Как вы знаете, майор
О, прошу вас, называйте меня Бернард. Мы с Оскаром были хорошими друзьями, нет смысла в этой официальности.
Благодарю вас, Бернард, сказала я, опустив голову. Любое упоминание об Оскаре обжигало мне сердце.
Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Воды? У нас есть чай.
О, нет-нет, благодарю. У меня к вам просьба, Бернард. Оскар говорил, что в случае его Мне не хватило духу сказать «кончины», поэтому перефразировала сказанное: Что в случае, если мне что-то понадобится, то я могу обратиться к вам.
Конечно! Это даже не обсуждается! Просите! Любая просьба будет исполнена.
Понимаете, я всё не решалась, во Франции у меня никого не было, кроме Оскара. А теперь я осталась совсем одна.
У вас нет родственников?
Чтобы майор Буаселье не задавал лишних вопросов, я пошла на обман.
Есть. Они живут в Турции. В маленьком городке под названием Калеичи.
И вы хотели бы к ним уехать, я правильно вас понял?
Совершенно верно, уважаемый Бернард. Мне нужен корабль.
Глава 3
Хлебный воришка
Радостное, утреннее солнце спряталось за густыми облаками и больше не грело жителей Парижа, когда я покинула майора Буаселье.
Экипаж доставил меня к Луврской площади. Отсюда я хотела пройтись до дома пешком, но сначала отправилась ко двору церкви Сен-Жармен-лОсеруа, где ещё утром избивали какого-то бродягу. Во мне взыграло любопытство. Что с ним сделали потом? Отпустили? Бросили в темницу? Где-то вдалеке прогремела гроза. Двор оказался пуст. Толпа исчезла, словно всё происходящее мне привиделось. Крепко сжимая зонтик в правой руке, я шагнула во двор, обошла церковь. Никто не появился, не окликнул меня и не спросил, что я здесь делаю.
«К чему мне это нужно?» задалась вопросом. Всё равно ничем не смогу помочь бедняге.
Повернув в сторону дома, я сосредоточилась на том, что сказал мне майор.
Я предоставлю вам корабль, мадам Леруа. Но, к сожалению, людей мало. Если вы сможете найти ещё несколько человек, кто сможет управляться с работой на судне, то ваше путешествие будет не столь тяжким.
Я постараюсь кого-нибудь найти. Спасибо.
Я пересекла бульвар и пошла вдоль улицы, которая считалась неблагополучной. Оскар часто предупреждал, что дамам вроде меня не следует здесь ходить, но это самый короткий путь к дому. Я не боялась. Думала, что смогу постоять за себя.
Меня волновало сейчас не то, что ко мне могут пристать здесь или ограбить. Я думала, где взять ещё людей. И этот район, его жители могли бы мне сгодиться. Я не знала только, как подступиться к ним. Женщины в рванных платьях провожали меня взглядом, а мужчины свистели в спину, кто-то крикнул что-то непристойное. Меня ненавидели и не скрывали этого.
Я почти дошла до конца улицы, как вдруг из-за угла выскочил парнишка, налетел на меня, наступил на платье. Я вскрикнула, успев понять, что он срезал с моего запястья мешочек с деньгами.
Вор! завопила я, в надежде, что кто-то отреагирует.
Парень был очень быстрым и проворным. А я в тяжелых туфлях не смогу бегать, и мне оставалось лишь стоять и наблюдать за тем, как он уносит мои золотые.
Когда вор свернул куда-то за угол, я прошла несколько шагов, но потом остановилась, в отчаянии качая головой.
Обокрали средь бела дня, пробурчала себе под нос, затем повернула, чтобы продолжить путь домой, но не сделала и шага. Передо мной возник человек.
Кажется, это ваше, низким хриплым голосом сказал он, протягивая тот самый бархатный мешочек, которого я только что лишилась. И я узнала его мужчину. Его избивали сегодня на церковном дворе. На лице и руках краснели свежие ссадины.
Я протянула ладонь, и он вложил в неё мешочек.
Спасибо, вежливо сказала я, но он усмехнулся. Догадавшись, что за это полагается награда, я достала пару монет и протянула ему.
Не нужны мне ваши деньги.
Но может, вам хлеба купить?
Что?
Э Я видела, как вас наказывали плетьми на церковном дворе. Мне сказали, что вы украли хлеб.
Мужчина рассмеялся, и я увидела гнилой зуб.
