Ладно, Петровский. Тот еще бандит. Но ты-то куда, Зульштейн? Отличник, родители-интеллигенты, устало спросил наш директор, носящий кличку Оловянный. Лёнька промолчал, но я знал, что ему плевать на слова Оловянного. Куда сильнее Лёньку, как и меня, заботил финансовый ручеек, который снова пересох.
Мы больше не будем, насупившись, ответил я, не испытывая однако ни капли сожаления. Дома меня отлупили ремнем, заставили два часа читать Псалтырь, а потом лишили прогулок на месяц. Хорошо хоть остатки кассет не нашли, поэтому я был спокоен, что какое-то время деньги еще будут. Но тогда я еще не догадывался, что с продажами будет связана почти вся моя дальнейшая жизнь.
*****
После овощной базы я решил попытать удачи в скупках, благодаря чему научился хорошо разбираться в ювелирке и в технике, которую тащили все, от мала до велика. Техника стала моей страстью: электроника, телефоны, компьютеры, плееры, да даже бытовая Во всем этом я упоенно ковырялся, разбирался, что к чему, и потом использовал преимущества, чтобы продать тому, кому это нужно. Если человек, заходящий в скупку, попадал на меня, то без покупки он уходил крайне редко.
Моей мечтой было устроиться на работу в гипермаркет электроники в центре города, но там меня постоянно забривали на этапе собеседования. Я злился, брал паузу на полгода, а потом пытался еще раз. Безуспешно.
Со скупками пришлось попрощаться, когда два отмороженных цыгана, у которых я отказался принять фальшивое рыжье, подкараулили меня после смены и попытались выяснить причины отказа. В итоге я отделался сломанной рукой, один цыган сломал челюсть, упав на бордюр, а второй разбил витрину скупки головой. Пришлось ночь провести в облеванном обезьяннике с тремя кашляющими бомжами и одним онанистом, который зачем-то хотел выебать стену. Утром я отправился в больницу, а потом вернулся на работу с загипсованной рукой и положил на стол начальнику заявление об уходе. Дома я застал плачущую маму, фотографию отца с черной полосой и стакан водки на столе, накрытый хлебом. Папка ушел ночью, пока я сидел в обезьяннике с кашляющими бомжами, а мой телефон разрывался от звонков в ящике стола уставшего мента, пока не утих окончательно, разрядившись в ноль.
После этого я решил не рисковать сомнительной работой и устроился в небольшую контору, занимающуюся продажей компьютеров. Однако, стоило мне на миг поверить, что я нашел ту самую отдушину, которую так долго искал, как жизнь решила ударить под дых. Мама серьезно заболела и на лечение потребовались большие деньги. Я не задумываясь отправился в вояж по банкам и вернулся в больницу с распухшим бумажником и кучей кредитов на шее. Казалось бы, ладно, работа есть, выдюжим. Но, нет. Контора неожиданно обанкротилась и я, собрав нехитрые вещи, снова принялся за поиски. Не жизнь, а блядский сериал со мной в главной роли.
*****
Просматривая вечером «Хед Хантер» на предмет новых вакансий, я наткнулся на одну, которая меня сразу зацепила. «Менеджер отдела продаж в call-центр». Хмыкнув, я открыл вакансию в отдельной вкладке и углубился в изучение, но чем больше читал, тем больше удивлялся. Слишком уж вкусным было предложение.
Московский гипермаркет электроники, белая зарплата в два раза больше, чем была у меня в старой конторе, обязательно знание техники, полный соцпакет, тренинги и мастер-классы, карьерный рост. Требования были знакомыми и в принципе я подходил. Вот только высшего образования не было. Университет я бросил на третьем курсе, когда дома стало туго с деньгами и совмещать учебу с работой не получалось. Но на это плевать. Никто не отменял старого, доброго лукавства и отмалчивания.
Ладно, попробуем, буркнул я себе под нос и принялся набирать на клавиатуре сопроводительное письмо, предварительно чуть изменив резюме под требования вакансии. Дел на пять минут и отклик улетел в дебри всемирной паутины. Теперь только ждать.
