Они что, совсем бесчувственные? удивился монах.
Не знаю, они улыбались, благодарно кивали, но я не видел в их глазах ничего, кроме сдержанного любопытства.
Что, и голые танцовщицы их не заинтересовали?
От них они лишь морщились и отворачивали лица, развёл руками воин.
Ей, Богу. Я их начинаю, уважать, усмехнулся монах. Ну, а к чему-нибудь у них был особый интерес?
Я этого не заметил, господин, солдат виновато пожал плечами.
Ладно, иди, Вел, и ещё раз подумай. Если что вспомнишь, придёшь, махнул рукой монах.
Солдат, кланяясь и пятясь, вышел из комнаты.
Эй, кто там? крикнул монах. В дверях появился слуга и низко склонился в поклоне. Урл появился?
Да, хозяин.
Зови.
Это удивительные люди, Метр, развёл руками вошедший монах.
У нас таких уже давно нет. Но я слышал от моего старого учителя, что раньше, до империи, были.
И чем же они тебя сразили? скривился монах.
Они, как дети, Метр. В их глазах нет злобы, алчности, зависти, я не говорю уж о ненависти и властолюбии. Наши базарные пройдохи не могут с ними торговаться, засмеялся молодой монах.
Как это? поднял брови Метр. Торговец, и не может торговаться?
Ну да, улыбнулся Урл. Я наблюдал сегодня такую сцену: подходит Рус к торговцу тканями. Перебрал их, показывает купцу на понравившийся кусок и растопыривает у того перед носом три пальца. То есть, хочет взять три куска. Купец кивает, что понял и бежит в свою кибитку. Оттуда тащит три куска материи и тут же, не дав Русу рассмотреть их, заворачивает в мешковину. Но тут Рус машет руками и разворачивает куски обратно. И начинает их смотреть. Купец чуть из кожи не лезет, прыгая вокруг. А Рус вдруг берёт один кусок и ломает о колено. Видели б вы, Метр, лицо купца. За секунду оно сменило цвет от красного до зелёного. Я грешным делом подумал, что Рус ему сейчас просто также оторвёт голову, монах опять засмеялся. Наверное, купец подумал тоже самое. Он на глазах похудел килограмм на пятнадцать.
Даже так? изумился Метр. И что было дальше?
А ничего, пожал плечами монах. Рус кинул на прилавок куски и, покачав головой, ушёл с рынка.
Что, и даже не поругался? изумился Метр.
В том-то и дело, усмехнулся монах, он даже не рассердился. Лишь сказал что-то на своём языке. Но, не злое, а так, как будто щенка неразумного погладил.
А купец, что?
А купец сел к стене и сидел часа два.
Видно молился, что жив остался, усмехнулся Метр. Что же это за люди такие? в задумчивости монах подошёл к окну. Они не позволяют обманывать себя. Но в то же время и не проявляют гнева, если кто это вдруг сделал. Что ещё ты видел? повернулся он к молодому монаху.
В корчме, где они обедали, какаято шайка оборванцев хотела подбить их на драку.
Ну-ка, ну-ка, это интересно. И что?
Тоже ничего, пожал плечами монах. К их столу подошёл самый крупный из шайки и стал оскорблять Русов. Потом, видя, что они не понимают его слов, смахнул со стола их еду и нагло засмеялся.
И что? подался Метр вперёд, они подрались?
Нет, улыбнулся монах. Встал один Рус и просто выкинул в окно грубияна.
Ну, а остальные что?
А остальные вдоль стеночки смылись сами, пожал плечами монах.
А вино они пили?
Нет, только молоко.
Надо напоить их вином, стукнул по столу Метр.
И как вы себе это представляете, господин?
А мы пригласим их на праздник, где все будут пить вино. И пусть только откажутся, злорадно оскалился Метр. Что ещё ты у них заметил?
Великодушие и доброту.
Ну, это не новость. Ещё что?
Братскую заботу друг о друге и фанатичную верность.
А вот на этом можно сыграть, задумался старший монах.
Как?
Пока не знаю. Надо подумать. Ладно, наблюдай ещё за ними. Подмечай каждую мелочь. Попробуй подсунуть им продажных девок. Подошли торговцев украшениями. Как они относятся к лошадям? Кстати, Вел говорил, что они заходили в храмы. Ты видел?
В храмах они вели себя тихо, лишь вертели головами, как дети. Им всё у нас любопытно.
Что, и никакого благовеяния? изумился Метр.
