Бабушка, давай я куплю новый электрический чайник. Он гораздо удобнее, чем твой допотопный.
Марселюшка, ну на что ты купишь-то?
Эм, я все-таки статьи пишу для журнала. На эти деньги и куплю
Не надо ничего покупать. Это отличный чайник. Да в нем и вода вкуснее получается.
Как знаешь, только налей, лучше чай с шалфеем. Как в детстве.
Хорошо. Сейчас все сделаю.
Бабушка открыла холодильник и оттуда почувствовался приятный запах лимона. Она достала взбитые сливки и полила бисквит сверху.
Так будет еще вкуснее.
У тебя из холодильника все время так приятно пахнет.
Люблю запах лимона.
Я выглянула в окно, через двор виднелась серая пятиэтажка полная копия нашего дома. Все эти унылые дома, выложенные из блеклого кирпича, да еще и на фоне холодной, пасмурно-серой весны вгоняли в тоску. Мало того, что проблем выше крыши: с учебой разберись, диплом исправь, так ещё и на улице полная хмарь. Такая погода мотивирует только к тому, чтобы лежать в кровати и никуда не вставать.
Марселюшка, вот держи. Чаёк с шалфеем. Все как ещё твоя прапрабабка делала, травница и ведунья.
Да знаю-знаю. Ты мне эту историю уже раз десять рассказывала. Но до сих пор не пойму, чего особенного в сборе трав.
Как это чего? Например, шалфей нужно собирать на растущей луне в середине лета, ромашку лучше в конце лета, а если крапиву рвать, то обязательно только молодую. Тут многое нужно знать, а то травы не подействуют. Да и по заварке тоже много особенностей. Какие-то травы любят кипяток и настояться, а другие предпочитают в теплой воде раствориться. А ещё, запомни, что цветки одуванчика, хорошо отпугивают всякую нечисть.
Уж и не знаю, зачем мне последняя информация? Мне бы больше пригодилось знать, как людей в метро в час пик отпугивать. А то как прижмутся. И вообще, как по мне, так вообще можно купить в магазине или в аптеке трав и ничего собирать не надо.
Так-то оно так, да вот только, сработает ли эта трава, неизвестно. Я, кстати, сегодня к Клавдии Тимофеевне заходила.
Как у неё дела?
Она в клуб стрелков записалась?
Очередное увлечение?
Ага. Говорит, что из десяти попыток семя раз попадает в десятку.
Как говориться, чем бы Баба Клава не тешилась, лишь бы тракторы не угоняла. улыбнулась я. Пойду отдохну. В институте совсем вымоталась.
Ступай-ступай, Марселюшка. А я посудку помою.
Войдя в свою маленькую комнату я в очередной раз с опаской глянула на стопки книг, что были сложены на шкафу, когда-нибудь эта бабушкина «библиотека» точно свалиться мне на голову, подумала я. Ба, любила читать, но стеллажей в квартире не хватало, вот часть книг она и засунула на шкаф в моей комнате.
