миша уже едва мог держать глаза открытыми. Он приподнял ее лицо за подбородок и медленно, нарочно растягивая приятный момент, поцеловал ее губы раз, другой, одновременно желая и припугнуть ее, мол в такие игры с ним не играют, и сделать поцелуй более смелым и требовательным. Он хотел усадить ее на колени, сжимать ее пухлые бедра, хотел зарыться носом в ее волосы и обнимать ее маленькое тело.
Миша опустил голову, оставив последний поцелуй смазанным, и уперся лбом в ее плечо. Одной рукой он крепко сжимал подушку, а второй край одеяла по ту сторону от Киры; пока целовал ее, он даже не заметил, как потянулся взять ее за ногу. И она не заметила. Миша резко отстранился, избегая теперь смотреть ей в глаза, повалился на бок, накрылся одеялом по самую шею и погасил светильник на прикроватной тумбе.