Страны моей богатства им снятся по ночам.
Собрав в кулак Европу солдатским сапогом,
Фашизм германский вздумал и нашим стать врагом!
Железные дивизии Границу перешли.
Такой войны не видела история Земли!
Казалось, все потеряно, и нет спасенья нам!
Но встал солдат Российский наш на горящих рубежах!
И вся страна поднялась вдруг, и Бог вернулся вновь.
Ведь Родина Отечество у нас пока одно!
За Родину, за Сталина! Кричал солдат, крестясь.
И это была Истина, была в ней Жизни Власть!
С войной не враз покончили, пять лет на то ушло.
А после восстанавливать все заново пришлось.
Все вынес он, и выдюжил Российский наш народ!
И только жить мы начали, опять развал грядет.
Кому-то не понравилось жить в скромности, и вот
нам рынок навязали тут, а скромный пусть умрет!
И ринулись ребятушки в карманы все пихать.
В стране не стало совести, про честь и не слыхать.
Под шум сей вакханалии тишком, тишком, тишком,
Вползли к нам иноземцы. И где теперь наш дом?
И шлёт проклятья дедушка, за что я воевал?
И внуков у него не будет, ведь дочь уже спилась.
Скупили всё и выкрали Надежду у людей,
на жизнь благополучную, хотя бы для детей!
Кричат по телевизору, у нас все хорошо!
А загляни в глубинку, ведь, что Мамай прошел!
И нет теперь в России ни Веры, ни Царя.
Земля, хоть и осталась, но тоже не моя.
И цифры, вещь упрямая, их мёдом не польешь!
Мы каждый год по городу теряем в людях, вот!
И чтоб не говорили нам Советчики- «друзья»,
поднять с колен Россию-Мать без идеи нам нельзя!
Вернуть обратно Веру, и в голову Царя!
Тогда вернем Отечество обратно на века!
Слушая стихи, Виктор, оставив сумку под вешалкой, с рюкзаком прошёл в крохотную угловую комнату. Её дед уже давно определил для внука, и тот сам её обустраивал, постепенно заполняя привозимыми из города вещами. Вот и сейчас Виктор стал доставать из рюкзака и расставлять и развешивать привезённое. А репродуктор продолжал развивать тему:
"....А раз живём мы в государстве, то государство тоже вот
Права имеет перед нами! Что за Права? Да сохранить Народ!!!
Но Прав хоть много, нет Надежды, чтоб те Права осуществить,
И бьют тревогу те, кто душу желают в Родину вложить!!! "
Управившись, закинул пустой рюкзак под кровать и направился к выходу. По пути захватил миску с ягодами. На крыльце возился щенок, пытаясь открыть дверь.
Так, так, это что мы делаем, а? он тихонько, чтобы не придавить щенка, открыл дверь.
И куда это мы без спроса ломимся, а? от будки, осуждающе гавкнул Трезор.
Ты слышишь, что тебе старшие товарищи говорят, неслух, Виктор перевернул щенка и стал щекотать ему брюшко. Тот от удовольствия запищал, смешно дрыгая лапками. Повозившись со щенком, и съев половину миски ягод, Виктор пошёл в сад, щенок неуклюже поковылял за ним. Побродив среди знакомых деревьев и кустов, вернулся на крыльцо.
Что-то деда долго нет, а, Трезор? тот осуждающе рыкнул.
Пойти, что ли, встретить его, как думаешь? Трезор с готовностью вскочил и направился к калитке.
Этого с собой не берём? Виктор наклонился над щенком. Остаёшься за старшего, всех впускать и никого не выпускать, понял? щенок преданно завилял хвостом.
Виктор направился в сад, впереди, не спеша, трусил Трезор. Выйдя через заднюю калитку, они по тропинке направились к холму.
У его подножия и было неширокое, но длинное озеро, заросшее по берегам камышом и ивами. Местные мальчишки и старики всё лето ловили в нём некрупную рыбёшку на уху и жарёнку. Что-то сушили на таранку, и бабки даже возили её на станцию, на продажу пассажирам проходящих поездов. Пройдя некошеным ещё лугом, они спустились к озеру.
Трезор, ищи деда, Виктор внимательно окинул взглядом зелёные стрелки молодого камыша.
Коротко рыкнув, Трезор повернул вдоль берега и, метров через сто остановившись, повернул голову к спешащему за ним парню, в глазах ясно читалось: получите и распишитесь.
