Владимир Посмыгаев
Элирм VI
Глава 1
Жара.
Тяжелое дыхание раскаленной пустыни. Сухое, жадное, всепроникающее. Высасывающее свежесть и влагу из всего, до чего было в состоянии дотянуться. Невидимые щупальца чудовищного катаклизма, что подобно лапам изголодавшегося хищника тянулись с востока на запад и пытались вобрать в себя всё вплоть до последней капли. Выпить континент, а затем и саму жизнь, оставляя взамен только камень и пыль.
Маскирующееся под спасительными миражами адское пекло, заставляющее тело инстинктивно искать прохладу и угнетающее разум, превращая мысли в кисель из образов. Череду бессвязных заторможенных галлюцинаций, лишь титаническим усилием воли вновь обретающих логическую структуру и последовательность.
Подобная тепловая пытка подавляла. Мучила, делала людей вялыми и раздраженными. Заставляла экономить не только энергию и силы, но и эмоции. Скупая мимика, суровые взгляды, минимум слов. А еще грубость и гнев, что делали человека черствым и жестоким. Тем, кто готов убивать за незначительные промахи и наказывать, лишая доступа к живительной влаге.
В последние недели Доусон испытывал гнев постоянно и частенько вымещал его на подчиненных. Но не сегодня.
Сегодня был радостный день. Наверное, самый радостный за последние месяцы. И Файр хотел этой радостью поделиться. С той, что уже давно была для него центром мира. Источником вдохновения, веры и любви. Женщиной, чья красота с годами не приедалась, а наоборот, делала ученого пародией на влюбленного подростка. Эмоционального, ненасытного, с трепетом ловящего каждое слово и взгляд, но в то же время искренне боящегося, что рано или поздно его счастье кончится. Будет меркнуть и тускнеть, пока не исчезнет совсем, навсегда трансформировавшись в пустоту и одиночество.
Ничто не вечно. Профессор это понимал. Как и то, что запущенный почти сорок лет назад бумеранг обязательно к нему вернется.
Они всегда возвращаются. К предателям, что влекомые похотью, эгоизмом и неосторожностью больно ранят тех, кто их любит. Коверкают чужую жизнь, а затем выбрасывают её на обочину, словно мусор.
Так было с его отцом, что бросил мать. Так будет с ним. Главное, чтобы оно произошло не сегодня, не завтра и не в ближайшую сотню лет.
Ада?
Ученый поднялся по мраморным ступеням, пересек помещение богато украшенного номера и вышел на широкую террасу, переоборудованную им в кабинет.
Десятки рабочих столов с покосившимися «башнями» из древних свитков и книг, нагромождение мягкой мебели и косая брезентовая крыша с зачарованием на магию холода.
Днем и ночью эта крыша генерировала овевающий террасу прохладный ветерок, что был необходим профессору как воздух. Только так он мог собрать мысли в кучу и привести расстроенные когнитивные способности в должный вид. Ибо как показывала практика, жизнь без кондиционера та еще пытка. И в особенности тогда, когда на улице стоит жара в пятьдесят с лишним градусов. Притом, что солнце уже полчаса как скрылось за горизонтом.
Ада, ты тут?
Да, Эдвард. Я здесь.
Профессор ласково улыбнулся и двинулся на звук, лавируя промеж многочисленных ящиков с оборудованием, стоек и стеллажей.
Ада сидела к нему спиной. В высоком кресле овальной формы, «оплетающим» её с двух сторон, словно кокон.
Ты была права! поспешил поделиться радостью Файр. Около часа назад наши люди откопали Финдхорн, и мы стали еще на одну ступень ближе к отключению Системы. Три артефакта у нас и ни одного у наших противников!
Это превосходная новость. Я рада, улыбнулась та.
Ученый хотел было ответить ей тем же, но вместо этого, обогнув высокое кресло, замер в недоумении.
Девушка изменилась. Причем радикально.
Новая прическа, синяя кожа и бесформенные мешковатые одеяния, полностью скрывающие её идеальную фигуру под толстыми слоями ткани.
