Держись, мелкий!
Гера пересадил Толстяка в раковину. Котёнок запищал с удвоенной силой. Гера пустил воду, настроил температуру и сунул Толстяка под струю. Писк стал непрерывным.
Потерпи
Гера усердно намыливал карапуза под струей воды. Шампунь пах жвачкой, котёнок истошно верещал странный диссонанс, от которого Гера почувствовал себя кем-то вроде ребенка-садиста, душащего собачку в Диснейленде.
С пеной и грязью в слив стекали десятки мелких черных семечек-блох.
И как они все на тебе уместились-то?!
Гера мылил и ополаскивал голосившего котёнка снова и снова, пока, наконец, стекавшая вода не стала прозрачной. Оставались уши. Они были чёрные от серы, грязи и, кажется, гноились.
Кис! Принеси хлоргексидина. Пожалуйста.
Тяжелый вздох. Скрип дивана. Шарканье. Стук дверцы шкафчика.
Гера шерудил в ушах крохотного Толстяка. Котёнок не переставая пищал. Гера не мог понять, как ему удавалось делать это так долго как будто в этой тщедушной тушке кто-то уместил лёгкие оперного певца, сдувавшиеся через крохотную глотку. К тому же Толстяк издавал разные звуки, как будто играл на скрипке; и каждая новая партия казалась пронзительнее предыдущей. У Геры дрожали руки. Маленькие цепкие когти беспрестанно наотмашь царапали руки, но Гера отвлекался, только если один из них рыболовным крючком подцеплял кожу. Он ещё даже не закончил с одним ухом, когда жена, демонстративно фыркнув, закрыла дверь в ванной и прибавила звука в колонках.
«Как будто ему это нравится!»
Когда Гера закончил, в раковине валялось десятка два использованных ватных палочек: белоснежные головки теперь были черными, будто кто-то просыпал коробок каминных спичек. Толстяк выглядел как с открытки пушистый, умилительно маленький. К тому же, он приятно пах жвачкой, словно его притащили не с улицы, а с рождественской распродажи в кондитерском магазине. Неоткрывшиеся глаза снова показались сожмуренными от удовольствия или негодования. Гера поднёс дрожащего кота к лицу и ткнулся носом в его блестящий розовый пятачок. Котёнок передними лапами вцепился Гере в нос, прикусил за самый кончик и несколько раз лизнул. Нужно было его накормить.
Гера укутал котёнка в полотенце для рук и вынес из ванной. По ту сторону двери орал сериал. Толстяк заерзал.
А просто наушники надеть нельзя?
Гера крутанул верньер колонки и прошёл к холодильнику.
Молоко убрала?! походя с привычным равнодушием пожурил он жену и застучал дверцами шкафов, ища блюдце, пипетку и турку, чтобы нагреть молока.
Коробку со спящим котёнком поставили в прихожей, рядом с лотком. Надежды на то, что мальцу придет в голову блюсти приличия, у Геры не было. К тому же бортики туалета были выше котёнка. Но вдруг?
А тебя не смущает, что он ни черта не видит?
Гера пожал плечами. Казалось, о назначении таза с песком питомцу подскажет врожденное шестое чувство.
Почему ты злишься? Гера подсел на диван к жене.
Их квартира была унылой. Ни у одного из череды хозяев не хватало денег на полномасштабный ремонт, и квартира выглядела творением Франкеншейна собрана из лоскутов, вся в заплатах. Выцветшие обои прятали под собой три-четыре слоя ещё более выгоревших. Штукатурка на потолках облетала, шелушилась краска на стенах ванной и туалета. Потертый линолеум прятал старый скрипучий и местами проваливающийся деревянный пол. И запахи, невыветривающиеся наслоения запахов. С другой стороны, всё это придавало квартире особый шарм, делало её домом живым и тёплым. Кошка сюда очень даже вписывалась.
Я не злюсь.
Капризничаешь?
Лицо жены смягчилось.
Зачем ты его притащил?
Гера снова пожал плечами. Он хотел было рассказать про коробку, бойких соседей-кузенов и недоступные соски, но испугался насмешек и оставил только суть.
Жалко стало.
Жена вздохнула.
У твоих же тоже кошки
Они в доме живут, выпалила жена. А мы в однушке. Запах. Вся мебель подрана. Не уехать никуда. Стерилизовать
Ну, можно не стерилизовать. Мы не стерилизовали.