На берегу, на маленьком стульчике сидел с удочкой дед и задумчиво что-то мурлыкал себе под нос. Обернувшись на шум, и всмотревшись в гостей, радостно подхватился и, оставив удочку, повернулся к спускающемуся внуку.
То-то я думаю, чего-то у меня нос с утра чешется, а это к гостям значит, он обнял и похлопал по спине мальчика.
Ты с кем?
Я сегодня, дедуля, один, как-никак совершеннолетний, паспорт вот получил уже, Виктор выпятил грудь.
Ну да, ну да, я в этом возрасте уже сам пастухом был и командовал тремя подпасками. Это в городе с вами нянькаются, а в деревне народ быстро взрослеет, Дед, прищурившись, оглядел внука, действительно, вырос, он засмеялся.
Ну ладно, рассказывай, что там у вас и как? Я вот тут решил на ушицу чуток порыбачить, так что давай посидим ещё.
Дед присел на стульчик, а Виктор, взяв удочку, стал тихонько рассказывать про семейные дела. Через час, поймав ещё пяток рыбёшек, они пошли домой. Дома Виктор стал чистить рыбу, а Дед растапливать плиту. Так, не спеша, переговариваясь, сварили ухи. Поели. Дед рассказал деревенские новости, кто из друзей внука уже приехал, кто из местных наоборот уехал в город погостить. Потом посидели на крылечке и решили пойти в гости, благо день клонился к концу, и все должны уже быть дома. Роднёй в деревне были Дедова дочка Валентина со своими близняшками, дочками, на три года младше Виктора, и баба Дарья, тётка матери, живущая с сыном и внуком Димкой, одногодком Виктора. Мать их утонула два года назад в половодье в озере, когда полоскала бельё.
Взяв сумку с подарками, Дед с внуком направились к Валентине.
А что, дядька Семён так и не объявился? спросил Виктор.
Да ни слуху, ни духу, как в воду канул, Дед горестно вздохнул. То ли сгинул где, то ли сбежал басурман, гадай вот тут.
Ну, а запрос какой, или хотя бы в милицию заявляли?
В милицию-то Валентина заявила, а толку что, адреса-то той организации, что звала на работу, нет. Семён то объявление с собой увёз. И где искать, неизвестно. Их таких в тот год пятеро пропало. От нас двое и трое с соседей. Погнались за длинным рублём, Дед зло сплюнул в траву.
Говорил ведь ему окаянному, иди в лесхоз работай, хорошие деньги платят. Так нет, там, мол, ещё больше обещают. И вот ни денег, ни Семёна. А Валентина и не жена, и не вдова.
А чего он с фабрики-то ушел? Ведь ты сам говорил, что специалистом он хорошим был.
Золотые руки у дурака были. Вот только язык дурной, всё правду искал. А кто по нынешним временам его терпеть будет, вот и погнали. Сейчас кругом вон безработица эта, а тогда ещё хуже было. Ладно, пришли, не хмурься, учись думать, прежде чем что-то сказать, а тем более сделать. Дед толкнул калитку, расписанную разноцветными цветами.
Вишь, это у нас Катерина художницей растёт, всё подряд расписывает, ты на дом посмотри, повёл Дед рукой, войдя во двор.
Виктор застыл, поражённый буйством красок и фантазии художницы. На тщательно выровненных глиной и побеленных известью стенах дома пылал красками дивный сад из цветов и бабочек.
Вот это да, протянул потрясённый мальчик, и когда она всё успела?
Так стены ещё по осени заляпали, а рисовать начала, как только солнце пригрело. К твоему приезду успеть хотела, посмеялся Дед.
Успела, однако.
Эй, хозяева, есть, кто-дома-то? повысил Дед голос.
Дверь резко отскочила в сторону, и на крыльцо вылетели, обгоняя друг друга, сестрёнки.
Витька приехал! завизжали они и ринулись обнимать брата.
За ними вышла мать, высокая плотная женщина, настоящая русская красавица.
Эй, сороки, парня живым-то оставьте, она улыбалась, вытирая руки рушником. Добро пожаловать, а мы как раз ужинать собрались.
Виктор поднялся на крыльцо, Тетка обняла его и расцеловала: А вырос-то как, жених настоящий. Нинка, сбегай к бабке Дарье, пусть подтягиваются, праздник у нас сегодня, не каждый день гости из города приезжают.
Одна из дочерей метнулась за калитку.