О-о, даже имя знаете?! А я, сколько живу в этом районе, ни одного из них даже издалека не видел!
Аварец, из Дагестана Хороший парень этот майор, толковый. У нас гаражи смежные, оттого и знакомство вожу. С ним-то я и сам бы всё решил, да только тут и он, как мои отъевшие пузо «енаралы», не поможет.
Да что случилось-то? Вы, кажется, обмолвились пропало что-то? Или кто-то я ослышался?
Люди все, бог миловал, на месте, истово перекрестился Митрофан Иванович. А вот одной небольшой коробочки на положенном ей месте уже второй день как нет в точности, как не было только что вашей банковской карты. Но карта-то, бог миловал, нашлась, а моя коробочка точно канула в воду.
Не с царскими золотыми червонцами ли? сделал шутливо ударение на «ли» Лев Ильич.
Будь бы они, я бы хранил их в банковской ячейке, ничуть не смутившись, ответил на подколку Митрофан Иванович.
Резонно Но что же в ней было такое-разэтакое, что вы предпочитали держать его дома, хотя при этом, как я понимаю, очень дорожили, раз уж настолько огорчены пропажей?
Весьма, признаться, огорчён, весьма, печально подтвердил сосед. А вот о том, что именно находилось в той заветной коробочке, пока предпочёл бы умолчать надеюсь, вы, Лев Ильич, на меня за сие не обидитесь. От вас же мне нужно всего ничего: порекомендуйте смышлёного сыщика, чтобы эту коробочку отыскал. А я уж, будьте уверены, в долгу не останусь ни перед ним, ни, друг мой, перед вами.
А почему сразу в полицию не заявили? не мог скрыть недоумения Лев Ильич. Столько времени упущено бездарно! Воров поди давно уж митькой звали.
Не исключено помедлив, ответил визитёр. И ещё чуточку помолчав, продолжал: Но дело в том, Лев Ильич, дорогой мой, что мне бы желалось провести розыск конфиденциально, без заведения уголовного дела и тому подобного это объясняется как раз содержимым исчезнувшей коробочки, ещё раз простите, что не посвящаю вас в его тайну.
Хорошенькое дело! вскричал Лев Ильич. И как это вы себе представляете? Как может слуга государев искать вашу чёртову коробочку «просто так», без уголовного дела?!
Митрофан Иванович поморщился.
Не кипятитесь так, мой друг Я же не предлагаю ему заниматься моей коробочкой в рабочее время. Но почему бы при этом ему не подзаработать во время внеурочное? Зачем его изощрённым мозгам простаивать вечерами и в выходные? Да и деньги, не думаю, что на государевой службе ему платят такие, что можно беспечно валяться вечерами на диване.
Насколько я знаю, работникам правоохранительных органов категорически запрещены подработки, за исключением разве что преподавательских, заметил в ответ Лев Ильич. Так может, если не хотите заявлять в полицию, обратиться в частное сыскное агентство?
Да бог же с вами, Лев Ильич! впервые не сдержался и сосед. Да где ж вы видели в России путёвых частных сыщиков? Да, думаю, и за границей их, путёвых, нет только в романах все эти наты пинкертоны и нэши бриджесы. Но я-то не герой романа! Я вполне реальный человек, попавший в пиковое положение, которому потребна эффективная, но но! помахал он в воздухе пальцем, не афишируемая помощь.
Сосед с трудом выбрался из здорово просевшего под ним кресла.
В конце концов, я не прошу ведь вас склонить вашего знакомого к попранию служебных правил как человеку государственному мне это глубоко противно. Я лишь прошу свести меня с ним, а там уж мы как-нибудь сами сговоримся. Сведёте? спросил он уже от двери, споткнувшись об уличные брюки Льва Ильича, которые тот не успел повесить в шкаф и которые сползли на пол с тумбочки, где хозяин перед приходом гостя обследовал их в поисках банковской карты.
Есть тут один рьяный парень на примете.., задумчиво отозвался Лев Ильич. Попробую ему звякнуть. Согласится на встречу дам знать.
Вы уж дайте, мой друг, вы уж дайте, ободрившись, сказал визитёр и, уже взявшись за ручку двери, вдруг спросил: Так что там за анекдотец-то про мушку?
