Но Эрни был не просто знакомцем, в МИ5 об этом догадывались. И на Уайтчепел-роуд он оказался вовсе не случайно.
Что теперь будет с Кейт? Из кофейни ее попросили, как только стал заметным живот, в Лондоне беременность считали чем-то неприличным, и официантка, ожидающая ребенка, «Белой бабочке» не требовалась. Ей даже не предложили перейти на работу в кухню. Впрочем, удивляться не приходилось учитывая толпы безработных у ворот лондонских фабрик.
Нет, на Уайтчепел-роуд Эрни оказался не случайно
Солидные газеты, так любившие преступления Джона Паяльной Лампы, старались не упоминать о новом ночном ужасе Ист-Энда то ли считали выдумками найденные на узких улочках растерзанные тела, то ли получали указания не сеять панику в рабочих кварталах. Впрочем, указания могли быть какими угодно, результат от этого не менялся Желтые листки с радостью освещали подробности каждого подобного происшествия, кричали о возвращении Джека-потрошителя, без малого полвека назад избежавшего правосудия. И место совершения преступлений Уайтчепел, и их чудовищность располагали к аналогиям. Однако новый Потрошитель не разбирал, продажны ли женщины, которых он убивает, наверное, считал, что все женщины продаются, вопрос только в цене. Не брезговал он и детьми, в том числе младенцами. И, в отличие от Потрошителя прошедшего ве́ка, пользовался вовсе не скальпелем хирурга, а собственными зубами и руками. Так, во всяком случае, писали в газетенке «С пылу с жару» будто глотки жертв были разорваны с нечеловеческой силой. Из этого газетчики делали вывод об одержимости преступника, ведь всем известна нечеловеческая сила безумцев. «Блэкшёт» и «Монинг стар» тоже соревновались в расследовании этих преступлений: понятно, «Блэкшёт» считала Потрошителя евреем, а «Монинг стар» сумасшедшим чернорубашечником.
Эрни не интересовался Джоном Паяльной Лампой, он искал Потрошителя, кем бы (или чем бы) тот ни был. Его задачей было засветиться в этом деле, обратить на себя внимание. Потому что расследованием преступлений Потрошителя занимался не Скотланд-Ярд, а Секьюрити Сервис.
Нечего сказать, обратить на себя внимание Эрни удалось блестяще
В скромную штаб-квартиру МИ6 (под не менее скромной вывеской «Бюро экологии») на Рита-роуд Тони вошел в четверть девятого.
Где твой шлем, Тони? поприветствовал его сержант у входа, пока стрекотала фискальная машина, отмечая в пропуске время появления Тони на службе.
Дорогого пробкового фрица было жаль, хотя дома и валялось еще три или четыре моноциклетных шлема.
Канул в небытие, проворчал он в ответ и взглянул на отметку в пропуске ровно восемь утра.
Помнится, начальник кадровой службы военного министерства орал и топал ногами, когда догадался, почему Тони всегда является на Рита-роуд вовремя. Тони выслушал его пространную речь от начала до конца, кивая и соглашаясь. Да, он настраивал фискальную машину. Да, для себя он сделал приятное исключение в его пропусках никогда не отмечались опоздания. Ну и в заключение беседы предложил начальнику кадровой службы найти в Лондоне специалиста, способного изменить существующее положение дел. Этот аргумент позволял ему не только являться на службу с опозданием, не только разгуливать по штаб-квартире (и другим не менее представительным местам) в куртке и штанах вместо черного костюма и в разухабистом шейном платке вместо галстука, но и иметь множество других привилегий в частности, разговаривать с напыщенными снобами запанибрата. Впрочем, Тони и в этом знал меру, потому и слыл безобидным чудаком, чокнутым гением и представителем нового поколения, отвергающего условности, а также вносил в чопорную жизнь военного министерства некоторое разнообразие. Он обслуживал главную аналитическую машину Сикрет Сервис, всегда находился под подозрением и развлекался тем, что прибавлял работы МИ5 легкомысленным образом жизни.
Его аналитическая «малышка», занимавшая три комнаты первого этажа, ублаготворенно запыхтела, стоило поднять рычаг, пустивший пар по ее многочисленным трубкам и трубочкам. Тони вложил в нее много труда, из груды глупого железа, умевшего лишь складывать и вычитать, превратив в неплохо соображавшую цыпочку.
