Что нюни распустили? с напускной строгостью спрашивал он. Люди с войны и не такие приходили. А тут, подумаешь, операция. Вот поправлюсь, Серёга, пойдём с тобой в кино и в парк на машинках кататься.
Что, правда? Серёжа посветлел.
Правда, правда, улыбнулась мама, смахивая слезу со щеки.
Но папе становилось всё хуже, и однажды утром мама сказала, что папа умер.
Как умер? не поверил Серёжа.
Знаешь, все люди рождаются и все умирают, так устроен мир, ответила мама.
Но ведь он обещал поправиться недоумевал Серёжа, будто от папиных обещаний что-то зависело.
Люди полагают, а Бог располагает, сказала мама и крепко-крепко обняла Серёжу.
Папу похоронили через три дня. Потом были поминки. Все говорили много хороших слов о папе. Мама уже не плакала, Серёжа тоже. Он думал. Он никак не мог понять, почему это произошло именно с его папой, почему молодой, цветущий мужчина за два месяца превратился в сухого, измождённого человека? Что это за болезнь такая? «Вот вырасту, стану врачом и буду лечить рак», дал себе обещание Серёжа. Мальчик вырос и стал врачом-онкологом. Он спас отцов многих мальчиков и девочек, которые смогли водить их в кино и в парк. И просто жить.
Теорема
Рома обожал математику, как и все в их семье. Его родители были математиками, старший брат уже заканчивал математический ВУЗ, а сам Ромка мечтал поступить в авиационный институт и стать инженером. Всё шло как по маслу, пока в начале восьмого класса в его размеренную школьную жизнь не ворвалась новая учительница по математике. Наталья Борисовна любила командовать, этакий генерал в юбке, учитель из советского прошлого. Она была в возрасте, но выглядела моложе своих лет, лицо её было когда-то красивое, возможно, в молодости она кому-то даже нравилась, но, как известно, своё лицо в старости каждый должен заслужить сам. Все морщинки отражают твой внутренний мир и твой характер, который ты холил и лелеял в течение жизни, а внутренний мир Натальи Борисовны был явно из другого измерения. Иногда классу казалось, что они живут не в двадцать первом веке, а в девятнадцатом, ещё чуть-чуть, и их будут пороть розгами за неуспеваемость или плохое поведение. Она придиралась ко всему: плохому почерку, выходу за поля, к тому, что цифры стоят не в своих клеточках. Даже если решение было верное, за эти вещи, казалось бы, не имеющие отношения к математике, следовало моментальное снижение оценки. Она называла их «огрехи», хваталась за голову и лупила учебником свой учительский стол, и тогда ребятам казалось, что это наказание за настоящие грехи.
В начале года некоторые ученики пытались «поднять восстание», но оно было жестоко подавлено тремя «консулами»: Натальей Борисовной, завучем и директором. Зачинщики из отличников стали троечниками, надолго забыв о том, чтобы перечить Наталье Борисовне. Все боялись отчисления, ведь школа была не простая, а физико-математический лицей, один из лучших в городе. Но тишина и мир дались классу нелегко все ненавидели Наталью Борисовну.
Как известно, перед бурей всегда затишье. Вскоре буря разразилась на очередном уроке геометрии.
Так, Рома, к доске, скомандовала Наталья Борисовна, доказывай теорему.
Не будем заострять внимание на том, какая теорема нуждалась в доказательстве, но Ромка фигуры на доске нарисовал, формулы написал и принялся доказывать. Через некоторое время он увидел ужас в глазах одноклассников. Он медленно перевел взгляд на Наталью Борисовну и почувствовал недоброе:
Что остановился? Продолжай!
Наталья Борисовна, что-то не так? дрожащим голосом пролепетал Ромка.
Нет, всё так, давай, доказывай, нарочито дружелюбно предложила она.