Мне позвонили через два дня. Веселая девушка, представившаяся Анастасией, коротко погоняла меня по навыкам и умениям, спросила про опыт работы, а потом пригласила на собеседование с руководителем в ближайшую пятницу. Это тоже не стало сюрпризом. Я наловчился писать такие сопроводительные письма, что мне гарантированно звонили. Жаль, что в собеседованиях это не прокатывало. То отсутствие вышки было принципиальным, то я сам слал собеседующего на хер и уходил, то находились еще сотни причин. Если тебя хотят завернуть, то сделают это в любом случае.
Вечером, ужиная с мамой, я обмолвился, что иду на собеседование, и это породило шквал эмоций, ненужных советов и волнений, которые, естественно, передались и мне. Мама частенько переживала по мелочам, а я стоически пытался эту черту характера из себя удалить. Как и многие другие, что в итоге сделало меня довольно невыносимым человеком. Себе-то какой смысл врать, если это правда?
Друзей у меня было немного, но это даже плюс. Серьезные отношения не нужны. Во-первых, я прекрасно понимал, что такая волшебная партия, как двадцатисемилетний мужик, живущий с мамой и обладающий горой кредитов, никому особо не нужна. Во-вторых, мне было комфортно одному и отношения я искал обычно на пару-тройку дней, чтобы изгнать бесов из яиц. В спортзал, куда я ходил, иногда забредали привлекательные девушки, которых уболтать было довольно легко, благо, что лицом я пошел в маму, а не в отца. Да и на улице или в кафе тоже удавалось успешно знакомиться.
Главной моей проблемой было неумение врать. Я всегда говорил правду, либо молчал, если эту правду не мог озвучить по этическим соображениям. Еще в школе эта черта характера медленно, но верно принялась во мне проявляться, а потом неожиданно заняла главенствующее место среди остальных, когда я сказал нашей биологичке, Полине Аркадьевне, что она просто жирная и ей надо похудеть. А виной всему постоянные вздохи и стенания на тему давления, планет, выстроившихся не в тот ряд, и учеников, мотающих ей нервы. Меня ожидаемо пропесочил завуч, потом дома дали ремня и снова заставили читать Псалтырь, надеясь, что святое писание изгонит из меня скверну. Только вот ничего не получилось. Как рубил правду-матку, так и рублю, себе и остальным на радость.
Тебе за язык когда-нибудь пизды дадут, пыхтя, сообщил мне Вася. Мы пересекались в спортзале утром, и он частенько просил подстраховать его на жиме лёжа.
Без сомнений, кивнул я. Но ты все ж за жопой следи. Боюсь, что ты однажды от пердежа по шву разойдешься.
А дальше по классике. Вася ржет, ослабляет хват, пытается вернуть штангу на стойки и оглушительно пердит, заставляя немногочисленных посетителей утренней качалки ехидно смеяться. Сложно сдерживать то, что хочешь озвучить. Но кто-то это ценит, а кто-то ненавидит. Что поделать
*****
В пятницу я отправился на собеседование, не питая ложных иллюзий на этот счет. Сколько их уже было, собеседований этих. И на каждом одно и то же. Нагловатый «эйчар», стандартные вопросы, стандартные ответы, улыбка и обещание перезвонить. В этот раз я готовился к похожему сценарию. Однако вместо бурлящего офиса меня встретило пустое пространство, среди которого нашлось место лишь пяти столам, за которыми сидели работающие люди.
«Не похоже на московский гипермаркет электроники», подумал я, но в итоге мотнул головой и подошел к ближайшему столу, за которым сидела белокурая девушка, сущий ангелочек, с таким добрым и чистым лицом, что я невольно улыбнулся. Добрый день. Меня зовут Денис Петровский. Я на собеседование.
Здравствуйте, улыбнулась она. Миленькая, худенькая, голубоглазая. Но во взгляде есть какая-то чертовщинка. То ли ангелочек, что спасет тебя и даст работу, то ли коварная русалка, которая заведет посулами и острым язычком в ближайшее болото и там утопит. Я вам и звонила.