Иван, наспех одевшись, хватает вещмешок.
ИВАН. Маш, тетрадь моя со стихами где?
МАША (вынимает из-под подушки тетрадь). Может пока у меня полежит? Я твои стихи читать буду. А то вдруг потеряешь.
ИВАН. Не, не потеряю. (Забирает тетрадь и выбирается через окно на улицу. Через мгновенье Иван вскарабкивается на столб.)
ИВАН. Маш. Маша!
МАША. Ой, Ванечка.
ИВАН. Подарок отдать забыл.
МАША. Вань, не надо бросать, вдруг промахнёшься.
ИВАН. Ладно, сюда тянись.
Маша и Иван тянут друг к другу руки. Коробка с духами в руках Маши.
ИВАН. И пироги давай!
МАША. Бери, бери. С мальчишками съедите. (Протягивает тормозок и не дотягивается.)
ИВАН. Так бросай.
Маша с размаху бросает тормозок. Иван пытается поймать узелок и падает со столба.
МАША. Ой, промахнулась. Не убился?
ИВАН. Живой я, не ойкай.
МАША. Вань, а гитара?
ИВАН. Пусть лежит. Вернусь спою.
Маша садится на кровать, нюхает духи. Снаружи открывают дверь ключами. Маша прячет флакончик с духами под подушку. Входит Даша, ставит сумку на пол.
МАША. Привет. Чё опять припёрла?
ДАША. Папка ведро картохи передал. А ты чё на ключ закрылась?
МАША. Спала. Рано ещё.
ДАША. Ага, в одежде.
МАША. Тебе-то что? Как хочу, так и сплю.
Даша плюхается на кровать и обнаруживает под ней задребезжавшую от удара гитару.
ДАША. Ну, ну понятно. А запах-то какой, с окна, что ли надуло? Да вроде нет. (Ищет, откуда идёт запах.) Ну-ка, ну-ка, ну-ка. У меня всё под контролем. (Достаёт флакончик из-под подушки.) Откуда?
МАША. Сама догадайся.
ДАША. Ну, тогда, может, на вокзал поторопишься, а то опоздаем.
МАША. Я не пойду.
ДАША. Поругались что ли опять?
МАША. Тебе-то что?
ДАША. Ты ж его вроде любишь, духи вот взяла. Берёшь, а провожать не хочешь.
МАША. Тебя не спросила.
ДАША. Не пойдёшь?
МАША. Нет.
ДАША. Ну, смотри, сеструха. Как бы завтра локотки кусать не пришлось.
МАША. Ты за чужим не тянись, малолетка, всё равно не достанется. Мой он.
ДАША. Взрослая нашлась. Твой? А вот возьму и достану. Помнишь, как в Ванькиной песне: "Очень жаль тебя, милая, но любви прежней нет, я с другою встречаюсь, не сердись ты, мой свет". (Хлопнув дверью, убегает.)
МАЙОР (из репродуктора). Товарищи военнослужащие, слова песни все выучили?
ВОЕННОСЛУЖАЩИЕ (из репродуктора). Да.
МАЙОР (из репродуктора). Не да, а так точно. Отделение, в колонну по два, шагом марш. Песню запевай!
ВОЕННОСЛУЖАЩИЕ.
Ранним солнечным утречком провожала бойца,
Горячо обняла его на ступеньках крыльца:
"Чтоб с тобой не случилося, я навеки твоя,
Поезжай без сомнения, я навеки твоя".3
Сцена вторая
Зона боевых действий. Крыша полуразрушенной пятиэтажки. Ночь. На крыше кирпичная вентиляционная труба, искорёженные телевизионные антенны. Рядом лежат тела двух военнослужащих. Третий раненый в голову Иван, стреляет из автомата. Патроны заканчиваются. Иван бросает свой автомат. Нащупывает автомат убитого товарища. Стреляет. Автомат, выстрелив несколько раз, замолкает. Рожок с патронами снова пуст.
ИВАН. Зараза!
Из-под карниза высовывается автомат. Иван оборачивается на шум, прячется за обломки трубы. На ощупь находит третий калаш.
ИВАН. Кто здесь? Стоять!
Следом за автоматом на крыше появляются руки.
ИВАН. Стоять, я сказал.
Из-под уреза крыши выныривает голова в каске это Петров.
ПЕТРОВ. Товарищ, сержант.
ИВАН. Стоять я сказал, стрелять буду!
Голова Петрова исчезает за краем крыши. Иван нажимает на курок, автомат не стреляет. Петров выглядывает из-под уреза.
ПЕТРОВ. Товарищ сержант, не надо стрелять я свой. Рядовой Петров, отдельная мотострелковая.
ИВАН. Ты, как, на хрен, сюда поднялся? Там все перекрытия обрушены, пустота до земли.
ПЕТРОВ. Товарищ сержант, я в школе в кружок ходил, альпинистский, мне на любую крышу залезть раз плюнуть. Меня командир отправил вас отсюда забрать.
ИВАН. Сюда ползи Петров.
ИВАН. Откуда знал, что я сержант.
ПЕТРОВ. Про сержанта я так сказал. Угадал, выходит. Мы вас снизу в бинокль ещё днём засекли. Только вас тогда трое было.
ИВАН. Ну да, трое. Было. Ладно, я понял, смотри. (Протягивает Петрову бинокль.) Внизу что видишь?
ПЕТРОВ. А вы?
ИВАН. Гляди, тебе говорю!
ПЕТРОВ. За гаражами, боевики прячутся, думаю, к атаке готовятся. Вы с крыши стрелять перестали они и осмелели, так думаю.
