Длинный стол с массивной столешницей красного дерева дальним концом упирался в стеклянную стену. На нем стоял открытый ноутбук, на экране которого зеленым мерцала страничка одного из букмекерских сайтов. Рядом выстроилась целая батарея разнокалиберных бутылок и пара широких низких стаканов. Огромная хрустальная пепельница и несколько пачек сигарет завершали убранство стола.
Стены кабинета были затянуты старинными гобеленами, на которых изображались сцены охоты средневековых рыцарей. По обеим сторонам стола стояли широкие кожаные диваны с высокими спинками.
Мужчина, сидевший на диване слева, представился просто:
Флинт.
Немного подумал и добавил:
Капитан Флинт.
Даже сидя он выглядел очень внушительно, но пришитое к левому плечу его пиджака чучело какаду было настолько нелепо, что я не смог скрыть удивления и уставился на него.
Перехватив мой взгляд, мужчина, представившийся Капитаном Флинтом, мягко улыбнулся:
Это Сантьяго. Не волнуйтесь, он не помешает нашей беседе. Мужчина погладил кожистые лапки, перехваченные грубыми нитками. Он не позволяет мне забыть о том, что я настолько же смешон, насколько и гениален. Или наоборот? Флинт посмотрел на меня. Впрочем, это спорный вопрос. Сантьяго является моим проводником. Только благодаря ему вы и оказались здесь. Если честно, я был против. Да вы присаживайтесь.
Я и не заметил, что продолжаю стоять. Смущенно откашлявшись, я опустился на диван справа, забыв даже представиться. Если быть до конца честным, то я был довольно сильно выбит из колеи, из головы все никак не шли явные несоответствия, бросившиеся мне в глаза в первый момент моего появления в этом кабинете, к тому же сидящий по ту сторону стола мужчина создавал странное впечатление, у меня сложилось ощущение, что я нахожусь в каком-то зазеркалье. Я лихорадочно пытался сообразить, какой манеры поведения мне придерживаться в общении с Капитаном Флинтом, но ничего путного на ум не приходило.
Надеюсь, вы не промокли? Мужчина участливо посмотрел на меня.
Нет, поспешно ответил я.
Конечно, ведь дождь начался сразу после полуночи. Вы пунктуальны, это похвально.
Он откупорил одну из стоявших на столе бутылок, наполнил оба стакана и поднял свой:
За Сантьяго! и опрокинул его одним махом.
Я осторожно сделал пару глотков. Теплая волна пошла по телу, по крови словно пробежал слабый разряд электрического тока, а сознание подернулось приятной легкой дымкой.
Что это? Я удивленно посмотрел на мужчину.
Понравилось? Флинт широко улыбнулся и плеснув в стакан чудесного напитка, поднес его к фитилю светильника, стакан наполнился всполохами живых рубиновых искр.
Зрелище было завораживающим.
Джентльмены, пробовавшие эту марку последними, умерли более четырех веков назад, а если быть уж совершенно точным, то ровно 463 года назад. Если не ошибаюсь, одна бутылка этого рома тогда стоила 10 золотых пиастров.
Что?!
Согласен, дороговато, легко согласился Флинт, продолжая любоваться рубиновыми всполохами в стакане. С другой стороны, если учесть то, что этот ром был извлечен из винного погреба губернатора острова Барбадос не кем иным, как лично Джоном Сильвером, то
Что?! вновь не смог удержаться я.
Да, молодой человек, именно так! как ни в чем не бывало продолжал Флинт. Джон хотел преподнести его в дар королю Испании, по чьему негласному благословению у него было право безнаказанно пиратствовать во всех известных на то время океанах, куда бы он только смог добраться с шайкой своих головорезов. Бедный Джон Наверное, он не знал о том, что монаршее благословение не спасает от клинка ближнего
Я не это имел в виду, с каждым словом Флинта во мне укоренялась уверенность в том, что напротив меня сидит душевнобольной.
