Главаря среди мертвецов не было. Он выжил и, уходя, проклинал подлых кочевников, духов, дождь и холод; он даже сломал о камень свою саблю, пытаясь расколоть его пополам. А потом поклялся вернуться и найти обманувших его беглецов. Рано или поздно.
Чуть позже продрогшим людям удалось выбраться наружу, разжечь костры и обогреться. Потом осмотрели пещеру. Оказалось, она вела к реке. Выход располагался над обрывом, стены в этом месте сужались, и между ними с трудом мог протиснуться один человек, но всё же это было спасение.
Тела врагов сожгли. Лошадей разрезали на мясо. И только ребёнка нигде не было. Он исчез. Духи забрали его к себе, оставив на камне знак сердца. Шаман долго смотрел на него. Затем провёл рукой. След был неглубоким, но края линии острыми. Как будто кто-то с силой выбил этот знак в память о происшедшем. Это было странно и печально. Он звал духов, но они молчали.
Лишь позже жена вождя рассказала, что сын приходил к ней во сне и просил не беспокоиться. С ним всё было в порядке. Племя могло жить с этой стороны гор. Здесь было безопасно. В лесу водилось много зверей. Они могли охотиться. Враг не найдёт их. В случае опасности сын обещал вернуться и защитить. А пока просил слушаться шамана. Он оставил ему свой амулет маленький кусочек янтаря на кожаном ремешке. Этот талисман охранял их племя. На большом камне, недалеко от входа в расщелину, ребёнок нарисовал им знак сердца, чтобы они всегда помнили о нём. Шаман даже расплакался, когда услышал эти слова. Несчастная женщина не могла этого придумать. Тогда он рассказал ей о духах. О том, что они поведали ему внутри, когда он видел её сына в последний раз.
Потом они несколько раз ходили к этому камню вдвоём. Шаман показал ей знак. Острый камень надёжно выбил его на шершавой поверхности валуна, и теперь это место стало символом жизни, защиты, выхода из пещеры и благодарности духам-спасителям. Жена вождя накрывала контур сердца ладонями и долго плакала. А он ждал.
Прошло много дней, и на другой стороны реки вдруг появились странные люди. Голодные и худые, измождённые, они выглядели, как мертвецы, но всё же были живыми. Их было много. Это было племя туматов. У них был вождь, но не было шамана. Тот умер во время долгого перехода. От болезни. Оба племени решили объединиться, чтобы выжить.
Когда настало время уходить в долину предков, старый шаман поведал эту историю своему сыну по имени Улуг. Он показал ему пещеру и тот камень, на котором было выцарапано сердце. И ещё отдал амулет. Это был оберег всего племени. Юный Улуг, в своё время, должен был передать его следующему шаману.
Пора мне уходить в долину предков, сказал тогда отец тихим голосом. Проводи меня до пещеры. Там меня будут ждать духи.
Я сделаю всё, как ты сказал, тихо прошептал сын.
Хорошо. Знай одно: духи рек и лесов очень сильны. Они правят по эту сторону гор. Но с другой стороны живут духи степей и ветров. Они привели тех людей. Они хотели уничтожить наше племя. И они могут вернуться.
Когда?
Не знаю. Но ты сразу узнаешь об этом. Амулет исчезнет.
Как?
Тоже не знаю. Духи заберут его. Но взамен принесут надежду.
Надежду? Какую надежду? На что?
На спасение, старик замолчал, глядя вдаль слезящимися белёсыми глазами. Сын ждал. Так они сказали. Ты должен следить за амулетом. Если у тебя не будет сына, передай его жене вождя. А она своей дочери. Не снимай его никогда.
Но что будет, когда он исчезнет?
Будет беда. Большая беда. Потому что степь безгранична. В ней живёт ветер. Он летает над всей землёй. И здесь тоже. Поэтому он может принести зло сюда. И тогда амулет исчезнет.
Почему ты говоришь, что его надо передать жене вождя?
Сам вождь может погибнуть, его тело утонет или съедят волки. С ним случайно исчезнет амулет и никто не обратит внимания. Спасти племя сможет только чистое сердце, полное надежды, которое будет беречь его и следить.
Женское?
Да, духи сказали, сердце матери. И её дочь тоже будет матерью. Так они всегда смогут передавать друг другу силу амулета, если у тебя самого не будет детей.
