У вас нет ни одной бумаги, подтверждающей вашу принадлежность к профессии журналиста!
И профессии у меня еще нет.
Да что же это такое, месье, довольно резко вскричал следователь, не можете же вы в конце концов надеяться сохранить инкогнито после того, как хитростью проникли сюда и были посвящены в секреты следствия!
Хотел бы напомнить, господин следователь, что, когда я явился, вы меня ни о чем не спросили и, следовательно, мне не на что было отвечать. Кроме того, мне не показалось, что следствие ведется в секрете, поскольку здесь присутствовало много народу, в том числе даже один из преступников.
Он говорил очень тихо и чрезвычайно вежливо. Это был очень молодой человек довольно высокого роста. На нем были слишком короткие брюки и слишком узкий пиджак. Розовое, почти девичье лицо, высокий лоб с чубом взъерошенных волос, светлая неровная бородка таков портрет незнакомца. Умные глаза его блестели, и, казалось, он ничуть не смущен, напротив, весело улыбался без всякого намека на иронию.
Господин Фийель враждебно, с вызовом глядел на него. Двое жандармов выступили вперед. Но молодой человек воскликнул со смехом:
Господин следователь, совершенно ясно, что вы подозреваете меня как сообщника. Однако, будь это так, разве я не скрылся бы при удобном случае, как сделал мой дружок шофер?
Вы, верно, надеялись
Любая надежда в этом смысле лишена основания. Подумайте сами, господин следователь, и вы поймете, что, следуя логике событий
Господин Фийель взглянул ему прямо в глаза и сухо бросил:
Хватит шутить! Ваше имя?
Изидор Ботреле.
Профессия?
Ученик в классе риторики лицея Жансон-де-Сайи.
Не отводя взгляда, господин Фийель тем же тоном проговорил:
Что вы тут мелете? Ученик риторики
В лицее Янсон, улица де ля Помп, дом
Ага! разозлился господин Фийель. Вам угодно насмехаться надо мной! Пора прекратить этот цирк!
Не скрою, господин следователь, мне странно, что вы так удивляетесь. Что вы можете возразить против того, что я учусь в лицее Янсон? Вас смущает моя борода? Не беспокойтесь, она накладная.
Изидор Ботреле сорвал редкие колечки, что обрамляли его подбородок, и лицо его оказалось еще моложе, совсем розовым и правда лицом школьника. В веселой детской улыбке приоткрылись белые зубы.
Ну, теперь поверили? Или нужны еще какие-нибудь доказательства? Вот, смотрите, это письма моего отца, они адресованы господину Изидору Ботреле, в лицей Жансон-де-Сайи.
Поверил ли, нет ли, господин Фийель явно не одобрял всей этой истории. Он спросил сердито:
Что вы здесь делаете?
Но я учусь.
Для этого есть лицеи, ваш, например.
Вы забываете, господин следователь, что сегодня 23 апреля и у нас пасхальные каникулы.
Ну и что?
А то, что я могу делать в каникулы, что захочу.
А как же ваш папа?
Отец живет далеко, в Савойе, он-то как раз и посоветовал мне совершить небольшое путешествие к берегам Ла-Манша.
Украсившись накладной бородой?
О, это нет. Это была моя собственная идея. В лицее мы так много говорим о таинственных приключениях, все время читаем детективы и порой вот так преображаемся. Сами выдумываем страшные и запутанные дела. Вот я и решил развлечься и надел накладную бороду. Кроме того, это и пользу принесло. У меня был более взрослый вид, и вы приняли меня за парижского репортера. А я ведь только вчера, после довольно скучной недели пребывания здесь, познакомился с моим руанским коллегой, а сегодня утром, узнав о происшествии в Амбрюмези, он любезно предложил мне сопровождать его в замок, наняв для этой цели автомобиль на двоих.
Изидор Ботреле рассказывал все это с такой очаровательной, немного наивной простотой и искренностью, что даже господин Фийель, все еще немного сердясь, выслушал его с удовольствием.
Уже смягчившись, он поинтересовался:
Ну и как, довольны вы своей вылазкой?