Тогда ор неделями. Бллин, Гер
Ну и что? На улицу его вынести предлагаешь? с вызовом бросил Гера.
Конечно нет! Бллин! Но можно было хотя бы спросить? Посоветоваться? Мы все-таки вместе живём! Шторы. Постельное. Грёбаные тарелки эти!..
Жена готова была разрыдаться.
Я просто хотел сделать тебе приятно. Раз и всё есть. И тебе не надо париться, начал оправдываться Гера.
Но я хочу! Хочу париться! Это и мой дом! А ты продолжаешь тут обустраивать всё, как хочется тебе.
Хочешь, поедем завтра и купим новую посуду?
Жена посмотрела на него, как на идиота.
А с этой что делать?
Выкинем.
Ох Иди ты в жопу.
Гера обнял её и поцеловал.
Ты можешь придумать имя Толстяку.
Это же кошка.
Но толстая же.
Жена покачала головой. У Геры заурчало в животе.
Есть охота, слегка удивленно констатировал он.
Окрошка.
Можно. Только не на ужин.
Кошка. Кошка-Окрошка.
Гера прыснул.
Отсмеявшись, он покатал имя на языке и несколько раз произнёс вслух.
Мне кажется, круто! Кроша.
Из прихожей раздался плаксивый писк. Гера вышел из кухни и вернулся с котёнком. Он держал его, как младенца. Гера подошёл к столу, набрал в пипетку молока и потыкал в мордочку Окрошки. Она не среагировала. Гера повесил каплю ей на нос тут же слизнула, и начала причмокивать, требуя добавки.
Возьми лучше шприц, подсказала жена.
Глава 3. «Заткнись» и «Отстань»
Мой кот был аутистом. Как человек дождя.
Он был слишком умён и сложен,
чтобы его проявления могли правильно
истолковать. А говорить он не умел.
Или не хотел.
Отстань! Окрошка! Сука!
Что-то стукнуло по комоду, дробно застучали лапы по полу, когти захрустели обивкой кухонного дивана кошка забралась в своё укрытие.
Гера!
Гера сунул голову под подушку и притворился спящим.
Гера! дверь в комнату распахнулась и грохнула о стену. Жена стащила с Геры одеяло.
Ну что?!
Вот что!
Жена стояла в одних колготках с платьем в руках. Гера не сразу понял, что не так. Он сел на кровать, растёр глаза и присмотрелся. Колготки пошли стрелками. Платье всё в зацепках.
Бллин Кроша! вздохнул Гера. Окрошка неправильно поняла интонацию хозяина. Она вбежала в комнату, запрышнула на постель и стала тереться о руку в ожидании глажки. Гера погладил.
Ну отлично!
Жена вылетела из комнаты, хлопнув дверью.
Несколько дней назад он похвастался жене, что научил Окрошку по штанине и кофте забираться к нему на плечо. Котёнку очень нравилось, когда Гера причмокивал губами поцелуйчики. Окрошка считала это приглашением играть и игрой одновременно. Кошка забиралась Гере на плечо и начинала лупить лапой ему по губам. Об одежде он не заботился он же не ходит в платьях и колготках.
Ну, а что я сделать-то могу? Кис
Тишина.
Гера снова растянулся на постели и прикрылся одеялом. Ему сегодня не нужно было ехать на работу, и можно было поспать часок-другой.
Жена ворвалась в комнату и истерично застучала дверцами и ящиками шкафа, подбирая новый наряд. Лучшей тактикой сейчас было затаиться. Если повезёт, жена, хоть и на взводе, но молча уйдет на работу. Окрошка спряталась под бок хозяина, как в окоп, и тоже затаилась, только уши крутились локаторами.
Бллин! очередной ящик жена закрыла ударом ноги. Это были последние!
Не повезло.
Кис, ну надень джинсы. Какая проблема?
Проблема? В том, что эта мелкая срань мне все шмотки нормальные подрала! Я тебя неделю назад просила подстричь ей когти!
Я подстригу.
Да уже незачем!
Жена села на пол и заплакала.
Гера вылез из кровати, сел рядом и с опаской погладил её.
Ну, прости.
Жена разочарованно пожала плечами. Кошка, видя, что всё улеглось, тоже спрыгнула на пол. Подошла. Потерлась о колени плачущей хозяйки.
Срань ты, успокаиваясь, проговорила жена и примирительно погладила кошку. Та тут же замурчала, выпустила когти и приготовилась месить ей ноги.