Кальдия права, здесь ему не место, поддержала ее другая нимфа, волосы которой плелись вьюнками и лозой. Пусть возвращается в подземелье к цвергам, откуда он к нам и пришел!
Нет, поспорил с ней сосед. Он определенно человек.
Глаза у него не человеческие, и движется он словно альв.
Он ведет за собой смерть, и в сердце его горит пожар.
Не так важно, где именно он родился, прекратила спор речная нимфа. Ведь родился он точно не среди нас.
В нем заключена большая сила, вновь подал голос древесный якша. Пусть забирает зло, которое породил, а затем пусть идет.
Его братья и сестры уже вновь начинали спорить, но их почти сразу прервал треск ветвей на противоположной от Язара стороне поляны.
Из-за кустов, шумно ломая ветки и заваливаясь с одного бока на другой, вышел неуклюжий карлик. Ростом он едва достигал высоким якшам пояса, а внешность имел столь безобразную, что казался трухлявым пнем в роще стройных берез. Увидев его, лесные духи в ужасе и отвращении вздрогнули. Но когда они присмотрелись, их глаза наполнились бездонным сожалением.
Полье, что с тобой случилось? спросили они.
Тилму выпил мои соки, прохрипел карлик. Приложился к стволу и пил. Некому было меня защитить. Так и погубил
Он стал заваливаться набок, но братья и сестры не дали ему упасть. Они заботливо усадили его наземь и опустились перед ним на колени.
Мы поможем.
Держись.
Отец исцелит тебя.
Кальдия, сестра, слабо позвал умирающий. Я сгораю заживо. Позволь испить твоей студеной воды в последний раз.
Со слезами на глазах речная нимфа приложила руку к его губам. Якша облегченно вздохнул и с этим вздохом рассыпался в прах.
Смерть брата повергла духов в цепенящий ужас. Они не хотели покидать этот мир и умирать вслед за ним. Ошеломленные они не сразу заметили, что на поляну вышел Язар.
Я помогу, пообещал он. Кто такой Тилму, и как мне его победить?
Но его появление вызвало у духов еще больший страх. Они утратили человеческие облики и тут же растворились в налетевшем порыве ветра. Некоторое время в воздухе витал густой туман, отовсюду доносились стенания, и звучал лесной плач. На поляне осталась одна Кальдия, которая так отчаянно противилась идее дружбы с Язаром. Ее тонкие брови-льдинки сдвинулись в негодовании, а указательный палец нацелился ему в грудь.
Ты, прошептала она с ненавистью, но голос ее дрожал от страха. Зачем ты привел к нам смерть?
Я не понимаю тебя, смутился Язар. Он старался говорить доброжелательно и, чтобы не спугнуть нимфу, оставался от нее в пяти шагах.
Бесплотные пишачи только кусают своих жертв, пьют кровь и заражают болезнями. Но когда они находят тела людей, то пожирают их без остатков. Они забирают эти тела себе и тогда охотятся на все живое. Каждую ночь они пожирают одно существо и с каждой ночью становятся сильнее.
Я только хотел спастись, пробормотал Язар, не пряча глаз. Он не понимал чувств нимфы, ибо породил зло без умысла, а потому не видел за собой вины.
Тилму испил уже столько крови, что теперь никому из моих сестер и братьев его не одолеть, продолжала Кальдия, не слыша его. Хотя это способен сделать ты, Язар.
Юноша растерялся окончательно.
Но я не колдун, я простой человек.
Простой человек? насмешливо переспросила нимфа и присмотрелась к нему. И вдруг ее глаза расширились и наполнились слезами. Ты не человек, ты чудовище! она отшатнулась в ужасе и стала медленно отступать. Скольких ты убил? Сотни? Тысячи? Уходи из этого леса! Заклинаю тебя, уходи!
Я никого не убивал, теперь уже оскорблено пробормотал он.
Кальдия развернулась бежать, но двумя прыжками Язар настиг ее и ухватил за руку. Она обернулась, в ее глазах стояли ужас и боль.
Пожалуйста, отпусти, дрожащим голосом взмолилась она.
