Я не могу, ответила Рита.
Почему?
Мне стыдно.., она закрыла лицо руками.
Разве я упрекнул тебя в чем-то?
Рита качнула головой.
Я не знаю, что случилось и почему, но я сделаю всё, чтобы ты забыла об этом.
А как же Вика?
А её больше нет
Глава 3
Габи уже была в том возрасте, когда её перестали интересовать визуальные изменения собственного тела, оно более-менее сформировалось, и теперь все помыслы юной девы были нацелены на познание скрытых возможностей, таящихся под привлекательной оболочкой. Недавно ей исполнилось семнадцать, но она, в отличие от своих сверстниц, всё ещё оставалась девственницей, и всё по вине родителей, воспитывавших маленькую Габи в такой строгости, что она только сейчас начала понимать, как сильно отстала от остальных. Нет, не в развитии, а в понимании своей сущности и своего предназначения. Ей, конечно, не составляло труда узнать больше того, что она знала, но Габи не торопилась это делать, и не из-за того, что боялась гнева родителей, просто так была воспитана.
О её красоте ходили легенды. В школе не было ни одного мальчишки хоть тайком не влюблённого в неё, а это порождало у одних девчонок добрую зависть, а у других формировало устойчивую неприязнь, граничащую с ненавистью. В это верилось с трудом, но беды обходили Габи стороной, ей больше везло на хороших людей, а всё плохое отскакивало от её хрупкого тела, как от танковой брони.
Их дом был образцом благочестия и морали. Только правильные книги и фильмы, чистый интернет и классическое телевидение. Ни единого намёка на непристойность. В этих стерильных условиях трудно было сделать неправильный шаг, и Габи его и не старалась делать, её всё устраивало, она была довольна собой и своей жизнью, не задавала глупых вопросов и не ждала, что кто-то из родителей подсядет как-нибудь вечером к ней на край кровати и примется рассказывать о том, что такое секс, и что он значит в жизни каждой женщины, маме и папе было не до этого, им долгие годы приходилось вести двойную жизнь, быть добропорядочными родителями с незыблемыми моральными принципами и одновременно с этим регулярно заниматься доведённым до совершенства развратом, так что задавать вопросы начала повзрослевшая Габи.
День рождения прошёл как всегда весело и пышно. Было много подарков и всяких вкусностей, и когда гости разошлись, и в доме, наконец, воцарилась тишина, Габи подошла к маме, которая мыла посуду на кухне и тихонечко спросила:
Мама, скажи мне честно, ты папу любишь?
Юдит, протерев влажную тарелку полотенцем, не торопясь, повернулась.
А с чего ты взяла, что я его не люблю?
Ма, ты, как всегда, отвечаешь вопросом на вопрос
Мне просто не понравился твой вопрос. Я не могу понять, что заставило тебя вообще об этом подумать.
Например то, что я никогда не видела, как вы целуетесь.
Ты считаешь это ключевым показателем в определении любви?
Нет, конечно же, но это важно.
Важно для кого? с явным раздражением в голосе спросила Юдит.
Для меня, ответила Габи, мне надоело делать вид, что я ничего не понимаю и ничего не знаю, надоело быть дурой.
Ну, какая же ты дура?..
Самая обычная, перебила её дочь, надо мной уже смеяться начинают. Ты себе представить не можешь, что стоит мне сдерживать себя и выполнять все ваши идиотские установки. Мне семнадцать! Я взрослая! Мне тоже хочется любви! Настоящей, а не придуманной как у вас.
И мы мешаем тебе?
Да, мешаете, огрызнулась Габи. Вы мне шагу ступить не даёте. Это не смотри, это не читай, сюда не ходи, с этим не дружи, это не надевай. У меня даже денег никогда не бывает. Клянчу у вас, как побирушка. Сколько можно!
Я не думала, что ты окажешься такой неблагодарной, грустно произнесла Юдит, садясь на стул, мы же ради тебя готовы были в лепёшку разбиться, потакали каждой твоей прихоти, да, требовали, но ничего такого, из-за чего можно выслушивать такие обидные тирады, не сделали.
А мне, по-твоему, не обидно? Я же посмешище для всех! Чучело! Инопланетянка какая-то!