Какую мушку? не понял Лев Ильич. Ах этот! поднёс он к уху руку, словно телефонную трубку, как бы связывая вопрос с его звонком в службу помощи банка. Призвали деревенщину в армию, поставили на часы, говорят: «Чужих, смотри, не пускай только тех, кто знает пароль. А пароль мушка». Тут идёт посторонний, а деревенщина ему: «Пароль мушка знаешь?».
Вот-вот пароль «мушка», усмехнувшись, сказал Митрофан Иванович. Карту разблокировать не забудьте.
И, церемонно поклонившись, закрыл за собой дверь.
2
Не спишь, старик? спросил Лев Ильич, когда отозвался мобильник, прижатый им к уху плечом. Руки его были заняты жёлтой эмалированной чашкой, в которой дымилась только что разогретая шурпа. Лев Ильич осторожно опустил чашку, придерживая за пёстрые прихватки, на пластиковую жаропрочную подставку и продолжал: Ну да, вопросец есть на миллион, иначе бы с чего я на ночь глядя затеялся тревожить вашу светлость. Чего-чего? переспросил он. Пельмени варишь? Покупные, что ли? уточнил брезгливо. Я нет, уволь я только домашнее внутрь допускаю. И тебя угощу, если прямо сейчас подскочишь. Ну да, и коньячку накапаю, вестимо. Соблазнился? Тогда брось прятать тело жирное в утёсах и сыпь живо ко мне. На домофоне номер 330, если позабыл.
А до утра нельзя было, Валерик, отложить? смуглая девушка, придерживая полы халата, наброшенного на голое тело, была явно недовольна тем, что вечер перестал быть почему-то томным. Горит, что ли у вас? Вот вечно толком не поешь, не говоря уж
Пельмени доедай сама, моя мадонна, снисходительно бросил ей коренастый крепыш, меняя домашние тапочки на ботинки. Меня от них уже с души воротит!
Он распахнул на мгновение ей халат; «мадонна» ойкнула, а Валерик дурашливо закатил глаза и столь же стремительно халат запахнул, взъерошил «мадонне» короткие волосы и чмокнул в кончик носа.
Митрофан Иванович заканчивал ужин. Он был сервирован по-барски не в кухне, как у большинства простолюдинов, а в просторной гостиной, меблированной с претензией а-ля «ампир». Правда, серебряные столовые приборы и хороший фарфор на крахмальной скатерти разительно контрастировали с тем, что ими и с них вкушали, а были то заурядные сосиски и винегрет. Но хозяева, как любое семейство высшего чиновничества, не усматривали, судя по всему, в этом никакого противоречия и слава богу. Жену Митрофана Ивановича, тощую, как нередко бывает у тучных мужчин, и желчную на вид мадам, волновала лишь необычная нервозность мужа.
Ты скверно ешь сегодня, Митрофаша. Ну что это, серьёзно разве всего одна сосиска? А винегрет не тронул Ты чем-то озабочен? Я замечаю уже не первый день, как ты потух. Поехал бы к Олегу, погулял с внучатами, развеялся. Или что болит? Так что ж молчишь скажи?
Ничего не болит не накаркай, отмахнулся Митрофан Иванович. А к сыну бы и верно надо съездить: что-то он позавчера был не в себе, ты не находишь? Я ему про машину, мол, и правда ведь нужно менять, а он как не слышит хотя сам же мне всю плешь с этой темой проел. Всё рылся, искал что-то сказал, оставил у меня какие-то чеки, а он ведь сроду ничего у нас не оставлял. А потом вот
Митрофан Иванович вдруг осёкся, чуть не сболтнув, по его мнению, лишнего.
А у меня он в комнате что вытворил! пожаловалась дочка девочка-старшеклассница. Мало того, что не спросясь вломился, так ещё и спустил петли на двух новых колготках. Что он в моём комоде забыл? Скажите ему, чтобы не хозяйничал в чужом доме.
Какой же наш дом ему чужой? хмуро посмотрела на неё мать.
Ну всё равно пусть у своей курицы Вальки в комоде шмонает, а ко мне больше не суётся!
Ася, поморщилась мать, сколько уж раз говорено: девочке из интеллигентной семьи сниженная лексика не к лицу
Ася фыркнула. Митрофан Иванович укоризненно глянул на неё, потом на жену и шумно нашарил под ампирным стулом ногами мягкие чувяки.