ИВАН. У тебя патронов много?
ПЕТРОВ. Рожок, полтора.
ИВАН. И чё ты пустой на крышу попёрся?
ПЕТРОВ. А мне, где их взять-то? Все, скока дали забрал.
ИВАН. Ладно. Чё лежишь, стреляй, давай.
ПЕТРОВ. Товарищ сержант, уходить надо.
ИВАН. А куда я ребят дену? Стреляй, говорю.
Петров стреляет. Вдруг вспышка-выстрел из темноты на крыше соседней девятиэтажки. Петров падает лицом вниз.
ИВАН. Э, скалолаз, ты живой? А? Живой спрашиваю?
Петров поднимается, лицо в крови. Вытирает ладонью кровь, пробует кровь на вкус.
ИВАН. Чё, солёная?
ПЕТРОВ. И правда солёная. Да я и сам чуть со страху не обоссался. Отходить надо.
ИВАН. Не ссы, Петров, матюкаешься, значит живой ещё. Шомпол дай.
Петров вынимает шомпол. Иван, нащупав что-то на стене, ковыряет шомполом. Вытащив, подаёт Петрову.
ПЕТРОВ. Что это?
ИВАН. Привет, тебе от снайпера. С той девятки прилетел.
ПЕТРОВ. Это как?
ИВАН. Каком кверху! Вежливый снайпер попался, с первого раза убивать не стал. Пуля это, теперь он нам точно из-за трубы высунуться не даст. Второй раз не промахнётся. На, тебе на память.
ПЕТРОВ. Горячая.
ИВАН. Со спины стрелял. Пока за трубой сидели, он нас не видел, а тут ты башку свою высунул.
ПЕТРОВ. Извините, товарищ сержант, я не нарочно.
ИВАН. Да ладно, ты не первый.
ПЕТРОВ. Я её на верёвочку повешу. Талисман будет.
ИВАН. Ты больше не дёргайся, делай всё, как я скажу.
ПЕТРОВ. Хорошо.
ИВАН. Так точно! Ёпть. Мы щас с тобой тихонечко полежим, а там может снайпер отлить захочет, или забудет про нас мы и попробуем с крыши на балкон сигануть. Потом и пацанов снимем.
ПЕТРОВ. Жалко их.
ИВАН. Не ной, без тебя тошно.
ПЕТРОВ. Есть, товарищ сержант. Спросить можно, пока не началось?
ИВАН. Чё не началось?
ПЕТРОВ. Это присказка, так крутые в кино говорят.
ИВАН. Не в кино мы, давай, спрашивай свой вопрос, Рембо, пока не закончилось. Поговорку слышал: "Снайпер бьёт издалека, но всегда наверняка!"
ПЕТРОВ. Товарищ сержант, да понял я всё. Я это, спросить хотел, девушка у вас есть или может жена?
ИВАН. Есть.
ПЕТРОВ. А расскажите про неё, ну, в смысле, почему она именно вас выбрала, как, за что?
ИВАН. Ну, это Петров я не знаю. Любовь штука такая, словами не объяснить, тут песня нужна.
ПЕТРОВ. Жаль.
ИВАН. Что жаль?
ПЕТРОВ. Ну, что песни нет.
ИВАН. Почему же нет, есть песни, полно.
ПЕТРОВ. Ну, я имел в виду про вашу любовь.
ИВАН. И про мою есть.
ПЕТРОВ. Откуда?
ИВАН (тычет в грудь). Оттуда.
ПЕТРОВ. Что, сами сочинили?
ИВАН. Сам.
ПЕТРОВ. Вы сами?
ИВАН. А, что, не похоже.
ПЕТРОВ. Ну не знаю я. А щас спеть можете?
ИВАН. Могу. (Вынимает тетрадь.) Вот, на днях сочинил. Жаль будет, если никто не услышит. (Читает реп, не глядя в тетрадь.) Глаза круглые, губы пухлые, в заднице мотор заведённый. Сквозь пули за любовью к тебе иду босиком, по насту бедой раскалённому. А если погаснет в окне огонь, глазами дорогу прожгу тёмной ночью за мечтой следуя. Согрею любовь в глубоком снегу, имя твоё сухими губами исследуя. По запаху тебя найду, по следу шалому. За любовью иду. Не плачу, не жалуюсь.
ПЕТРОВ. Круто! Ох, и клёвая, наверное, у вас девчонка, раз вы для неё такие песни сочиняете. Может, подарите мне листочек, их у вас в тетрадке вон сколько.
ИВАН. Тебе зачем?
ПЕТРОВ. Мне для одного дела нужно.
ИВАН. Для дела?
ПЕТРОВ. Да. Я как вернусь, жениться буду.
ИВАН. По залёту что ли?
ПЕТРОВ. Не, у меня другая тема.
ИВАН. По любви?
ПЕТРОВ. Нет. Говорю же, другая тема.
ИВАН. Ну, так и не женись тогда вовсе.
ПЕТРОВ. Надо, а она не идёт.
ИВАН. Тогда, на другой женись, в чём проблема?
ПЕТРОВ. На другой? Нет. Мне надёжная нужна, чтобы не обманула. А эту я с детства знаю, она не подведёт.
ИВАН. Мутный ты, боец, или простой как три копейки, не пойму?
ПЕТРОВ. Чего тут понимать? Она за меня замуж не хочет. А тут паренёк молодой солнечным утречком с армии вернулся, в погонах, с сигаретой в зубах, да стих ей красивый прочитал. А?