Это другое дело, месье. Это другое дело. Мы, французы, должны вместе бороться за свои права. Если мы настоящие французы, а не эмигрантское отребье.
Морис остановился и изучающе посмотрел в лицо своему новому товарищу. Тот тоже остановился и недоуменно воззрился на Ревиаля:
Что, месье? Что-то не так? Вы сочувствуете этим арабским крысам, которые заполонили Францию?
Несколько секунд Ревиаль пристально всматривался в лицо своего спутника, а затем пробурчал:
Нет, не сочувствую. Просто хотел понять, совпадают ли наши представления о настоящих французах.
Его собеседник дерзко задрал подбородок вверх.
Ну и как? Совпадают?
Морис неопределенно поморщился.
Вроде да.
Ревиаль шел, пытаясь придерживаться темпа шествия, в которое он влился. Его новый товарищ без умолку молол какую-то чепуху. Морис время от времени согласно кивал ему головой. Эта трескотня действовала на нервы. Но в ней был и положительный момент. Ревиаль переключился с собственных тревог на тревоги общенациональные: «Настоящие французы. Интересно, каково было здесь отношение к русским эмигрантам после российского мятежа семнадцатого года? Такое же, как к мигрантам, которые сейчас бежали от ужасов войны из своих стран? Лишние рты. Правда, из России бежали тогда люди образованные, с хорошими специальностями. Ну, какие, к черту, хорошие специальности? Инженеров бежало мало, в основном бежали военные. Тогда, после Первой мировой войны, Франции нужно было прокормить своих военных, а тут еще и чужие рты понаехали. Как это говорил дед? Сытый голодного не разумеет. Интересно, а этот мой новый знакомый, он точно настоящий француз или тоже эмигрант в каком-то поколении? Спросить его? Нет, не стоит. Опять погрязнем в этой бестолковщине, увязнем в болоте пустой говорильни. Достаточно той ахинеи, которую он несет. Буду делать вид, что слушаю. Мне сейчас главное надо понять что мне самому дальше делать».
Шествие
Взгляд Ревиаля блуждал по спинам идущих впереди него людей. Рефреном в голове назойливо звучал голос его спутника:
Наша сила в единстве
Под это незатейливое сопровождение Ревиаль погрузился в собственные мысли: «А что, собственно говоря, делать? Мой начальник просто транслировал мнение высшего руководства. Значит, апеллировать наверх бессмысленно. А если попробовать?.. Попробовать? Как?.. Ерунда! Замкнутый круг. Хорошо, посмотрим на все это с другого бока. Если назначили официальное расследование, то мне ведь наверняка дадут высказаться, в конце концов. Дадут высказаться и потом вышибут с треском! Но почему сразу вышибут? Я ничего не нарушил. Служебные инструкции и распоряжения соблюдал. Себе в карман лишнего евро цента не положил. Разберутся! Похоже, уже разобрались, если объявили мне об этом открыто и без стеснения».
В сознание Мориса ворвались два уверенных женских голоса у него из-за спины:
Биткоин и только биткоин.
А как быть с поправками к директиве ЕС 2015/849, принятыми в конце мая прошлого года?
Я тебя умоляю. Они нас опять хотят загнать в общее стойло. Сначала говорят, покажите, что у вас в карманах, и тут же нам заявляют, что мы можем и должны платить больше за энергоносители.
Морис непроизвольно оглянулся и посмотрел на говоривших. Ничего особенного в обеих женщинах не было. Две обычные парижанки средних лет. Ревиаль с удивлением отметил: «А они обе неплохо подкованы в отношении криптовалют. А говорят, что занятие финансами противопоказано женщинам. Но ведь именно эту задачу нам ставили как главную для поиска. Может, в этом мое главное упущение по службе, а финансовые нарушения просто предлог? Если так, то мое дело плохо. Вышибут как не справившегося с задачей. Формулировка о финансовых нарушениях лишь отличный повод для создания комплекса вины. Не отмоешься Может, еще не поздно развернуть лыжи? Надо познакомиться с дамочками. Хоть какая-то будет польза от этого безумного шествия».
