Дима, зачем тебе эти шлюхи из борделя? Тереза сбросив с плеч шёлковую рубашку, подошла вплотную, обняла, прикоснувшись к нему обнажившейся грудью и поцеловала прямо в губы. Поверь, я лучше
Такого поворота событий он никак не ожидал. Дима стоял посреди этого странного помещения, не в состоянии сказать ни слова. К нему прижималась почти незнакомая и совершенно голая девушка, а где-то внизу, под ногами, бушевала дикая сексуальная оргия.
Ты мне сразу понравился. Ещё утром, шептала ему на ухо Тереза. Только не подумай, что я блядь какая-то, я просто соскучилась по нормальным парням. У меня в жизни было так много секса, что я даже забыла, что такое настоящая любовь. Не помню, была ли она вообще. А ты такой милый, трогательный. Мне кажется, ты только прикидываешься крутым Поцелуй меня, пожалуйста
Дима коснулся губами её влажных губ и потерял контроль над собой
Дима, действительно, всегда хотел казаться крутым. Его рассказами о сексуальных подвигах друзья заслушивались, ещё начиная с восьмого класса. На самом деле никаких подвигов не было, и все эти истории всего лишь плод его воображения. Он впервые оказался в постели с женщиной лишь в 20 лет, когда, окончив техникум, попал по распределению в проектный институт, где в отделе был единственным мужчиной, вернее мужчиной он сделался чуть позже. И той женщиной, которая сделала из Димы мужчину, стала его начальница, сорокалетняя вдова, десять лет хранившая верность внезапно умершему мужу, но не устоявшая перед аппетитной молодостью нового сотрудника.
Дмитрий, сказала властно Наталья Андреевна вошедшему новичку и указала на стол, стоящий рядом с её столом. Ваше рабочее место будет здесь.
Может быть я лучше сяду сзади? попытался возразить Дима.
Молодой человек, не торгуйтесь. Вы не в школе, чтобы прятаться на последней парте от учителя, подвела черту начальница.
В отделе было много симпатичных девушек, красивых женщин, но, как обычно, преобладали дурнушки, и каждая проявляла к нему всяческие знаки внимания, то домашними пирожками угостят, то мороженое принесут, то яблоком поделятся. Первые несколько дней Дима смущался, а потом втянулся в эту игру, ему понравилось внимание, ему приятно был делать для своих «дам», как он их называл, всякие мелочи, о которых его постоянно просили. За всем этим ревностно наблюдала Наталья Андреевна и одёргивала самых ретивых.
Через полгода Дима стал полностью «своим», он уже не только принимал участие в обсуждении любовных институтских интрижек, но и играл роль эксперта и советчика. Сначала ему без стеснения показывали колготки, только что купленные в универмаге, потом спрашивали, какой цвет лифчика ему больше нравится и какой лучше смотрится, с бретельками или без. Чего уж там говорить о платьях, джинсах и туфельках, многократно пересмотренных и перещупанных им. Дима с удовольствием советовал, оценивал, критиковал, купаясь во всеобщем внимании. Так длилось до тех пор, пока он не получил повестку в армию.
В свой последний вечер, когда все, выпив за его будущую службу, уже разбежались по домам, Наталья Андреевна попросила Диму задержаться и доделать работу, которую он не успел завершить в течение рабочего дня. И, уже выходя из комнаты, сказала:
Глупый мальчишка, неужели ты так и не понял, что эти сучки все это время издевались над тобой?..
Дочертив какую-то ерунду, Дима собрал вещи, потушил свет и спустился пешком по лестнице, попрощался с сонным вахтёром и вышел на улицу. Он не успел сделать нескольких шагов, как почувствовал, что кто-то взял его под руку и, повернувшись, увидел рядом с собой Наталью Андреевну.
А почему вы здесь? удивлённо спросил Дима, и попытался высвободить руку.
Потому что хочу Хочу пригласить тебя к себе домой, она пристально посмотрела ему в глаза. Пойдём Тут недалеко.
