Сотворил сначала всяких скотов и гадов, потом мужика, излагала она, стоя прямо под планкой с портретами лидеров, и только потом женщину, чтобы она сделала из него человека. Девчонки дружно заулыбались. И пошло, декламировала рассказчица. Она его для познания к райскому дереву, а ему дай познать совсем другое. Знай себе тянется, как телок к титьке, не устает. Легкое веселье переросло в смешки. И теперь что человеку за похабщину, ему прямо-таки за первейшую радость. Забористый хохот щедро вознаградил бойкого конферансье. Посыпались насмешливые продолжения, подхваченные остальными под взрывы нового веселья.
Вернувшаяся из уборной соседка по рабочему столу продвигалась между рядами, недоуменно поглядывая на разгул веселья.
Где это ты шастать изволила? Официально-требовательный тон, но с пренебрежительным обращением на «ты» прозвучал с нешуточной серьезностью. Та растерянно хлопнула ресницами:
Да с прической провозилась. А что?
С прической, говоришь, в туалете. А ты где прическу-то делаешь? Уже достаточно разогретая юмором аудитория на этот раз уже просто взорвалась хохотом. Послышались задорные добавления насчет укладки и завивки, сопровождаемые новыми вспышками.
* * *
Ты знаешь, не успела Зойка уехать к родителям на время отпуска, а ее муж тут же по девкам шастать.
А твоя Зойка, получила она немедленный ответ, пусть не ездит, скажу я тебе.
Вышла замуж, так и живи, Мужику же надо, добавила еще одна, на ком-то валяться.
Да живи с ними. Вон наша-то с тобой подружка и жила, и не уезжала, а теперь вон что.
Что верно, то верно, но ты ведь и другое не забывай. Она ведь, бывало, на мужчину даже и не посмотрит. С утра у нее блузка с юбкой, к вечеру уже платье с жакетом. А сколько у ней сережек, колечек, помнишь? Я так думаю, она потом и дома ничего другого и не знала. Да еще и собаченция, нашла забаву: «Песик ты мой любимый, песик ты мой ненаглядный». Ну кому это понравится? Взгляд, обращенный к еще одной собеседнице, тут же нашел и поддержку:
Конечно.
Ну, это-то верно, не стала спорить и эта, но тут же добавила: Ты помнишь, как он приехал в сорок четвертом в командировку из Польши и стал просить, чтоб ему разрешили жениться, подружка, дескать, у него там. И что, женился? Для виду только потыкался в какие-то конторы, пыль в глаза пустить. Думаешь, нет?
Чего это ты за ихних подружек так уж обеспокоена?
Да что мне подружки? Только если он там, так и здесь тоже. Коль ты бездушный, так ты везде бездушный.
Ну, ты забыла, тогда ведь указ вышел: браки с иностранцами запретили.
Да, да, было, запретили, я тоже помню, снова нашла она поддержку у другой. А это-то кому еще надо было?
Ну, не скажи. Все-таки. Ты вот десятилетку закончила, из твоего класса много вернулось с войны?
Да все вернулись. Их сразу в один заход всех на авиабазу дальнего действия призвали. Туда ведь только с образованием брали.
Ну, это у тебя так. А сколько девок не дождались своих женихов и теперь уж никогда их не дождутся? Вон в нашей школе в сорок седьмом учительница от ученика забеременела, так даже с работы не уволили. А что вы хотите, ребенок ведь!
Ну зато помните, как он нарвался на твою соседку по столу, отвлекла всех от темы лихолетья помалкивавшая большей частью собеседница. Эта ведь и не хуже мужика сказануть может.
Ну да, и все три дружно ухмыльнулись.
Ой, погодите, какой мне анекдот рассказали! Пока не забыла. Привела женщина домой приятеля, и только он к ней стук в дверь. Не бойся, говорит она ему спокойно, берись за утюг и делай вид, будто ты из комбината бытового обслуживания на дому и работаешь по вызову. Пришлось тому все перегладить и уйти. На следующий день рассказал о своей неудаче приятелю, тот поинтересовался, где все это было, и просветил: я, говорит, то белье за день до тебя точно так же стирал.
