Затащив в лодку мешки, и оставив фонари в пещере, погребли, внимательно оглядывая плывущий навстречу берег.
Хорошо, что я велосипед взял, сейчас мы быстро до дома домчим. Димка выпрыгнул на берег и подтащил лодку.
Привязав лодку, братья перенесли мешки к велосипеду и, закрепив их на багажнике, направились к дому.
Хорошо, что нам через всю деревню идти не надо, а то б обязательно кто-нибудь привязался, пыхтел Димка, ведя велосипед.
Но так долго продолжаться не может. Пацаны обязательно объявятся, толкал сзади Виктор.
Добрались, никого не встретив. Затащили мешки Виктору в комнату. В сарае мальчик нашёл старый чемодан. В него и пересыпали монеты. Сверху Виктор накидал свою одежду, и чемодан затолкали под кровать.
Пойдём, посмотрим, где можно тайник заделать, а потом за сумками на колёсах сходим. Виктор подтолкнул брата к двери.
Взяв спички, и отщипнув несколько лучин, спустились в дедов погреб. Просторная яма, поражала своей чистотой и порядком.
Аккуратные деревянные полки с банками и крынками разных солений были выкрашены в белый цвет. Крутобёдрые бочки стояли ровным строем на каменных подставках. Закрома для картошки и овощей отделаны дубовыми плахами.
У Деда, как в армии, всё по ниточке, восхитился Виктор. Даже нарушать рука не поднимается. Что будем делать?
Да уж, как ни крути, но без Деда не обойтись. Пойдём Деда искать. Ребята выбрались наружу.
А вот интересно, куда это он сегодня с утра ранёхонько слинял, Виктор закрыл крышку погреба. И, главное, молчком.
Ребята вышли на улицу.
Давай, ты домой за сумкой, а я к Тётке Вале, через час встречаемся здесь, Виктор подтолкнул велосипед брата.
Тетки Вали дома не было, сестры занимались хозяйством. Нина готовила в летней кухне и под мурлыкающую из радиоприёмника музыку пела песню. Виктор, остановившись у входа, заслушался:
На обочине девчонка машет ручкой: тормози!
Дядя, миленький, скорее ты вези меня, вези, вези!
Милый друг, не уходи, без тебя мне будет худо!
Обязательно дождись, и тогда случится чудо!
Бог не даст тебе пропасть, я с тобою буду рядом!
Милый друг, ты подожди, ты одна моя отрада!
Что с тобой случилось, дочка, дядя пятую включил!
Из больницы позвонили, друг в беду мой угодил!
Припев:
Дядя понял, слов не надо, лишь вцепился он в свой руль.
А девчонка, что с ним рядом, всё рыдала вновь и вновь.
Припев:
Поворот, второй и третий, светофор мигнул, езжай.
Ты не плачь, мы сейчас приедем, силы лучше собирай!
Припев:
Вот ворота, там больница, ну беги! Спасибо вам!
Ты не плачь, беду слезами не разгонишь, знаю сам!
Припев:
И к палате подходила, твёрдый шаг её звенел!
Вы позвольте! Здравствуй, милый, без меня, как ты посмел?!
Припев:
И за руку взяв парнишку, и к щеке её прижав,
улыбнулась нежно, нежно. Здравствуй, милая, я ждал!
Припев:
По щеке пошёл румянец, и дыхание ровней.
Ты поспи, я буду рядом, вместе мы с тобой сильней!
Припев:
И сидела она рядом, охраняя долгий сон,
и улыбкою встречала пробуждение его.
Припев:
А Катерина рисовала в тени яблони.
Привет, сестрёнки! крикнул Виктор, отворяя калитку. Обедом накормите?
Привет, это к Нинке, она у нас сегодня дежурная, Катерина махнула рукой в сторону кухни.
А ты что, сачкуешь? Виктор подошел к художнице.
Неа, я с утра прополкой занималась, сейчас жарко, отдыхаю. К вечеру опять пойду. Помочь не хочешь?
Прости, дел невпроворот, самому в пору помощь просить.
Интересно, что это за дела, да у тебя? Девочка подняла лицо от картины. Ну, как?
Учиться тебе, Катерина, надо по-настоящему, мальчик восхищенно покачал головой. Такой талант загубишь.
Чтобы, как ты говоришь, по-настоящему, нужны настоящие деньги. У мамы их нет. Так что, не сыпь соль на раны, пошли вон обедать. Вытерев кисть и руки, девочка поднялась.
Нин, а Нин, мы обедать сегодня будем? позвала она громко.
А, что? Ой, Витюнчик пришёл! А я и не слышу. Кать, ты что спросила? Нина вышла на порог кухни.