Больше народ слушайте! Он закашлялся, затем пристально посмотрел на меня. Я работал у того булочника. Он выгнал меня, не заплатив. Я взял то, что по праву моё. Я не вор.
Мужчина отдал честь, развернулся и зашагал куда-то в противоположную сторону. Я постояла немного. Капельки дождя оседали на асфальте, прохладный ветерок неприятно обдувал оголенные участки кожи. Я понимала, что нужно торопиться, чтобы не попасть под ливень, грозившийся пролиться в ближайшие полчаса, но мне никак не хотелось отпускать этого мужчину.
Постойте! Подождите! кричала я, догоняя его.
За те несчастные секунды, пока я шла до него, начался сильный дождь. Мужчина пригласил встать под козырьком какого-то дома. Люди, которые оказались поблизости, смотрели на нас во все глаза.
Послушайте, я должна как-то отблагодарить вас за
Прекратите, мадам благодетель! Все, что мне нужно сейчас это хорошая работа. У меня семья, дети. Их кормить надо. А ваши пара золотых монет не решит мою проблему.
А если я предложу вам работу?
Насмешка бесследно исчезла с его лица, а в серых водянистых глазах вспыхнула заинтересованность. И я не стала терять шанс.
На днях я отбываю в Османскую империю. На корабль требуются люди. Я хорошо заплачу. Ваша жена и дети тоже могут отправиться в путешествие. Женские руки понадобятся.
Вы не шутите?
Какие уж тут шутки! Я вся продрогла до костей. Ещё утром, казалось, все вокруг расплавится от жары, но погода преподнесла неожиданный сюрприз. Дождь лил стеной, и я понятия не имела, когда и как смогу вернуться домой. Агнис, уверена, места себе не находит.
«Хлебного воришку» звали Блез, а его хорошенькую хоть и плохо одетую жену звали Николет. Они жили в комнате, за которую платили старой женщине. Комната была квадратная и тесная. Большой диван стоял справа возле маленького окошка, завешенного полосатой занавеской. В левом углу стол, заставленный посудой. На полу играли два мальчика лет пяти-шести. Блез пригласил меня в свой дом, чтобы обсудить детали, а заодно, чтобы я могла переждать непогоду. Он пообещал проводить меня до самого дома, потому что «по темным улицам таким дамам как я лучше не бродить», это его слова.
Николет оказалась очень молодой и гостеприимной. Она приготовила мне отвар из ароматных трав, а потом мы все вместе обсудили поездку в Калеичи. Я дала обещание, что даже по возвращению во Францию Блез и его семья не останутся без работы. Пока я не знала, как устрою всё, положилась на время.
Блез дал слово найти ещё несколько нужных и, самое главное, честных людей.
Уходя, я отдала Николет золотые, сказав, что это маленький аванс. Девушка была вне себя от счастья, и Блез не смог сказать слово против.
Глава 4
Прощай, Париж!
На приготовления и сборы ушло почти два с половиной месяца. Я продала дом Оскара, потому что очень нуждалась в деньгах. И вскоре небольшая шхуна отшвартовала от причала пристани. В тот момент по моим щекам текли горькие слёзы. До сих пор я не могла поверить, что Оскара больше нет, мне просто-напросто нечего оставлять в Париже. Всё исчезло, будто никогда и не было. Я прощалась с городом, прощалась с тем прекрасным прошлым, которое он подарил мне.
Мадам?
Я обернулась. Агнис принесла накидку.
Вечереет, уже прохладно, сказала она. Вы плакали?
Спасибо, моя дорогая Агнис. От ветра глаза слезятся.
Я приняла у неё накидку, радуясь тому, что взяла свою любимую Агнис с собой. Кто ещё сможет заботиться обо мне лучше, чем она? Агнис для меня больше, чем служанка. Она окружила меня материнской заботой, без неё я бы ни за что не справилась с горем.
Мне можете не рассказывать про ветер, строго сказала она. Это настоящие слёзы. Ответьте мне, мадам, вы уверены, что там, куда мы едем будет хорошо?
Нет, я не уверена. Откуда мне знать, что стало с Калеичи за эти десять лет, и сохранился ли лабиринт с камнем времени. Трудно признаться и в том, что я не задержусь там надолго, лишь до того времени, пока портал не откроется. Жаль, мне нельзя забрать с собой Агнис. Эта женщина не выдержит в моем времени и двух минут. Одна надежда на Николет. Перед тем как уйти, я обязательно поговорю с ней о моей Агнис.