Вот это да! И что это никто и раньше не додумался.
Ага, договорилась с мужем, чтоб вовремя появлялся, и устраивай постирушки.
Конечно, вот вам и наша советская система бытового обслуживания. Так отныне и будем. Крутится вокруг тебя жеребец, а ты тут же прикидываешь, сколько стирки он потянет.
Погодите, погодите, еще анекдот. Приходит одна в магазин тканей. Сама тощая пигалица, а семь метров просит отмерить. Куда тебе столько, спрашивают, тебя же муж не найдет среди такого вороха тряпок. А мой муж, отвечает, творческая личность, ему главное сам процесс.
Период полураспада
Ты, Буля, себя просто-напросто спроси: кто мы и кто она? То-то. Мы с тобой элита, раса господ, а эта, с позволения сказать, труженица кто? У нее, видите ли, работа, заботы и труды, так сказать, трудолюбием страдает. А у нас с тобой? У нас с тобой служба, у нас с тобой призвание, я бы сказал, предназначение. У нас с тобой высокий долг! Разве может она, как мы, бесстрашно в засаде высматривать, выслеживать, караулить. Муха не пролетит, сейчас же зубами клацнем. Ты на коврике, я на диване. Неустанно несем караульную службу, я бы даже сказал, неусыпно. И тыльная сторона ладони тянется прикрыть собиравшийся было позевывать рот. Мы с тобой бойцы невидимого фронта. И пущай эта труженица свое место знает. Так-то.
В экране телевизора бурление новой жизни с многообещающими видами на будущее. Тут денежный туз с непременным уголовным прошлым: «Для чего я тебя на Лонг Айленд поселил?» терпеливо распекает облагодетельствованного им растяпу. Другой такой же с удовольствием рассказывает о «моей вилле в Калифорнии» и скромной яхте экстра-класса при ней. Там юморист Петросян старательно изощряется насчет нищих с протянутой рукой: у них мерседесы за углом. Еще где-то сообщается про многодетную семью, как дети с родителями отправляются на кладбище пособирать принесенные на могилы подношения давно истлевшим обитателям загробного мира. Дети, оказывается, шагают весело и бодро, обсуждая прошлые находки. И звучит сообщение заливистым голосом диктора, будто речь идет о занимательных подробностях из поведения бездомных собак. Еще один вдумчивый аналитик размышляет над тем, что численность Период полураспада населения сокращается со времени перехода к рынку примерно на миллион в год. Соответственно возрастает обеспечение граждан жильем. Отжившее свое в великой скудости и тесноте поколение бабушек и дедушек довольно быстро освобождает место своим внукам, желая, очевидно, тем самым принести им хоть какую-то пользу.
В общем, перемены воспринимаются с восторгом, и еще больший восторг вызывают перспективы.
* * *
Ну вот, дорогая докторша, мы с вами и добрались до места. А теперь сознавайтесь честно: сколько диагнозов успели мне поставить, пока беседовали?
Ну а как же, конечно, нашлась та. Совершенно не умеете молчать, и неудержимая склонность заводить интересные разговоры. Вы, должно быть, очень начитаны.
Читаем много и даже все подряд, посчитал нужным сообщить Пересвет. Массажный кабинет, услугами которого он пользовался, рядом с процедурным. Разговоры ожидающих пациентов слили всех присутствующих в одну компанию, и довольно скоро.
Сестричка, мне бы безалкогольного спиртику для успокоения души и давление после вчерашнего застолья понизить.
Безалкогольным только пиво бывает, а у нас спирт самый что ни на есть алкогольный.
Ну ладно, наливайте, раз так, алкогольный, что с вами поделаешь.
Поворачивайся лучше своей мадам Сижу. Коль что не так, то это вообще-то уколом называется.
Да что вы, ваш укол не укол, а чистый кайф! Моя нерыжая так переполнена восторгом, что готова прямо-таки взорваться словами благодарности, на какие только способна.
Вылетай-ка ты лучше отсюда пулей вместе с твоими благодарностями, пока тебе пару пинков к уколу не прибавили. Освобождай свято место, ты не один тут.