«Привет, Бебби!» отстучал он на телетайпе.
«Малышка» ответила шорохом точек и тире: «Доброе утро зпт Тони». У нее был приятный голосок, в отличие от телеграфных аппаратов. Собственно, больше делать на службе ему было нечего сотрудники МИ6 могли без его помощи обращаться к базам данных «малышки» со своих телетайпов, не отрывая задниц от стульев.
Однако не успел Тони закурить, как дверь в машинный зал распахнулась.
Ты! заорал стоявший в дверях Никки Шелтон, старший делопроизводитель штаб-квартиры, самая мелкая из всех мелких сошек военного министерства. Где ты шляешься? Половина девятого!
И что? невозмутимо спросил Тони.
Тебя ждет мистер Си! Никки выпучил глаза, будто Тони ждала покойная королева Виктория.
Никки, я был на месте ровно в восемь. Тони приподнял и мельком показал пропуск.
Сэр Николас! взвизгнул тот. Сколько раз я говорил, чтобы ты называл меня «сэр Николас»! И тебя не было на месте в восемь утра!
А может, это вы, сэр Николас, заболтались по дороге ко мне с хорошенькой машинисткой из вашего бюро? Тони поднялся. Мистер Си это не старший делопроизводитель. И вызывал он Тони далеко не каждый день.
Ты! котом взвыл Никки, не находя лучшего ответа, и от негодования чуть не бегом бросился прочь.
По пути к приемной Тони раскланялся с агентом Маклином, сотрудником разведки Адмиралтейства, в последнее время частенько появлявшимся в штаб-квартире на Рита-роуд, человеком уважаемым и серьезным без излишней важности. Тони его почему-то побаивался безотчетным детским страхом, но не так, как боятся учителя, а, скорей, как чудовище в темной комнате или змею в траве.
Мистер Аллен, когда будет время, загляните ко мне, походя попросил Маклин и добавил: Это не срочно.
Тони кивнул и вспомнил вдруг, как пробковый фриц падал на дно Лондона, в серый туман. Мурашки пробежали по спине то ли от этого воспоминания, то ли от слов агента.
Мистер Си демонстративно открыл крышку брегета та откинулась с мелодичным звоном, заменившим прямой упрек.
Доброе утро, Тони, кашлянул мистер Си. Он имел привычку говорить тихо и вкрадчиво.
Доброе утро, сэр, изобразив самое искреннее раскаянье, ответил тот.
Вот какое дело, Тони Мистер Си повертел в руках брегет и будто с сожалением убрал его в карман. Мы с директором Бейнсом опять не нашли общего языка по одному важному вопросу
Тони кивнул: мистер Си снова хочет получить информацию с аналитической машины Секьюрити Сервис. Без ведома директора Бейнса, разумеется.
Не мог бы ты попытаться
Разумеется, сэр.
Хороший начальник никогда не отдает приказов он обращается к подчиненным с просьбами. Понятно, в просьбах ему не отказывают.
Ты слышал о преступлении на Уайтчепел-роуд? Мне нужно знать все, что могло бы так или иначе касаться этого дела. Никто, конечно, не делал перфокарт с копиями отчетов агентов Бейнса. Но косвенно К каким картотекам обращались его агенты, какие запросы поступали к аналитической машине, какие телетайпограммы уходили из Темз-хаус. Ты и сам догадаешься, что может относиться к этому делу, а что нет.
Да, сэр.
Ладно, Секьюрити Сервис, благодаря стараниям Бейнса, занимается не только контрразведкой он еще и блюдет, в некотором роде, национальную безопасность. И в кое-каких преступлениях может усмотреть угрозу Великой Британии. Но чем Джон Паяльная Лампа может заинтересовать внешнюю разведку? А впрочем Его не зря прозвали Паяльной Лампой при поджогах он использует уникальный горючий продукт. Да и система огнеметания отличается от пресловутой паяльной лампы. Уж не подозревает ли мистер Си, что преступник иностранец? Истинный англичанин будет считать мерзавца иностранцем, пока ему не докажут обратное? Но мистер Си обычно не делает выводы на основании патриотического пыла, чаще он все же опирается на логику и факты.