Со стороны казалось, что всё в порядке, что это обыкновенный разговор между учителем и учеником, но ребята знали этот саркастический тон, который нарастал от тихого к громкому, набирая обороты, словно девятый вал. Все замерли в ожидании, а Ромка продолжал. Наталья Борисовна внимательно слушала, кивала головой, улыбалась, исподтишка поглядывала то на него, то на класс. Когда Ромка закончил, она с торжественным видом встала, подошла к доске, минуту стояла, будто вглядываясь в фигуры и цифры, развернулась к классу и прогремела:
Доказательство неверное!
Но почему? Ответ правильный! возмутился Ромка.
Наталья Борисовна резко развернулась к нему, громко скрипнув каблуком:
Ну и что! У тебя доказательство не такое, какое я давала на прошлом уроке.
«Будь что будет, подумал Ромка, надоела уже, с меня хватит, если класс терпит, то я не буду!»
Меня не было на прошлом уроке, я болел, резко ответил он.
Но Ромкина болезнь не произвела на Наталью Борисовну ни малейшего впечатления:
И что, прикажешь мне теперь рыдать? Нужно было поинтересоваться у своих школьных товарищей.
Я и поинтересовался, но решил по-другому. Просто эта теорема доказывается многими способами.
«А вот это я точно зря сказал, корил себя Ромка, сейчас начнётся».
И началось. Учительница метнула на него взгляд, точно Зевс, только молний не хватало, и прошипела:
Я заслуженный учитель, лучший преподаватель этого лицея и знаю все доказательства этой теоремы!
Видимо, не все! подлил масла в огонь Ромка.
Что? опешила Наталья Борисовна. Садись, оценка два!
Если вы чего-то не знаете, это не значит, что это неверно, вы не имеете права ставить мне двойку! выпалил Ромка.
Двойку я тебе всё же поставлю, а вот родителям скажи, чтобы пришли в школу, мы с ними и обсудим твои и мои права!
Прозвеневший звонок спас Ромку от ожидаемых нотаций Натальи Борисовны. Ребята сочувствовали ему, весь остаток дня в школе он был героем, но сам себя ощущал «последним героем», наверняка Наталья Борисовна завтра возьмётся за него и сожрёт с потрохами.
Домой он пришёл в плохом настроении, мама сразу это заметила:
Сынок, что случилось?
По математике двойку получил.
Двойку? За что? удивилась мама.
Да за теорему одну, не тем способом доказал.
Ну а доказал правильно?
Да, правильно.
А за что тогда двойка?
Не знаю, училка злая.
Рома, такого не может быть, ты, наверное, ей ещё что-то сказал?
Ну, сказал, что она не все доказательства знает.
Теперь ясно, ты её перед всем классом опозорил, вот она и не вытерпела, двойку не за теорему поставила, а за поведение. Нужно было промолчать, а потом подойти, спокойно исправить. Зачем тебе плохой аттестат?
Вот из-за этого все и молчат, терпят, а она издевается!
Может, тебе это кажется? У нас учительница тоже строгая была, мы её страшно боялись, а вот теперь благодарны, многие поступили в институты. Она приучила нас к дисциплине, к работе над собой, ведь математика точная наука.
Мама, это ещё не всё, она родителей в школу вызывает.
Ой, я не пойду, у меня у самой такая учительница была, я с такими до сих пор боюсь разговаривать.
Видишь, ты сама признаёшь, что это не учитель, а абьюзер.
Ну и словечки! В наше время учителей уважали. Я всё равно не пойду, пусть отец идёт, у него лучше получится, и потом, он же тебе эту теорему объяснял.
На следующий день Ромкин папа пришёл в школу. Наталья Борисовна уже ждала разговора и была похожа на хищника, готового к нападению.
Вот, полюбуйтесь, начала она с порога, показывая Ромкиному папе двойку в журнале.
Объясните, пожалуйста, как это произошло? Рома мне рассказал, но хотелось бы услышать вашу версию.
Наталья Борисовна несколько опешила от спокойного тона Ромкиного отца. Обычно родители к ней приходили извиниться или с подарочками, но ни того, ни другого Ромкин папа не продемонстрировал.
Он неправильно доказал теорему.
Но ответ сошёлся?
Да, но это случайность.
Это не случайность, это другой способ, я сам ему объяснял.
Ну, мало ли что вы там ему объясняли, вы вообще кто такой?