Габи, не говори глупости, Юдит взяла дочь за талию, усадила её к себе на колени и обняла, ты же у нас красавица, они просто тебе завидуют.
Дочь уткнулась в плечо матери и зарыдала.
Ну вот Ещё чего не хватало
Юдит вдруг вспомнила, как сама вот так сидела на коленях матери и взахлёб ревела, та гладила её слегка округлившийся живот и успокаивала:
Ты молодец, что решила оставить ребёночка. Он изменит тебя, сделает лучше. И Андрей будет рад.
Ему то чего радоваться? утирая нос, попыталась возразить Юдит. Сделал своё дело, и в сторону.
Что ты такое говоришь?! Он же, вроде, обещал жениться на тебе. Так ведь?
Обещал Мало что может мужик пообещать. Мам, мне так плохо Тошнит постоянно И во всём он виноват.
Глупенькая ты. Всё скоро пройдёт. Ребёночек родится, и ты себя самой счастливой будешь чувствовать.
Хотелось бы. А то вместо счастья пока только одни проблемы.
Юдит не стала уточнять, пусть думает о своём. А проблемы реальные были куда больше, чем банальный токсикоз и растущий не по дням, а по часам живот. Зачем маме знать, что фильм получился плохим, что инвесторы остались недовольны, и может так случиться, что они потребуют вернуть вложенные деньги.
В тот день Юдит не хотела включать телефон, ей так было спокойнее, если не звонит значит и проблем никаких нет. Но именно это поведение вызывало раздражение её боссов. Их взвинченные секретарши через каждые тридцать секунд набирали номер Юдит, но в трубке постоянно звучала одна и та же безжизненная металлическая фраза абонент вне зоны доступа. Эта игра в кошки-мышки продлилась два дня, после чего дверь в квартире Юдит была взломана, а сонная хозяйка доставлена по назначению двумя неразговорчивыми мужчинами.
Как ты объяснишь своё поведение? нарочито вежливо поинтересовались инвесторы.
А что я такого сделала? прикинулась дурочкой Юдит.
Ничего не сделала. Ты ни-че-го не сделала! Мы в жопе! Фильм дерьмо! Его никто не берёт!
Ну разве я виновата, что фильм не получился?
А кто виноват?!
Вы же знаете всё Что Монти мёртв Что я беременна Что актриса наша тоже беременна
Ты считаешь это аргументом? Видите ли, сучки забеременели Так не надо было лезть в этот бизнес. Чешется между ног трахайтесь на стороне!
Юдит едва сдерживалась, чтобы не вцепиться ногтями в их жирные морды, и это трудно было скрыть.
Что ты пялишься? Ждёшь, что сейчас откроется дверь и тебе спасёт твой придурок? Расслабься, он не придёт. Ему сейчас не до тебя.
Что вы сделали с Атиллой? крикнула Юдит, вскочив со стула.
Сядь на место! Он там, где ему положено быть.
В тюрьме?
Ты хорошего о нас мнения, одновременно заржали боссы.
Что с ним? Скажите, пожалуйста, взмолилась Юдит
Ему сейчас хорошо Там где он тихо и спокойно Никаких проблем Полный релакс
Вы что, убили его!?
Ну почему же «мы»? Он сам случайно застрелился. Так бывает, когда совершаешь ошибку. Когда лезешь не в своё дело.
Сами собой по щекам Юдит покатились слёзы.
Ты сопли тут не распускай. Лучше подумай, как будешь рассчитываться с нами. Деньги у тебя есть?
Откуда? сжав зубы, выдавила она из себя.
Значит будем брать натурой. Отрезать по кусочку и скармливать собакам, пока не найдёшь всю сумму. Всё, пошла вон! У тебя десять дней!
Юдит сидела на кухне, обхватив руками чашку с остывшим кофе, и смотрела на ползающую по столу муху. Не было ни сил, ни слёз, чтобы плакать. Она взяла газету, свернула её и со всей силы шлёпнула по столу, размазав по скатерти ничего не подозревающее насекомое. Вот точно так же поступят и со мной, подумала она, и кончиком пальца сбросила муху на пол. Что делать, она не знала. Не знала куда бежать, кому звонить и кого простить о помощи. Не найдя ничего лучшего, Юдит взяла телефон и набрала номер Андрея.