Только любопытство, пожал плечами монах.
А ведь это замечательно, вдруг хлопнул ладонями Метр и, вскочив, подбежал к монаху. Ты понимаешь, Урл. Они, как чистый лист. И мы напишем на нём то, что нужно нам. Правда, это будет нелегко. Иди, мой мальчик, изучай дальше этих необычных людей. Всё примечай. Как ходят, как едят, что едят. Смотри, как моются в банях. Всё смотри и запоминай. Это нам очень пригодится. А я пока подумаю, как и что мы напишем на этих листах, монах вернулся в своё кресло и, сев, задумался. Или они станут нашими слугами или смертельными врагами.
Позови мне Вела, поднял он вскоре глаза на слугу.
Я слушаю, мой Господин, появился в дверях солдат.
Вел, твои Русы признали в тебе их друга?
Не знаю, хозяин, пожал тот плечами. Но они знают мой народ. Многие из наших остаются в их землях и живут. И там их никто не обижает.
Вот и хорошо, Вел. Слушай меня внимательно. Подбери из своей сотни десяток, два самых доброжелательных твоих земляков. Пусть они приведут себя в порядок. Завтра ты устроишь с ними пир и пригласишь Русов.
А в честь чего пир, господин?
Что почитают Русы больше всего?
Рождение детей и своих стариков.
У тебя дети есть, Вел?
У воинов не бывает детей, Господин. У нас нет жён.
Тогда, ты будешь праздновать своё рождение. Сколько тебе лет?
Я не знаю господин. У нас не принято считать годы. Считается, что этим ты привлекаешь внимание Богини, Моры.
Чёрт возьми, Вел! Ну, праздники какие-нибудь у твоего народа хоть есть? Какой-нибудь хороший праздник?
Здесь у нас нет праздников, господин, опустил голову солдат.
Это ещё почему? удивился монах.
Здесь нет наших лесов и степей. Наших гор и долин. Наших рек и озёр. Наших женщин, стариков и детей, господин. А без этого, какой праздник. Так попойка солдатская и всё, пожал плечами солдат.
Вел, ты меня ставишь в тупик, монах, задумался. А придумать что-нибудь ты в состоянии?
Можно, обмыть повышение по службе, подумав, предложил воин.
А кого повысили? прищурился подозрительно монах.
Сиг стал десятником вчера вместо умершего от лихорадки Рома.
Ну вот, хороший повод, усмехнулся монах. Значит, предупреди своих ребят, что их задача, напоить Русов, а не самим надраться до поросят.
Кто не напьётся, получит потом по десять монет. А кто напьётся, поедет на границу с пустыней. Понял?
Понял, господин, кивнул солдат. А что потом?
Что потом? уставился на него монах.
Ну, напоим мы Русов, а что потом?
А, потом, усмехнулся монах. Я хочу посмотреть, какие они пьяные и всё, пожал он плечами.
И всё? прищурился подозрительно солдат.
И всё, а ты что подумал? Что я их убить хочу? А зачем мне это?
Я ничего не подумал, Господин, построжело лицо солдата. Только Русов нельзя обижать. Их товарищи потом могут спросить за это.
Ты что, Вел, боишься их?
Я б не хотел, господин, воевать с этим народом и тебе не советую, нахмурился солдат. Они, хоть и дети, но сильные дети. А вы знаете, что, если ребёнка обидеть, что он может натворить.
Хорошо, Вел, я понял тебя, серьёзно кивнул монах, иди, готовься.
Солдат, поклонившись, вышел.
Чёрт, почему они их всех боятся? стукнул по ручке кресла монах. Что в них такого особенного?
На следующий день Метр с молодым монахом стояли у тайного окна и смотрели на пирующих в большом зале трактира. Кроме солдат Вела и приглашённых Русов, в зал никого не пускали. Столы ломились от мясных блюд и кувшинов с вином. Солдаты ели и пили в три глотки, угощая гостей. Но гости были более сдержанны и ели мало, а пить вообще не пили, вежливо пригубляя свои кружки после каждого тоста. Вел вёл оживлённую беседу со старшим Русов.
Так говоришь, Урл, он просто выкинул его в окно? усмехнулся монах.
Я бы не отказался иметь у себя такую охрану.
Они не нанимаются никогда, господин, я узнавал, тихо сообщил молодой монах. Но дерутся умело. Я видел, как на площади Рус сражался с тремя. Он их вывалял в пыли и в конце закинул в фонтан.