Дима все прекрасно понял и ему понравилось, что Наталья Андреевна не стала выдумывать всякие глупости про чай и свежий тортик, про капающий кран или сломавшийся выключатель. В её молящем взгляде было столько грусти и надежды, что он не мог не согласиться. Что может быть лучше такой пары опытная женщина, истерзанная долгим воздержанием, и мальчишка, мечтающий, наконец, воплотить в реальность все свои юношеские сексуальные фантазии.
Как ни странно, но дома у Натальи Андреевны действительно были и чай, и свежий тортик, и ещё бутылочка португальского Портвейна. Дима уселся на диване и следил за тем, как хозяйка суетливо накрывала на стол.
Дима, разлей вино, пожалуйста, сказала Наталья Андреевна. Только мне чуть-чуть, а то пьянею от одного бокала
За что будем пить? спросил Дима.
За любовь.., ответила она, и снова многозначительно посмотрела ему в глаза.
За любовь в широком понимании этого слова?
Нет За мою любовь.., смущённо произнесла Наталья Андреевна. Я понимаю, что веду себя как дура Понимаю Но ничего не могу с собой сделать Я так устала от одиночества Ты себе представить не можешь, что это такое: каждую ночь ложиться в холодную и пустую постель, а утром просыпаться в слезах, приводить себя в порядок, идти на работу и делать вид, что у тебя все хорошо Прости меня, зря я, наверное, все это затеяла.
Она поставила нетронутый бокал на стол, закрыла лицо руками и заплакала. Дима подошёл к ней сзади и обнял за плечи. Наталья Андреевна резко повернулась, обвила шею руками, коснулась губами его губ и, не почувствовав отторжения, страстно впилась в них в долгом поцелуе. Дима повалил её на диван и начал дрожащими руками расстёгивать блузку и тискать ещё закованные в лифчик груди, неумело пытаясь высвободить их из этого плена.
Подожди Подожди, дурачок.., шептала Наталья Андреевна.
Она немного приподнялась, сама расстегнула застёжку и отбросила лифчик в сторону. Её обнажившиеся груди мягко колыхнулись, но не растеклись в стороны, как это обычно бывает у женщин в возрасте. Да, их нельзя было назвать девичьими, но за годы воздержания они не утратили своей привлекательности, лишь обрели волнующую мягкость. Дима с трепетом начал их ласкать, не сильно сжимая пальцами затвердевшие соски, потом прикоснулся к ним губами и, как младенец, начал нежно посасывать. Тело Натальи Андреевны задрожало, и она снова зашептала:
Димочка Пожалуйста Остановись Мне нужно в ванную На минутку
Она высвободилась, поцеловала его и стыдливо прикрывшись, выбежала из комнаты. Дима сидел на краю дивана, и его колотило от возбуждения. Он не знал, что делать дальше. Вернее, знал, видел в фильмах, читал и множество раз представлял в своих фантазиях, но реальность оказалась совсем не такой, как мечты. В них почему-то никогда не было ванной, ни до секса, ни после него. Складывалось впечатление, что в течение всего дня человек остаётся совершенно чистым и без всяких посторонних запахов снял трусы и сразу в кровать. Именно в эту секунду Диме стало стыдно за свои несвежие носки, запах пота, немытые руки Об остальном лучше вообще было не вспоминать.
Шум воды стих и из ванной в белом махровом халатике вышла разгорячённая и благоухающая Наталья Андреевна. Её волосы были стянуты в тугой хвост, а глаза горели каким-то шальным огоньком. Дима не успел подумать о том, под каким предлогом тоже заскочить в ванную, как хозяйка сказала:
Сходи в душ, а я пока приготовлю постель. Там на полочке свежее полотенце.
Через несколько минут Дима вошёл в спальню, обмотав полотенце вокруг бёдер. Полумрак комнаты нарушал только луч света, проникающий сквозь открытую дверь. Наталья Андреевна сидела на кровати, натянув до самой шеи одеяло.
Ты не волнуйся, сказала она, я все сделаю сама.