Буквально метрах в десяти от меня, в камышах, ударила щука. Судя по звуку, это был просто какой-то монстр. Хотя, щук я сто лет не ловил, но здесь они по-любому должны быть здоровые. Кстати, пропускать утренний клёв никак нельзя. Вернувшись к костру, я отогрелся после водных процедур, наскоро перекусил остатками вчерашнего пиршества, подхватил рюкзак и, удостоверившись, что подруга всё ещё косплеит Спящую Красавицу, вернулся к пляжу.
Перво-наперво я направился к зарослям ивняка и вырезал ровный, гибкий прут длиной метра три, с последних двух метров снял кору и тщательно, заподлицо срезал все сучки. Получилось простое, кустарное даже удилище. Сейчас, насколько я знаю, их делают из самых разных материалов, чуть ли не используемых в аэрокосмической промышленности. В моей юности удочки тупо пилили из бамбука, но бамбук в Карелии не произрастает. Или мы ещё просто не нашли его ещё на нашем острове
Достал из рюкзака коробочку с рыболовными снастями и принялся изучать более вдумчиво. Сначала взялся за леску потоньше, но, вспомнив, какие щуки здесь бьют по утру, рассудил, что и остальная рыба должна соответствовать. Взял толстую леску, отрезал кусок метров в пять, накрепко привязал к концу удилища. Крючок взял средний, а вместо грузил лица, составлявшие набор, почему-то положили обычные гайки. Ладно, и так сойдёт. Ещё поплавок, а вот и он. Критически оглядев творение рук своих, и не найдя явных изъянов, я приступил к выбору места для ловли.
Место нашлось практически сразу: между песчаным пляжем и зарослями камыша лежала, вывернув корни к небу, вековая сосна, удачно упавшая прямо в озеро. Когда-то она произрастала на самом берегу, а теперь ствол лежал в воде, образуя что-то вроде шатких мостков. Впрочем, ветви, хоть уже и высохшие, оказались вполне крепкими, и за них было очень удобно держаться. Забравшись метров на пять от берега, и удобно устроившись между ветвей, я вдруг понял, что напрочь забыл про наживку. Посмотрел на голый крючок и обругав себя последними словами, я со злостью пнул ни в чём неповинное, и так уже давно мёртвое, дерево. Из-под ноги улетел в воду изрядный кусок коры, я потерял равновесие и чуть не навернулся, схватившись за ветви в последний момент. Зато с такой позиции я отлично рассмотрел, что под сбитой мной корой обитают жирнющие короеды, и настроение мое сразу улучшилось. Я выбрал самую здоровую личинку и принялся её насаживать на крючок.
Ну, за рыбалку. сказал я сам себе, закидывая снасть в воду. Ловись рыбка больша.
Рыбак я, как уже упоминалось, аховый, но здесь реально рыбу, судя по всему, сто лет никто не ловил. И минуты не прошло, как пошла поклёвка, и тут же поплавок ушёл под воду. Подсечка! И вот уже удилище выгибается дугой, а я тащу что-то серьёзное. Вот и рыба! Выдернутая из родной среды здоровая грамм на триста минимум плотва билась на крючке. Аккуратно сняв добычу, я понял, что никакого садка у меня нет. Класть в рюкзак вовек не отмоешь. Подумав, я просто закинул рыбу подальше на берег, нехай скачет. Надеюсь, до воды не доберётся
И пошло-поехало. Короед крючок заброс рыба короед и так по кругу. Минут через сорок на берегу весело скакали: дюжина плотвиц все не меньше трёхсот грамм (несколько попавших мелких рыб я отпустил обратно), тройка окуней не меньше, и пара средних подлещиков. Последним я вытащил щурёнка «карандаша», который, впрочем, чуть не сломал мне удилище. Теперь же он смирно висел на крючке, раздувая жабры и грустно взирая на меня правым глазом.
Ну, и что мне с тобой делать? задал я щурёнку риторический вопрос. Тебя жрать-то как-то неудобно даже аккуратно снял рыбину с крючка и бросил обратно в воду. Плыви и толстей, потом придёшь.
Вернувшись на берег и удостоверившись, что добытые рыбину уже не особо стремятся удрать, я сначала проверил раколовку. Она, как и ожидалось, была девственно пуста. Расковыряв пару мидий, выброшенных вчера на берегу именно для этой цели, я снарядил и забросил ловушку в воду. Затем выдернул несколько стеблей рогоза, заготовил корни и стебли на сегодня. И, наконец, набрал десятка три мидий и перенёс в наш «отстойник». Вернулся на берег и приступил к тому, что пытался всячески отсрочить: к чистке рыбы. Ну не люблю я это дело, и всё тут! Но любишь не любишь, а жрать-то охота, куда деваться.