Я спросила, обед готов или как? повторила Катя, моя руки под рукомойником, прибитом к яблоне.
Так готов уже, сейчас и налью. Вить, ты с нами пообедаешь?
Не откажусь, раз уж пришёл, и он тоже подошёл к рукомойнику.
Помыв руки, брат с сестрой прошли к столу. Там уже стояли тарелки с дымящимся борщом. Девочка нарезала хлеб.
Девчонки, а у вас велик-то ещё цел? утолив первый голод, спросил Виктор.
Да вон стоит в сарае, Катька на нём на пейзажи катается, мотнула головой Нина. А тебе зачем?
Мы с Димкой хотим в тайгу скатать, делая вид, что ест, буркнул Виктор. Одолжите?
Да бери, мне пока некогда раскатывать, кивнула Катерина.
А сумка у вас на колёсах есть?
А сумка-то тебе зачем?
Ну, вдруг там что найдём, грибы, рыбы, может, наловим, Виктор усиленно хлебал борщ, всё легче везти, и больше привезём.
Ладно, не хочешь говорить, не говори, но врать ты не умеешь. Нинка подсунула ему ещё кусок хлеба. Есть сумка, старая, правда, но колёса целые.
Пообедав, Виктор привязал сумку к велосипеду и покатил домой. Димка его уже ждал.
О, ты и велик взял, молоток. Теперь дело быстрее пойдёт.
До вечера они успели сделать ещё несколько ходок с золотыми монетами. В общей сложности перевезли весь сундук. Чемодан был полон, пришлось ставить в шкаф мешок и насыпать его. С сумками и велосипедами дело спорилось.
Завтра перевезём серебро. А там и остальное. Виктор закрыл шкаф.
Не говори гоп. Димка устало присел на кровать. У меня уже все руки болят.
В коридоре послышался шум, и открылась дверь.
Ау, хлопцы, вы дома? Дед плюхнул на скамью что-то тяжёлое.
Дома мы, дома, откликнулся Виктор, выходя из комнаты. А ты где был-то целый день?
Так собрание на фабрике с утра шумело, а потом я в город съездил. Пенсию получил и купил вот кое-что.
На ужин у нас есть что, аль нет, а то я что-то проголодался. Дед присел на лавку.
Сейчас приготовим, посиди, отдохни, братья засуетились на кухне.
Расскажи пока, что за собрание?
Так что за собрание. Собрание, как собрание. Оповестили, что фабрика, якобы, наша из-за банкротства продаётся с аукциона. Предложили желающим выкупить. А кто у нас её выкупит? Бабы шептались, что уже есть покупатель, заграничный какой-то. То ли немец, то ли француз, не понятно только пока. А это всё, как бы для проформы, по закону так, мол, положено. Дали месяц сроку. Через месяц эти, как их, торги начнутся.
А стоимость-то большая? ребята переглянулись.
Для меня большая, речь идёт о миллионах. Там ведь, почти все станки меняли перед перестройкой. Эх, такую фабрику обанкротили. Слух идёт, что это специально всё. Как Олега Юрьевича в восемьдесят восьмом выжили, так фабрика и пошла по рукам. Каждый новый директор только себе спешил карман набить, о производстве не заботился. А последний так вообще, говорят, половину станков вроде как продал. Самые искусные мастера куда-то все пропали, вот что странно. Дед, задумался. Я тут родню их поспрашивал, странно они как-то себя ведут. Вроде и отвечают, но глаза в сторону уводят. Не умеют у нас люди врать. Вот им и стыдно. Это в городе совесть свою многие на колбасу сменяли, а у нас ещё совестятся, видишь.
А что отвечают-то по мастерам, Дедуль? Димка поставил на стол миску с картошкой и стал резать хлеб.
Говорят, что якобы на заработки в город уехали. Но, чую я, что-то здесь не чисто.
Дед, а кто продажей заправляет? Виктор вылавливал ложкой из банки солёные помидоры.
Да из города какой-то, плешивый. Маленький, толстенький, а глазки так и бегают, так и бегают, Дед подошёл к рукомойнику.
А с ним на иностранной машине три мордоворота припожаловали. Всё зыркали зенками, ну чисто барбосы голодные.
Ладно, что тут у нас? Дед присел к столу и потянулся за ложкой. Ужин холостяка: картошка, помидоры, хлеб и соль.
Дед, извини, закрутился, про ужин забыл, Виктор виновато пожал плечами.
А обедал ты чем, внучок, забывчиками? Дед взял картофелину.
Не, обедал я у тётки Вали. Девчата борщ вкусный наварили. Ну, и я вовремя подоспел, Виктор облизал губы.