Просто восхищен! Никогда еще не приходилось мне присутствовать при расследовании такого рода, да и дело небезынтересное.
И сложное, и запутанное, как вы любите.
Ведь это так увлекательно, господин следователь! Нет выше счастья, нежели сознание того, что загадочные события понемногу проясняются, цепляются одно за другое и выстраиваются в ряд в соответствии с истинным положением вещей.
Истинное положение вещей, это вы уж хватили через край, молодой человек! Можно подумать, ключ к разгадке уже у вас в руках!
О нет! рассмеялся Ботреле. Вот только мне кажется, что здесь есть некоторые моменты, о которых я бы мог составить свое мнение, и еще кое-какие вещи, настолько явные, что сам собой напрашивается вывод
Ах, даже так! Очень и очень любопытно, наконец-то мы хоть что-нибудь узнаем. Потому что, к своему великому стыду, должен признать, что об этом деле мне неизвестно ничего.
Просто у вас не было времени подумать, господин следователь. Главное хорошенько поразмышлять. Очень редко случается, что сам факт не несет в себе разгадки. Не правда ли? Во всяком случае, я обнаружил нечто такое, что не вошло в протоколы.
Чудесно! Остается только спросить у вас, какие именно вещи украли из гостиной?
Я отвечу, что они мне известны.
Браво! Этот господин более сведущ, чем сам хозяин дома! Господин де Жевр считает по-своему, а господин Ботреле иначе. Видимо, отсутствуют книжный шкаф и статуя в человеческий рост, а мы и не заметили! Позвольте уж заодно и узнать имя убийцы!
Отвечу также, что и оно не составляет для меня тайны.
Все так и подскочили. Заместитель прокурора и журналист подошли поближе. Господин де Жевр и обе девушки приготовились внимательно слушать под впечатлением спокойной уверенности, сквозившей в тоне Ботреле.
Вы знаете имя убийцы?
Да.
А может быть, и место, где тот скрывается?
Да.
Господин Фийель потирал руки:
Вот так удача! Арестовав его, я прославлюсь на весь мир! И вы уже сейчас сможете сделать все эти потрясающие разоблачения?
Да, могу сейчас. А лучше, если вы не имеете ничего против, через час или два, как только вы закончите свое расследование.
Нет, только сейчас, молодой человек.
В этот момент Раймонда де Сен-Веран, с самого начала их разговора не спускавшая глаз с Изидора Ботреле, шагнула к господину Фийелю.
Господин следователь
Что вам угодно, мадемуазель?
Она помедлила мгновение, не отводя взгляда от лица Ботреле, затем обратилась к господину Фийелю:
Хотела бы просить вас выяснить у этого господина, что он делал вчера на дороге, ведущей к дверце в стене замка.
Заявление прозвучало как вызов. Изидор Ботреле казался озадаченным.
Я, мадемуазель? Я? Вы видели меня вчера?
Раймонда, видимо, размышляла, все еще не спуская глаз с Ботреле, будто желая убедиться, что не ошиблась. В конце концов она не спеша проговорила:
Вчера, в четыре часа пополудни, проходя по лесу, я увидела на нашей дороге молодого человека одного роста с господином Ботреле и с такой же бородой, как у него. Мне показалось, что он прячется от меня.
Это был я?
Не могу утверждать абсолютно точно, я не очень хорошо его запомнила. И все же мне все же кажется иначе как объяснить странное сходство
Господин Фийель, похоже, был в растерянности. Один раз его уже обвели сегодня вокруг пальца, так что же, теперь предстоит попасться на удочку мнимого школьника?
Что вы можете на это ответить, месье?
Только то, что мадемуазель ошибается, и это мне очень легко доказать. Вчера в этот час я был в Веле.
Придется доказать, придется. Во всяком случае, дело принимает иной оборот. Капрал, пусть кто-нибудь из ваших людей побудет с этим господином.
На лице Изидора Ботреле отразилась сильная досада.
Все это займет много времени?
Нужно собрать необходимую информацию о вас.
Господин следователь, умоляю это сделать возможно быстрее и без излишней огласки