Знаю Я знаю, что вы имели в виду. Флинт откинулся на спинку дивана. Не спешите делать выводы, молодой человек. Грань между здоровым разумом и душевной болезнью настолько относительна и абстрактна, что я, пожалуй, мог бы предположить, и прошу заметить, небезосновательно, что ее и вовсе не существует. Уж я-то это знаю, поверьте.
Мужчина уставился в стеклянную панель. На улице разворачивалось настоящее светопреставление сплошная стена низвергавшегося с неба ливня, с силой ударяясь об асфальт, тут же превращалась в бурлящий поток, посеребренный призрачным сиянием будто разламывающихся светом уличных фонарей.
«Стоп, стоп! Фонарей ведь нет на столбах. Ты же сам отчетливо видел там, снаружи, что на столбах прожектора», пронеслось в голове. Ну да, видел, а сейчас я отчетливо вижу фонари.
От непогоды кабинет отделяла лишь стеклянная панель, и создавалось впечатление, что мы сидим на тротуаре. Мне показалось, что пламя фитилька подмигнуло из-за сплошной стены дождя.
Я оторвал взгляд от стекла. Флинт насмешливо посмотрел на меня и закурил. Что-то смущало меня в его лице, и только спустя какое-то время я понял, в чем дело. Сами черты лица были очень подвижны, но казалось, что на нем лежит печать вековой меланхолии, и все же порой оно смягчалось всепонимающим взглядом ярко-голубых глаз, и тогда сквозь густую щетину непостижимым образом проступали иконописные черты святого.
Прочистив горло, я спросил:
Вы сказали, что чучело является проводником?
Яркая вспышка молнии сверкнула прямо за стеклянной панелью и на пару секунд осветила кабинет. Черты лица Флинта резко заострились. Отблеск молнии полыхнул змейкой в антрацитовых пуговках глаз Сантьяго, и почудилось, что попугай ожил. Оглушительный раскат грома на какое-то время заложил уши, казалось, что барабанные перепонки не выдержат и лопнут.
Да, Сантьяго проводник. И впредь попрошу вас, молодой человек, быть более уважительным. Сантьяго не чучело, он проводник, с нажимом на последнем слове сказал Флинт, но затем его лицо озарила улыбка. Итак?
Я выложил на стол ручку, блокнот и диктофон.
Флинт прикрыл глаза и тихо сказал:
Нет.
Что? Я уставился на него.
Вам придется довольствоваться вашей уникальной памятью, он открыл глаза.
Но
Флинт перебил меня:
Никаких «но», это было одним из условий, соблюдения которых я требовал. Это и позволило состояться этой встрече.
Я был в растерянности приятель ни о каких условиях мне не говорил. Единственное, он просил, чтобы я ничему не удивлялся, но делать было нечего, как говорится «на нет и суда нет». Я убрал со стола ручку, блокнот и диктофон.
Я уже упоминал, что был против этой встречи, продолжал между тем Флинт, но Сантьяго настоял. Я я не смог возразить. Он погладил чучело попугая. Слишком долго он молчал.
Флинт вновь закурил и, выпустив густую струю дыма в потолок, неожиданно спросил:
Как давно вы заинтересовались капперингом?
Два года назад.
Что побудило вас заняться этим?
Любопытство и возможность выиграть
Самый большой выигрышный коэффициент?
Сто пятьдесят шесть.
Одинар? Брови Флинта взлетели вверх.
Экспресс.
А-а Количество событий?
Два.
Мои ответы чеканились так же четко и быстро, как и вопросы Флинта.
Что заставило вас выбрать именно эту комбинацию событий?
На этом вопросе я споткнулся.
Не знаю События располагались по соседству в «сетке» Мне показалось забавным объединить дюжину и «чертову дюжину» Они бросились мне в глаза, эти события Вот и все.
Вам показалось забавным
Что?
Флинт не смотрел на меня, он глубоко дышал, лицо его побледнело, глаза закатились. Пальцы правой руки бешено метались по клавиатуре ноутбука, отмечая события и делая ставки.
Казалось, что попугай на плече Флинта чуть наклонился вперед и неотрывно смотрит на экран, контролируя, чтобы мужчина ничего не перепутал.