Ревиаль обернулся и подождал, когда с ним поравняются женщины.
Прошу прощения, меня заинтересовал ваш разговор о биткоинах.
Женщины неприязненно и брезгливо воззрились на Мориса и молча продолжили свое неспешное движение, обдав его презрением. Они были примерно одного роста и возраста. Худощавые, со спортивными фигурами, довольно привлекательными лицами. Ближняя к Морису была в полосатой футболке навыпуск и белых укороченных брюках. На ее подруге была легкая блузка лимонного цвета и цветастая юбка ниже колен. Надо отметить, что при всей простоте их наряды отлично гармонировали с их лицами. Футболка с точеным профилем и слегка вздернутым носиком ближайшей к Морису шатенки, желтая блузка с чувственными губами слегка открытого ротика блондинки. Болтливый спутник Мориса оглянулся на него, досадливо поморщился и ускоренно двинулся вперед в поисках новой жертвы для своих нравоучений. Морис вздохнул и виновато продолжил, обращаясь к женщинам:
Вы не подумайте ничего плохого, мой интерес лежит сугубо в плоскости криптовалют.
Шатенка взяла свою собеседницу под руку и, глядя мимо Мориса, с долей презрения и досады произнесла:
Именно это и вызывает подозрение.
Морис смутился и промычал:
Я не очень понимаю, что в чем я виноват.
Блондинка, не глядя на Мориса, пояснила:
А что тут непонятного? О криптовалютах мы можем и между собой, без вас поговорить. А вот наши консультации по финансовым вопросам платные. В вашем возрасте, месье, пора бы знать, что мужчины должны находить более приятные темы для общения с дамами, а не заявлять с порога она скорчила недовольную гримасу, «привет, синий чулок».
Ревиаль потрясенно захлопал глазами:
Я ни в коей мере Извините. Я даже не думал!
Шатенка холодно отреагировала:
А иногда не вредно думать.
Морис окончательно растерялся. Он чувствовал себя униженным и втоптанным в грязь. Женщины с независимым видом дефилировали рядом. Профессиональное чутье разведчика подсказывало Ревиалю, что, прежде чем ретироваться, стоит предпринять последнюю попытку сделать что-то, чтобы не потерять лицо хотя бы в собственных глазах.
Я не хотел вас обидеть. Вы обе довольно привлекательные дамы. Просто мне показалось, что общение с вами будет более интересным, чем с моим занудливым спутником. Прошу меня извинить за мою неуклюжесть.
Стоящая рядом с Морисом шатенка поморщилась:
Ну у вас и комплименты, месье. На грани хамства в общественном транспорте. Где вы таких набрались-то?
Морис оторопело напряг мозг, чтобы, по крайней мере, выйти с достоинством из сложившейся ситуации.
Прошу прощения. Я опять что-то не то ляпнул? Я готов загладить свои оплошности. Вы только прикажите.
Женщины с интересом воззрились на Ревиаля. Морис, ободренный их взглядами, попытался использовать выпавший шанс, чтобы переломить ситуацию в свою пользу:
Позвольте представиться. Морис Ревиаль. Мне бы хотелось искупить свою вину, если вы не против.
Из-за плеча шатенки выглянуло лицо блондинки, на котором читалось любопытство:
Мы не против. Меня зовут Софи, а мою подругу Элиза.
Элиза недовольно поежилась, заявив:
Я и сама могу представиться. Она повернула к Морису голову с холодным выражением на лице и насмешливыми искрами в глазах: Элиза.
Ревиаль бросил быстрый взгляд в сторону своего недавнего спутника. Тот уже читал наставления долговязому мужчине, уверенно жестикулируя обеими руками. Его собеседник, видимо, оказался более податливым, чем Морис. Во всяком случае, он не был безучастен к словам зануды, а энергично реагировал на них словами и жестами. Этого наблюдения было вполне достаточно Морису, чтобы озвучить следующие фразы: