«Таких, как он»? я с трудом удерживался от усталой зевоты.
Может и следовало чуток отоспаться, но тогда был риск, что эти пятеро покинут лагерь. А это именно лагерь, причем охотничий. И на той повозке собрано немало добычи, причем часть из нее все еще жива. Это снимало множество вопросов о профессии оборвышей, заодно давая информацию о крайней скудности их заработка. Но они не подневольные это всегда ощущается сразу. Они считают себя свободными. Нищебродными, но свободными, как ветер. Что ж я с раннего детства разделяю эти убеждения. Я вырос в заброшенном небоскребе, торчащем из умирающего океана. Мы всегда голодали, носили лохмотья но мы были свободными. Когда большинство из нас было убито засланными из мести наемниками, а выжившие угодили в чудовищный детский дом вот тогда я понял, насколько ценна была свобода, которую я раньше даже не осознавал.
Таких, как ты, сеньор, осторожно улыбнулся Пабло и, нащупав задницей бревно, уселся на старое место.
Глянув через плечо, он велел одному из проснувшихся:
Алан! Тащи сюда остатки маисовой каши! снова повернувшись ко мне, он улыбнулся чуть шире. Голоден, компаньеро?
Голоден, признался я. Вода есть?
Легким движением ноги я сбросил нож с колена, и он воткнулся в потрескавшуюся землю у моей ступни. Нехитрый фокус чем-то настолько впечатлил молодого парня, что он аж в ладоши пару раз хлопнул, но стушевался под суровым взглядом Пабло.
Ты мирный и спокойный, да, амиго?
Своими вопросами лысеющий Пабло показал, что он тут главный, доказав это прямо сейчас выполняющимися распоряжениями. Еще он чем-то отдаленно был похож на сидящего рядом молодого парня. Кровное родство. Я уже решил, что если они только прикидываются охотниками, то я оставлю Пабло и того парня в живых, чтобы потом пытать молодого на глазах старого. Ну и вон тот чернокожий тоже еще поживет, но без обеих рук и одной ноги. Он тут самый сильный и грозный, и когда таких, как он, альфа-самцов превращают в беспомощный агонизирующий мусор, у остальных это вызывает шок и горячее желание сотрудничать.
Но пока все выглядит так, как есть. Пятеро оборванных свободных охотников, что сделали временную передышку рядом со старой и регулярно вычищаемой дорогой.
Я мирный, подтвердил я. Такой мирный, что аж блевать хочется. Нарисовать ромашку на песке?
Че?
Вода, говорю, есть?
Ах да! Конечно! Просто твои эти, сеньор
Мои «эти»?
Мышцы, шрамы глаза Пабло очень осторожно подбирал слова. У мирных людей таких не бывает.
Глаз не бывает?
Ты понимаешь, о чем Послушай не подумай, что я выспрашиваю у тебя ради хитрости какой-нибудь. Я не такой! Мой племянник Тьяго тоже не такой. Да и остальные нормальные парни Алан, Дима и Чан. Я ведь почему спрашиваю: вдруг рядом есть кто-то еще, но боится выйти или держит нас на прицеле
Я один, коротко ответил я, принимая большой кожаный бурдюк от чернокожего, названного Димой.
Один повторил Пабло. Скажи ты ведь не собираешься нас всех убить?
Не собираюсь. ответил я и, прищурившись, глянул на лидера охотников. Но кто сказал, что я не лгу?
Мы стараемся верить людям, широко улыбнулся Пабло. Ведь все люди добрые!
Я поперхнулся вливаемой в глотку водой и с огромным трудом добил последний глоток. Столь же невероятным усилием воли заставил себя промолчать и продолжил вливать в себя чужую воду. Таким, как этот уже немолодой охотник, бесполезно что-то доказывать. Можешь на его глазах убить его же племянника так он просто уйдет в запой на пару дней, а затем вернется к убеждению, что все люди полны душевного добра и пердят исключительно фиалками. С другой стороны, его убеждения более чем практичны, и если кто попрет с ножом его просто пристрелят, но затем похоронят и выпьют над могилкой придурка пару стопок самогона, не забыв сказать несколько слов о добром сердце отморозка.
Короче говоря эту железобетонную стену не проломить никакими доводами. А я и не собирался. Я просто продолжал собирать информацию из любого источника. И лучше всего это делать не расспросами, а вот так вот приглядываясь, прислушиваясь к чужим разговорам, ловя обрывки фраз и наблюдая за поведением при той или иной ситуации. Напившись, я налил чуток воды в пригоршню и умылся. Содрать хотя бы с хари остатки солевой корки уже неплохо.
Позволь заняться твоими ранами?
Мягкий, даже слишком мягкий голос принадлежал чернокожему амбалу, что осторожно подошел и присел неподалеку, показывая открытый деревянный ящичек с десятком разномастных бутылочек и склянок. Еще там имелся ворох серых бинтов и какие-то инструменты.
Я молча кивнул и вытянул зараженную червями руку, отметив, что на нее он и смотрел, безошибочно определив самую проблемную область. Обменяв бурдюк на деревянную потемневшую тарелку, впитавшую в себя остатки сотен трапез, я занялся кукурузной кашей, сдобренной каким-то маслом, и не останавливался, пока не съел все подчистую.
Еще есть? поинтересовался я, облизывая деревянную ложку.
Найдется, сеньор. Сейчас подадим.
А мясо?
Охотники заулыбались:
О! Пабло часто закивал. Конечно! Гисо де серпентобудешь? Но для голодного желудка оно тяжеловато
Буду, кивнул я.
На этот раз тарелка была глубже и больше. Этакое корытце, полное кусочков мяса, корешков, порубленных листьев и желтоватых корнеплодов. Все это пахло сильно и пряно, ясно и четко заявляя о своем диком происхождении. Каждый ингредиент был собран здесь, в дикой сельве, а не выращен где-нибудь на ферме. Прекратив изучать блюдо, я принялся за еду, в то время как чернокожий Дима с помощью тонкой деревянной палочки, предварительно тщательно смоченной в чашке с каким-то алкоголем, доставал из моей раны извивающихся жирных червей, бросая их в костер. Глядя, как одна из гнид, судорожно дергается на горячем булыжнике рядом с огнем, не понимая, что ее жопа или харя уже приварилась к камню, я задал главный вопрос:
Где я? чуть подумав, добавил еще пару вполне себе обычных для выползшего из океана бродяги: Как далеко ближайшее поселение? Кто тут главный?
Главный у нас? удивленно моргнул паренек и указал на своего родственника. Пабло говорит мы делаем.
Досадливо поморщившись, лысеющий глянул на племенника и со вздохом покачал головой. Тот понял, что сказал что-то не то и виноват поник.
Ближе всего к нам поселение Муро Фуэрте- мы все оттуда родом. Ты не назвал своего имени.
Оди, ответил я.
Оди, повторил Пабло. Короткое имя но звучное Скажи, Оди ты хочешь отправиться с нами в Муро Фуэрте?
Ага, кивнул я и отправил в рот еще одну ложку змеиного рагу. Хочу.
Тогда чуть подлечим тебя и отправляемся. Ослы уже отдохнули, колесо починено, а еще живую добычу не стоит томить духотой и голодом иначе потеряем в и без того невеликой цене.
А ее, я указал ложкой на освежеванную свинью. Ее жарить не будем?
Ты все еще голоден?!
Ага, признался я, откладывая пустую тарелку. Голоден. Хочу мяса. Жареного жирного мяса. Много.
Охотники снова переглянулись и я снова не уловил от них агрессии, недовольства или жадности. Они просто решали, как им быть, поглядывая при этом на уже темнеющее небо.
Пожарим над огнем несколько больших кусков, решил Пабло за всех, и один из охотников заспешил к подвешенной животине с ножом.
В темноте опасно, пояснил Пабло, и его рука коснулась висящей за спиной винтовки. Всякое бывает
Что бывает?
Звери люди судьба На дороге может встретиться разное, компаньеро. Ты кушай, кушай Раз ты один из спасшихся, то жизнь у тебя была куда тяжелее, чем у нас. Кушай, Оди кушай. А на все твои вопросы мы ответим по дороге. Мы ведь люди честные, скрывать нам нечего. Душа нараспашку! и Пабло зашелся долгим искренним смехом.