Старый шаман ушёл вглубь пещеры и больше не вернулся. Его сын, Улуг, через год собрался с силами, взял факел и дошёл до самого конца, надеясь найти останки отца. Однако там ничего не было. Только большой валун у выхода с выцарапанным на нём силуэтом сердца.
Когда настало его время уходить, Улуг передал янтарную каплю, как и завещал отец, жене вождя. Её звали Айлуна. У шамана не было жены, а к юной и красивой Айлане пожилой Улуг испытывал самые нежные чувства. Хотя никогда этого и не говорил. Рассказал только всё, что узнал от отца, и пообещал охранять их вместе с духами предков.
В последний день он попрощался с ней и ушёл к дальнему выходу из пещеры. Духи ждали Улуга у того самого камня, где много лет назад нашёл своё последнее пристанище его отец. И теперь сын отправился в долину предков тем же путём.
Глава 1. Странная книга
Старая электричка дёрнулась всем своим длинным телом, похожим на японские суши, поданные на разделочной доске пошарпанного, провинциального перрона со ржавой лестницей и выщербленным асфальтом; вздрогнула, передавая стук стыковочных буферов от вагона к вагону, и медленно тронулась вперёд, оставляя за собой безлюдную пустоту на небольшой промежуточной станции, которая, как инородное тело, непривычно торчала здесь посреди растущей на склонах травы, густых кустарников и деревьев, покрывавших землю единым, плотным, непроглядным ковром бесконечной зелени. И только две узенькие тропинки, начинавшиеся по обе стороны перрона, у нижних ступенек лестницы, говорили о том, что где-то вдалеке, существуют места проживания людей, куда они, как перелётные птицы, направляются каждые выходные, начиная с первой оттепели в начале мая, и до конца сентября, отдыхая от городской суеты и наслаждаясь приятным загородным бездельем.
Колёса электрички уже давно перешли с мерного стука на быструю дробь, в тысячный раз исполняя одну и ту же мелодию на стыках блестящих, как ртуть, рельсов, над которыми дрожало марево раскалённого воздуха. Полуденный зной июльского дня ещё не сошёл на нет, хотя солнце уже близилось к закату, и вагоны, как горячие пирожки, тоже источали нестерпимый жар.
Пассажиры с тоской смотрели на узкие, открытые окна. В них врывался тёплый воздух, и они терпеливо потели, вытирая мокрые лица рукавами футболок или просто ладонью. Все места были заняты, но в проходах никто не стоял. Это пространство занимали многочисленные вёдра с красными помидорами и жёлтыми яблоками, большие сумки с вещами и наскоро собранными букетами, а также разный другой дачный хлам, что вынуждало новых пассажиров осторожно лавировать между ними в тщетной попытке ничего не задеть, не опрокинуть и просто не упасть на всё это вещевое изобилие сверху, вызвав у одних смех, а у других негодование.
Богдан сидел у окна. Ему с детства нравилось смотреть на пробегавшие мимо деревья и столбы, заросли кустов и красивые вершины гор за облаками, которые выглядели как большие зимние шапки и вызывали щемящее любопытство.
Родители сидели на других местах, через проход. Мама-Таня отдыхала, положив голову на плечо отца. Папа-Ваня что-то читал, сосредоточенно сдвинув брови. Для него они были самыми лучшими родителями в мире. Однако Богдан был не их родной сын. Они усыновили его через месяц после рождения. Роженица отказалась, не пожелав даже объяснить, почему бросает своего сына. Судя по всему, он был нежданным и ненужным.
Им об этом рассказала подруга мамы. Она работала акушеркой в роддоме, и была глубоко возмущена таким поступком. Они долго обсуждали это на кухне. Потом к ним присоединился отец, и как-то так всё сложилось, что они приняли решение забрать ребёнка к себе. Своих детей у них не было, хотя они жили вместе уже десять лет. И вот в их семье появился Богдан. С детства так сложилось, что он называл их не просто мама и папа, а прибавлял к ним имена. Правду от него не скрывали, и это частично помогло избежать проблем в школе и во дворе, однако, возможно, именно это и послужило причиной того, что Богдан вырос слишком вспыльчивым и амбициозным.