Вскоре наша шхуна пришвартовалась к берегу, к тому самому берегу, откуда десять лет назад отплыл торговый корабль Оскара. Я со слезами встречала Калеичи, воспоминания всплыли такие четкие, словно всё это было вчера. Вот, я плыву на лодке за кораблем, прыгаю и плыву, в то время как одежда тянет меня на дно. Я даже ощутила тяжесть, когда вспомнила, как тонула. Оскар спас меня
Крупная слезинка проворно скользнула по щеке и скрылась под подбородком. Я вытерла лицо рукой в перчатке. Агнис настояла на том, чтобы заплести косы и надеть шляпку, чтобы вид был опрятным вид настоящей французской леди. Да, во Франции я стала леди, но в моем веке я обычная еврейка-англичанка и одинокая художница. Что со мной там будет?
Пристань ничуть не изменилась. Даже торговцы сидели на своих местах, продавая ткани и сувениры. Тут же ходили жители Калеичи. Их легко было отличить по османской хлопчатобумажной одежде и кушакам. Мода изменилась, но не настолько, чтобы невозможно было отличить европейца от османа.
Первая проблема, с которой я столкнулась упрямство Агнис. Она ни за что не хотела отпускать меня одну в город. Капитан Камбер предложил мне взять кого-нибудь из мужчин с собой. Я долго отказывалась, потому что желала побродить по улицам маленького городка в одиночестве. Здесь столько воспоминаний! Мне не нужен был сопровождающий. Но верная Агнис одержала победу.
Вспомнив отважный поступок на неблагополучной улице Парижа, когда воришка сорвал мой мешочек с монетами с запястья, я попросила Блеза пойти со мной. Больше никому я так не доверяла свою жизнь, раз уж она должна непременно оказаться в опасности, по мнению Агнис.
Во время поездки я изучала таблицу, которую дал мне Али, вела подсчёты и прикинула примерную дату, когда откроется портал в лабиринте. Первым делом я должна была убедиться, что он никуда не делся за десять лет. Нет, я была в этом убеждена, а иначе как бы он дожил до двадцать первого века. Однако после того, что со мной случилось, я уже ни в чем не могу быть до конца уверенной.
Мы с Блезом шли вверх по каменной мостовой мимо знакомых домов, мимо мечети и той самой библиотеки, где я пряталась от йерли кулу военных провинции. В памяти всплыл момент, когда я писала записку Оскару. Он пришёл за мной, потом укрыл меня на своём корабле. То были поистине прекрасные дни, хотя и очень опасные. Вернись я в то время, то поступила бы также.
Надо же! Я здесь ничего не забыла! А вот и знаменитая калитка в лабиринт место, где я попрощалась с Айалой и Эриком. Я оставила их и доверила свою жизнь Оскару. Мы прожили счастливых десять лет вместе. Жаль, что он оставил меня.
Куда мы пришли, мада
Блез, резко перебила его, пожалуйста, зови меня Ревекка. Я устала от этих почестей. Тем более, здесь никого, кроме нас нет.
Хорошо, ма Ревекка. Так, это что лабиринт?
Мы шли по зелёным коридорам. Я настолько хорошо выучила этот лабиринт, что без труда определяла путь, который приведёт нас к центру.
Да, Блез, это лабиринт моё тайное местечко, куда я приходила, когда на душе было тоскливо.
Так, вы, правда, жили здесь?
Жила. Но недолго.
Вы не француженка?
Нет, Блез. Я англичанка.
Как же англичанка попала в эти края?
Это долгая история, вздохнула я, осматривая приосанившиеся деревья, они как будто увеличились в размерах, ветви почти закрывали небо. Вокруг всё поросло травой, но камень хорошо было видно. Я подошла ближе, потрогала его рукой, тонкими пальцами провела по надписи.
Вы знаете, что тут написано?
Да. Я хорошо помнила эту надпись, несмотря на то, что прошло много лет. Здесь написано: «Там, где потревожен прах пророка творения венец навек остаются. Какие вы сейчас, такими мы были. Какие сейчас мы, такими вы станете. Священно хранимое за толстыми стенами. Но вниз в сторону сдвинувший унесёт в снах остатки времени».
Всё это я сказала на хорошем французском, чтобы Блез понял. Конечно, вышло не так поэтично, но смысл был понятен. Мужчина задумчиво смотрел на камень.