Лишь босые ноги с элегантными золотыми браслетами на щиколотках выдавали в её образе прежнюю Аду. Ноги, что даже после многодневных переходов оставались кристально чистыми и благоухали цветочным ароматом, поблескивая в свете факелов глянцевым лаком. Нежные, теплые, чертовски привлекательные.
Ты изменила внешность? поинтересовался Файр.
Тебе не нравится?
Да нет. Просто смотрится немного необычно.
Я могу вернуть всё как было, если хочешь.
Профессор промолчал. Лишь еще сильнее помрачнел, бросив взгляд на украшающий кисть девушки золотой браслет в виде переплетающихся между собою крыльев.
Откуда у неё эта безделушка? Как именно Ада получила Мелестил? Почему впервые за столько лет она так спонтанно решила сменить прическу и внешность? Почему вот уже на протяжении полутора месяцев она только и делает, что избегает близости с ним? Отворачивается и засыпает, никоим образом не реагируя на его прикосновения. А то и вовсе коротает ночи на террасе, часами вглядываясь в ночное небо.
Некоторые из этих вопросов Доусон хотел задать сотню раз, но так и не задал. Боялся услышать правду.
В отличие от друзей Эо и шпионов Аполло, Файр не видел всей картины сражения Вергилия с Небесным Доминионом. Не видел, как Эо и Ада обнимались. Как стояли вблизи мегалита. Как девушка своими словами и поступками возвела между ней и потомком стихиалия холодную неприступную стену.
Он не видел ничего. Но в то же время, сердце не обманешь. Эдвард чувствовал: что-то не так. Подозревал и мучился догадками, рисуя в голове порочащие воображение сцены, одна хуже другой.
Ты не ответил, произнесла Ада.
Ну ученый рассеянно осмотрелся по сторонам и, сделав шаг в сторону, опустился в соседнее кресло. Это твоё тело и тебе решать. Ты мне нравишься любой. Независимо от цвета кожи и длины волос.
Правда?
А разве я давал поводы для сомнений? Доусон наклонился вперед и аккуратно поставил ногу девушки себе на колено. Что у тебя?
Профессор указал на золотистый конверт.
Приглашение. От Аполло Кэрту.
На Диедарниса?
Да. И для тебя тоже.
Как интересно, Файр задумался, ласково касаясь пальчиков девушки. В нашу последнюю встречу дворф обмолвился, что убьет меня, если снова увидит.
То же самое сказала и я тихо ответила Ада.
Ты о чем?
Аполло часто меняет решения.
Вопреки ожиданиям, девушка проигнорировала вопрос, что стало еще одним болезненным уколом для Эдварда. Как и то, что она отчего-то забрала свою ногу, а затем и вовсе поджала её под себя.
Она что-то скрывала, недоговаривала, держала в тайне.
И ты пойдешь?
Чертоги Диедарниса могут хранить в себе не только координаты следующего чуда света, но и сведения о местонахождении одного из артефактов тринадцати, ответила Ада. Это возможность, которую нельзя упускать.
Профессор задумался.
Значит, туда отправлюсь и я.
Думаешь, стоит? Встретиться лицом к лицу с Генри Ллойдом
Меня интересует не столько Август, сколько тот парень. Эо ОВайоми. Я бы хотел познакомиться с ним поближе.
Зачем?
Очередной болезненный укол. Всего на одно краткое мгновение, но девушка напряглась, что для внимательного взгляда ученого не осталось незамеченным.
А в чем дело? Ты против?
Судьба Эо ОВайоми меня не интересует, если ты об этом. Лишь впустую потратишь время.
И снова ложь. Обжигающий токсичный яд, заставляющий сердце биться быстрее и с горечью искать ответ на вопрос: «Почему?».
И тем не менее, я приму приглашение, Файр откинулся на спинку кресла и перевёл взгляд на часы. Уже поздно. Может, пойдем в кровать?
Ты иди. Я подойду позже.
Профессор медленно встал.
Как и всегда
Что ты имеешь в виду? удивилась девушка.
А то ты не знаешь.
Нет. Поясни.
Ада, ты избегаешь близости со мной вот уже полтора месяца. С того самого дня, как вопреки моей просьбе отправилась в Затолис. Не знаю, что с тобой происходит, но то, что я вижу ненормально.