Сидя за письменным столом, я любовалась, если можно так сказать видом, пока еще голых деревьев и редкими прохожими на улице. Понемногу начал накрапывать дождь оставляя следы на, местами, разрушенном асфальте. Прямо под моими окнами соседка с первого этажа, имя её не помню, приводила в порядок своих лебедей, сделанных из машинных покрышек, и с особым трепетом рассаживала на газоне плюшевые игрушки, которые, по её мнению, украшают придомовую территорию. И откуда только берутся такие «ландшафтные дизайнеры». Дворовые собаками скучковавшись в стаю пытались догнать какого-то полосатого кота, но тот проворно влез на высокий дуб, что рос посреди двора. Буквально, вчера экоактивисты приковали себя цепями к нему, чтобы не разрешить вырубку дерева. В итоге им удалось отстоять дуб. Правда, сами они в итоге ушли, а цепь снять забыли. Ох, уж эти мамкины экоактивисты. Я взглянула на часы, что стояли на комоде. Ровно пять вечера, а хотелось бы июнь. И перевела взгляд на статуэтку совы, что находилась рядом. Коричнево-белого цвета, она сидела со сложенными крыльями и с большими глазами, словно на дворе ночь, а она пытается высмотреть в кромешной тьме свою добычу. Родители привезли её из какой-то африканской страны, Замбии, кажется. Когда были там на раскопках. От них у меня вообще мало чего осталось. Они редко писали и изредка присылали какие-то артефакты или сувениры из того места где проводили свои раскопки. В прошлом году на мой день рождения, я получила медный, наполовину покрытый ржавчиной ключ с запиской, в которой говорилось, что ему уже веков семь, не меньше. И возможно сам Иван Грозный держал его в руках. Они его нашли, когда приехали на руины древнего храма под Великим Новгородом. Мне, конечно, эта информация мало что даёт. Я бы с большимудовольствием получила от родителей тортик или же просто провела бы с ними целый день в парке аттракционов. Но, когда твои родители археологи, то приходится привыкать, к тому что общаться с ними ты можешь в основном в переписке и видеть лишь на фото на фоне очередных развалин. Единственная фотография, где я вместе с родителями, в рамке стояла рядом с африканской совой. Здесь мы были втроем: я посередине, а мама и папа по бокам обнимают меня. Мне на этом фото, наверное, лет пять-шесть. Уж и не помню, что это было за место, парк, вероятно, какой-нибудь. Но помню, что в тот день мы отлично провели время: была теплая погода, мы ели сахарную вату, гуляли, смеялись, посмотрели представление в цирке и любовались в телескоп на небо, кажется, тогда было солнечное затмение.
Глава 3
Шесть месяцев назад.
В лаборатории зажегся свет. Просторное помещение с белыми стенами без окон ожило. Железные шкафчики, стеллажи с химикатами, различные приборы: микроскопы, горелки, реактивы покорно стояли на своих местах, как солдаты и ждали, когда придёт их час вступить в рабочий процесс. Мужчина лет двадцати пяти, в белом халате, с черными волосами неряшливо спадавшими на лоб и в круглых очках проследовал вдоль длинного стола, на котором стояли различные колбочки с разноцветной жидкостью. Он остановился у большой доски и начал разглядывать сложную схему расчетов, изображенную на ней.
Так, а что если мы здесь сократим и вот эти знаменатели поменяем местами, и это передвинем сюда? Ученый стёр какие-то числа и написал их в новом месте. Нет! Это окончательно теряет всякий смысл. Только если Он вновь принялся что-то стирать и переписывать, пытаясь докопаться до какого-то ответа. Ощущение, что где-то я допустил ошибку и расчеты не верны. Но где?
В лаборатории раздался стук.
Никита Григорьевич, женщина лет сорока пяти открыла дверь, у нас через пятнадцать минут начинается конференция, мы ждем вас в главном зале в северном крыле.
Спасибо, Марина Олеговна. Сейчас закончу здесь и подойду.
Хорошо, ждем, она скрылась из виду.
Так как же мне тебя решить? Или я что-то упускаю? Но что? Ученый продолжал глядеть на доску пытаясь понять где была совершена неточность.
Он подошел к самому большому прибору на лабораторном столе. Пять цилиндрических стрежней, со встроенными в них сверху лазерными лампами, образовывали пятиугольник. Между ними были натянуты провода различной ширины и цвета: синие, красные, зеленый и желтые. Посередине находилась колба с голубоватой жидкостью. Железная подставка, на которой всё это находилось, была весьма массивной. От неё отходили провода к специальному пульту, на котором было с десяток разноцветных кнопок: большая красная, несколько желтых поменьше, среднего размера зелёные и пара черных. Сбоку находился поворотный рычаг с делениями от одного до десяти и три лампочки: зеленая, белая и красная.
Ученый нажал на красную кнопку загорелась зелёная лампочка. Он перевёл рычаг на отметку «шесть», затем нажал поочерёдно черные кнопки, после чего сразу надавил на все зелёные. Прибор начал издавать жужжащий звук похожий на шмелиный. Началось движение тока по проводам. Он перевёл, рычаг на отметку «семь», жужжащий звук усилился. Жидкость в колбе начала понемногу бурлить. Лампы начали пускать бледные полоски лазера, которые соединялись над колбой.