Утром Павел Андреевич пошёл в магазин за продуктами для ужина, на который планировал пригласить соседок. В отделе кондитерских изделий он увидел художника, но не решился к нему подойти. Тот сам окликнул его.
Здравствуйте. Вы же новый жилец нашего подъезда? Я Эдуард, приятно познакомиться.
Мужчина был высокого роста, стройный и немного сутулился. Русые волосы с проседью давно не видели стрижки, но, тщательно зачёсанные назад, выглядели опрятно. Бледный цвет лица, мешки под глазами и сухая кожа выдавали его проблемы со здоровьем. На нём была белая футболка, которая подчёркивала его бледный вид, клетчатые удлинённые шорты и простые шлёпки на ногах. Через плечо висела барсетка. Он добродушно улыбался, и его внимательный взгляд изучал нового жильца. Павел Андреевич представился и тоже улыбнулся. Они пожали друг другу руки в знак приветствия и разговорились. Домой шли вместе.
Чем вы занимаетесь? осторожно спросил Павел Андреевич.
Я художник. А разве вам наши кумушки не рассказали. Я видел вас вчера в окне на первом этаже.
Он говорил без напряжения и даже с какой-то лёгкой иронией. Сосед вкратце, без личных подробностей, рассказал ему причину своего визита к бабе Ларе и посетовал на свою бестактность по отношению к ним.
Я тоже считаю, что озлобленными нас делают страдания, с которыми мы не можем или не хотим справиться, Эдуард размахивал своим пакетом, в котором лежали только хлеб и кефир. Он заметил взгляд соседа, улыбнулся и решил рассказать о себе подробнее. У меня диета из-за язвы желудка, приходится себя контролировать. Десять лет назад я развёлся. Жена предпочла меня другому. Я полностью погрузился в работу, иногда выпивал и ел всё в подряд. Тогда еда для меня стала отдушиной. Со временем я набрал вес, стал скучным, мрачным и неразговорчивым.
Мне помогла Зина. Она живёт в другом подъезде. Мы вместе работаем в театре. Я художник-декоратор, а она была замечательной актрисой, но потом травма ноги, операция и конец карьеры. Но Зина нашла в себе силы и осталось в театре. Сначала заведовала хозяйственной частью, и у неё это отлично получалось, а потом ей предложили стать помощником директора. Вопросы решает быстро, со всеми ладит, одним словом умница. Так вот она предложила мне способ избавления от моих проблем.
И что это за способ?
Чтобы понять, надо показать. Давайте поднимемся ко мне, и вы всё узнаете.
Он так заразительно рассмеялся, что Павел Андреевич с радостью согласился. Они шли к подъезду через палисадник.
Вы знаете, Эдуард, а ведь здесь замечательно вписалась бы беседка. Внутри неё можно поставить стол и собираться на разные мероприятия.
Они остановились и стали оглядывать место.
Хорошая идея, но только я бы её поставил ближе к липе. Дерево большое, будет защищать от ветра, да и место там более ровное, задумчиво сказал художник, почёсывая подбородок.
Вы правы. Надо подумать, как решить этот вопрос.
Я думаю, у вас ничего не получится. Мы обращались в управляющую компанию по поводу ремонта в подъезде, но нам отказали из-за отсутствия средств.
Ясно, но я всё-таки попробую.
Хочется искренне пожелать вам удачи. Это действительно хорошая идея. А ещё бы песочницу для детей поставить и скамейку для мамочек. Ну, помечтали? Пошли ко мне. Нетяжело будет подняться на два этажа выше?
Думаю, нет, но сейчас проверим.
Продолжая разговор на отвлечённые темы, они незаметно для себя зашли в подъезд и поднялись на 4-й этаж. Квартира была двухкомнатной. Прихожая маленькая. Из неё сразу попадаешь в комнату. Слева кухня, а на противоположной стороне две двери: одна в кладовку, а другая во вторую комнату. Эдуард стал убирать вещи с дивана.
Извини, беспорядок. Зина меня ругает за это, а я оправдываюсь, что это берлога холостяка. В этой комнате я живу, а в той, он указал рукой на закрытую дверь, моя мастерская. Пойдём на кухню. Чай попьёшь?