Похоже на заклинание.
Я сухо посмеялась.
Все возможно.
Я взволнованно смотрела на арабские слова и думала о том, как окажусь дома. Лишь бы только я не сделала ошибку в подсчётах. Если я ошиблась хотя бы на одну цифру, то лабиринт унесёт меня в другое будущее, и не факт, что оно будет очень далёким. А если я попаду в наше время, но намного раньше? Не очень хочется быть старше сестры.
Здесь и правда хорошее место, чтобы спрятаться.
Теперь ты понимаешь, почему я хотела прийти сюда одна?
Куда мы отправимся дальше? Вы говорили, что здесь живут ваши родственники.
Я повернулась к Блезу спиной, чтобы скрыть свои не самые лучшие эмоции. Я понятия не имела, что стало с этими «родственниками». В душе поселился страх узнать нечто очень страшное. Хватит с меня потери мужа.
Глава 6
Дом Карабулута
Зачем мы пришли в это место, ма Ревекка?
Так надо, Блез.
Здесь ваши родственники?
Терпение!
Кофейня Рашида осталась на прежнем месте, при этом ничуть не изменившись. Сам Рашид заметно постарел, но лишь внешне. Когда мы с Блезом вошли, он стоял у столика и смеялся над какой-то шуткой бородатого мужчины. Седые волосы и усы Рашида стали тёмно-серыми, щёки округлились, да и живот тоже. Его лицо хранило неизменно доброе выражение.
Он не сразу узнал меня, но когда я назвала своё турецкое имя под которым он меня знал, то тут же пригласил к столику. Я усадила Блеза и попросила Рашида принести ему своего лучшего кофе, выложив за него разменянные монеты.
Блез начал сопротивляться, когда я собралась уходить.
Я должен сопровождать вас.
Здесь совсем недалеко. Я не задержусь, обещаю. И со мной ничего не случится. Отдохни. Здесь очень хорошо. Только дождись меня.
Но ма мадам Ревекка!
Я выпрямилась и вздернула носик.
Считай, что это приказ, раз уж ты завьёшь меня «мадам».
Я никак не могла появиться в доме Карабулута в компании Блеза, поэтому посчитала, что наилучшим вариантом будет оставить его в кофейне. Уходя, я попросила Рашида проявить к иностранному гостю терпение и присматривать за ним. Какое счастье, что я не забыла турецкий язык. Турецкий в нашем понимании, а в понимании людей этого века османский. Скорее всего, наши современные турки меня не поймут, ибо этот язык значительно отличался от современного так мне рассказывал Эрик.
Погрузившись в раздумье, я незаметно пришла к дому, в котором жила несколько месяцев, прежде чем отправиться с Оскаром во Францию. Я даже не знала, что теперь стало с этой семьей, оттого сильно волновалась. Дуйгу погибла из-за нас, сбросилась с башни Хыдырлык. После тех событий я больше не слышала ничего ни о Карабулуте, ни о его жене Айде. В первые годы жизни в Париже я несколько раз хотела написать им, но так и не добралась до пера.
Улицы были спокойными. Иногда приходилось отходить в сторону, чтобы какая-нибудь лошадь, везущая за собой телегу не налетела на меня. Затем, отмахнувшись от пыли, возобновляла путь.
Дом Карабулута поддерживали в хорошем состоянии, сад ухожен, дорожки, которые вели к входу, были чистыми. Я остановилась, втянула в себя воздух и постучала в дверь.
От волнения ладошки стали влажными, я сняла перчатки, затем пригладила складки на платье. Никто не открывал. Я постучала снова, на этот раз сильнее и громче. Отошла на два шага, чтобы посмотреть на окна, но в этот момент дверь открылась. На пороге стоял красивый молодой человек с копной вьющихся светлых волос и добродушным взглядом.
Я э Мне нужно было что-то сказать, представиться, но все слова застряли в горле.
Парень с минуту изучал меня. Он кого-то мне напоминал, но я никак не могла вспомнить кого.
Руя? вдруг сказал он.
Д-да.
Он широко улыбнулся.
Ты вернулась? Ты не узнаешь меня? Я с сожалением мотнула головой, тогда он сказал: Серхат. Мне тогда всего десять лет было. А ты совсем не изменилась!