Некоторые рыбины ещё трепыхались, и на весь процесс ушло времени больше, чем на саму рыбалку. Поэтому, когда я вернулся в лагерь, нагруженный добычей, было уже около девяти часов. Дарья всё ещё спала. Ладно, сейчас пристрою жариться рыбу, и надо её уже поднимать.
Будить девушку не пришлось. Я ещё насаживал рыбу на импровизированные вертелы, когда сзади раздалось страдальческие стоны. Обернувшись, я узрел Дашу, на четвереньках выползавшую из шалаша. С явным трудом приняв вертикальное положение, подруга доковыляла до костра и плюхнулась рядом со мной.
Вась, ну какого хрена, а? плаксивым голосом вопросила она.
И тебе доброго утра, солнышко.
Какое я тебе, на фиг, солнышко?
Рыжее и растрёпанное. И недовольное. Выспалась? я попытался аккуратно убрать упавшие на её лицо пряди, до Даша только недовольно мотнула головой.
Не трогай меня! она натянула капюшон поглубже и протянула руки к огню. Я ненавижу вставать раньше двенадцати.
Так спала бы. Я не планировал тебя будить. соврал я.
Я проснулась и сначала подумала, какой прикольный сон приснился. А потом открыла глаза Вась, так какого хрена, а? подруга снова ссутулилась и обхватила себя руками, того и гляди, заревёт.
Даш, как только мы обнаружим здесь хрен, я немедленно у него уточню, хорошо? я осторожно притянул девушку к себе и обнял. Вот только истерик мне тут не хватало поутру! Сильно замёрзла? Я накинул на тебя свою куртку.
Да, спасибо. Ночью было реально холодно. она всё-таки уткнулась лицом мне в грудь, голос потерял истерические нотки, тело немного расслабилось. А ты-то как без куртки не замёрз нафиг?
Так куртку я тебе отдал уже утром, когда проснулся. Раздул костёр, сделал зарядку, пробежался по территории, и норм, согрелся. А сейчас уже даже в свитере жарковато. Кстати, тебе тоже рекомендую размяться и умыться, после вчерашнего наверняка все мышцы забиты наглухо.
Да не настолько всё плохо, я, всё-таки, иногда в спортзал выбираюсь. Но вообще ты прав, некоторые мышцы болят. Даша поднялась на ноги. Я разомнусь немного, но ты не смотри!
Ладно, не буду тебя смущать. засмеялся я. Буду жарить рыбку. Смотри, какие окуни жирнющие!
К ним бы хлебушка чёрного да картошечки отварной с укропом куртка Дарьи полетела на землю, за ней свитер. Когда ты успел рыбы-то наловить?
Я встал в шесть. Кроме рыбы, я заготовил рогоз и мидии, на сегодня должно хватить.
В шесть? Я всегда знала, что ты больной псих.
Разумеется. Другие возле тебя не выживают
Даша фыркнула и удалилась из поля моего зрения, немного позже я услышал за спиной сосредоточенное сопение подруга активно упражнялась. Подмывало всё же обернуться, но я уже говорил, что не враг своему здоровью? Главное, истерика погашена, энергия направлена в здоровое русло, сейчас позавтракаем и возьмёмся за что-то полезное.
Когда Даша, раскрасневшаяся и повеселевшая, вернулась к костру, я как раз снимал с огня приготовившуюся рыбу. На кончиках волос ещё сверкали капли воды, когда подруга повесила сушиться полотенце и плюхнулась на бревно, заменявшее нам лавку.
Итак, шеф, что у нас на завтрак?
Дарья, накинь куртку, пожалуйста. Просквозит, простудишься нафиг. несмотря на горящий костёр, лагерь всё ещё находился в глубокой тени, и ветерок гулял вполне ощутимый.
Вась, давай ты не будешь изображать мою маму?
Даш, а давай ты не будешь изображать дуру? Здесь, если что, больнички нет. Схватишь воспаление, что я с тобой буду делать? Даже если выживешь, никакого первого места нам точно не видать. я взял её куртку и аккуратно накинул на плечи девушке. Не приведи Один, кто-нибудь из своих это шоу увидит, засмеют.