Нет, спасибо. Ты обещал что-то показать.
Он кивнул, отнёс продукты на кухню и направился к мастерской, приглашая соседа за собой. Это была настоящая сокровищница художника. У окна стоял мольберт, на подоконнике много баночек с жидкостью, в которых были кисти разных размеров. Длинный узкий стол вдоль стены был заставлен всякими предметами. Это были и наборы красок, и неизвестные соседу приспособления в виде поролоновых губок, металлических скребков, различных банок и баночек, подставок с карандашами, и многое другое. Но самое главное это картины. Они были везде: висели на стене, стояли у стены, лежали на полу, сложены в стопку. У Павла Андреевича от удивления приоткрылся рот, высоко поднялись брови и расширились глаза, а руки непроизвольно разошлись в стороны. Его удивлению не было предела. На всех картинах была еда. Это были и ресторанные блюда с изысканными продуктами на красивых тарелках, и просто шашлык из мяса с овощами на шампуре, и селёдка с огурцом, и бутылка водки с полной рюмкой, и запечённая курица на вертеле, и буженина с брусникой на тарелочке, и всякие сладости. Это всё выглядело так натурально и сочно, что Павел Андреевич невольно сглотнул слюну.
Ну как тебе мои картины? спросил художник, наблюдая за реакцией соседа.
Да это не картины, это шедевры. Еда вся как настоящая, как на фото, даже лучше. Мне кажется, что я даже ощущаю запах этих деликатесов. У меня аж засосало в животе. Ну, ты гигант. А почему еда?
Мне Зина как-то сказала: «Ты злой и больной, потому-то хочешь напиться и обожраться, а не можешь. Пиши картины с той едой, которую хочешь поесть. Обмани мозг. Во-первых, лицезреть это уже получить удовольствие, а во-вторых, глядя на них, ты даже будешь чувствовать их запах». И я стал писать. Через три месяца я стал спокойным как слон и, к тому же, перестал страдать от желания чего-нибудь съесть запретного.
Ну, Эдуард, ты меня не просто удивил, ты меня ввёл в ступор. Зина гений, а ты молодец! Продавать не пробовал?
Нет. Кому они нужны?
Да ты что, переполненный восторгом, почти прокричал Павел Андреевич. Если твои картины развешать в холле ресторана, то посетители, сглатывая слюнки, будут заказывать еды в два раза больше.
Эдуард рассмеялся и с благодарностью посмотрел на соседа.
Спасибо тебе за такой отзыв о моих работах А ты что из еды любишь?
Варёную картошку с солёными огурцами и квашеной капусткой.
Подожди, у меня что-то такое есть.
И он стал перебирать небольшие холсты на полках.
Вот нашёл, только без капусты, сказал он и протянул картинку соседу.
Павел Андреевич причмокнул от удовольствия, глядя на изображение. На белой тарелке с оранжевым орнаментом по краю красовался отварной желтоватый картофель, посыпанный свежим зелёным укропом, а рядом привлекал внимание своей аппетитностью порезанный на кружочки солёный огурец в небольшой лужице рассола.
Это тебе. Дарю.
Мне? Зачем же дарить, давай куплю.
Нет, это подарок. Не обижай.
Не буду. Спасибо. Будет висеть над столом на кухне, ответил Павел Андреевич и сильно пожал руку художнику. Давно я не испытывал такой радости. Благодарю! А давай спустимся ко мне. Я тебе свою берлогу покажу. У меня, кстати, есть паровые куриные котлеты, невестка наготовила. Очень вкусные.
Не откажусь. С удовольствием поем.
Павел Андреевич аккуратно взял картину, и они направились к нему. За едой и разными разговорами прошло около двух часов.
Раздался звонок в дверь. Хозяин открыл дверь. На пороге стояли баба Лара и баба Клава. На них были цветастые платья, которые освежали их вид. Они стояли близко друг к другу и робко поглядывали на хозяина.
Мы купили тесёмку и пришли показать. Ещё мне надо замерить размер запястья, сказала Лариса Степановна и стала разворачивать пакет.