Он рассеянно убрал руку. На его пальцах остались капельки влаги, а в месте прикосновения ледяная рука нимфы потемнела, и от нее исходил густой белый пар.
Огорченный этой неприятностью Язар вернулся в пещеру. Он повторял в голове слова Кальдии, но никак не мог их уяснить. Должно быть, она ошиблась, а может, умышленно лгала, чтобы скормить пишачи нежелательного соседа.
Он не представлял, какой силой обладает Тилму, и может ли вообще человеческое оружие победить этого духа-кровопийцу. Не знал он и как его отыскать. Весь день он бродил по лесу, всматривался в звериные следы и прислушивался к далеким шорохам. Но лес сегодня был особенно пустынен и тих. Звери разбегались от одного запаха Язара, а птицы не садились на ветви подле него. Казалось, они боялись его пуще лесного убийцы. А вот пишачи не оставлял зримых следов, и только в воздухе повсюду витал гнетущий запах смерти.
Когда Эсмаид уплыл в далекие страны, и на небе его сменил слепой брат, волчий стон прорезал густую чащу. Язар побежал на звук. Он касался земли одними носками и почти летел. Он перемахивал овраги и даже их не замечал. Он бежал быстрее, чем способен бежать человек, дыхание же его оставалось размеренным, словно он продолжал стоять. В считанные минуты он преодолел девять верст. Он спустился в затопленный грот и нырнул в мутную стоячую воду. Проплыв саженей двадцать он оказался в просторной пещере. Стены ее покрывал мох, повсюду торчали бледные и гнилые грибы. Свод пещеры низко надвигался и скалился обомшелыми клыками-сталактитами. В пещеру не заглядывало солнце, но в желтом свете больших глаз пишачи Язар отчетливо видел его самого.
Тилму стоял на небольшом пригорке единственном островке в море темной воды. Он похитил тело небоизбранного, а голову и крылья взял у филина. Выглядел он как оживший мертвец: плоть его посинела, и в ней бугрились налитые русла черных вен. Ноги лесного вампира оканчивались копытами, руки длинными кривыми когтями. Он удерживал скулящего волка и выклевывал из него огромные куски мяса. Его обнаженную плоть и перья обагряла свежая кровь; она стремительно покидала островок и спешила в воду тонкими ручейками. Это был тот самый ужасный волк, который заглядывал в сумку Язару. Услышав плеск воды, пишачи поднял голову филина и круто ее повернул. Он смотрел на Язара огромными желтыми глазами и не моргал. Язар вышел из воды.
Я благодарен тебе за этот ужин, сиплым голосом проклекотал Тилму. Быть может, ты хочешь разделить со мной трапезу? он пододвинул Язару умирающего волка. Возьми, это мой тебе дар.
Язар поморщился в отвращении, но поведение пишачи его смутило.
За что ты меня благодаришь?
За то, что подарил мне тело! За то, что позволил отведать плоти! Ах, как же она вкусна! пишачи в удовольствии затряс головой. И как я завидовал волкам и людям, что безнаказанно вкушают ее от рождения и до конца своих дней! Теперь и мне знакомо это блаженство! Но послушай, Язар, Тилму впервые моргнул, надолго закрыв глаза. Ты помог мне однажды, помоги еще раз. Я хочу и дальше наслаждаться свежей плотью, но этот увалень, леший, все пытается меня поймать! Я не хочу лишиться тела и вновь стать ничтожным комаром! Помоги мне, Язар, убей Аболура! Он доверяет тебе и подпустит. Переруби его напополам, как трухлявое полено! Сожги в своем жарком огне!
Язар подумал, что если быстро убьет пишачи, то, может быть, еще успеет спасти волка. Он обнажил костяной меч.
Режь его! неверно понял его пишачи. Хочешь, я оторву для тебя самый сочный кусок?
Он склонился над волком и не заметил, как Язар нанес удар. Костяной меч неожиданно легко срубил птичью голову; из разорванной шеи медленно полилась старая свернувшаяся кровь. Но даже такая жуткая рана не могла убить пишачи. Огромные глаза стали учащенно моргать и вращаться. Тело, одной рукой закрывая рану, второй потянулось к отрубленной голове.