Кхм начал «пузан», неловко пряча руки за спину. Мы ну
Офицер вопросительно поднял бровь. Просто поднял бровь, не доставая из карманов никакого там табельного оружия и даже не меняя выражения лица.
В ответ на этот невысказанный вопрос «пузан» принялся спутанно бормотать что-то про очень долгую и тяжёлую смену; Кора, воспользовавшись моментом, отлепилась от стены лифта в ожидании удачного момента; и не известно, чем бы всё это кончилось, если бы нетерпеливый «красавчик» не завопил что-то вроде «ребята, не стойте, он безоружен», и не бросился на офицера. Напряжённые работяги поддержали своего неформального лидера и бросились «мочить гада», а очевидный формальный лидер «пузан» плюнул, коротко выругался и тоже присоединился к коллективу.
Пожалуй, после нападения на высокопоставленного офицера им действительно оставалось лишь «замочить» его, спрятать труп на каком-нибудь техническом этаже и надеяться, что его не хватятся как минимум сутки, по истечении которых с камер стираются записи (впрочем, камеры есть даже и не на всех этажах, и не факт, что они присутствуют на 104). А её, Кору, положить вместе с ним.
Что сделал офицер, Кора не заметила воспользовавшись моментом, она выскочила из лифта и, тяжело дыша, прижалась к стене. Следовало бежать, но во всем теле все ещё ощущалась жуткая слабость, ноги подкашивались, а воздух резал горло и лёгкие. Она на мгновение прикрыла глаза мимо неё пробежали орущие матюгающиеся работяги и, собравшись с силами, попыталась восстановить дыхание.
Вопли, мат, звон металла, и вот чьи-то пальцы снова хватают её, оттаскивая от стены как живой щит, но хватка вдруг слабеет, и Коре удается легко её сбросить. Пузан падает на ребристый металлический пол как подрубленное дерево; взгляд Коры останавливается на чёрном мундире и какой-то железяке в опущенной руке; перед глазами всё плывёт, и дочь Деметры снова вжимается в стену.
Потом все как-то резко закончилось: офицер за ноги затащил валяющихся в живописных позах работяг в лифт, сложил их там в штабель, закинул туда же их инструменты, набрал номер этажа и вышел:
Тебе стоит воспользоваться другим лифтом, сказал он Коре.
У него оказался красивый голос, низкий и звучный, совсем не такой, какой должен быть у человека, который избегает общения. Кора вспомнила, что нужно поблагодарить его, и прохрипела что-то вроде «спасибо».
Офицер тихо хмыкнул и слегка приподнял её подбородок, разглядывая шею. Пробежался пальцами по горлу пару раз стало больно, но в целом было терпимо. Кора, не привыкшая, чтобы к ней прикасались, молчала.
Ничего страшного. Укутать чем-нибудь, и тёплое питье, сказал он. С какого ты уровня?..
Кора прокашлялась и принялась объяснять, что она дочь Деметры, и живёт на +131 этаже, там, где оранжерейные отсеки Деметры. Только туда она не пойдёт, потому, что сейчас меньше всего желает видеть собственную мать.
И вообще, ей нужно попасть на нижние уровни и найти там патологоанатома Таната Железнокрылого по прозвищу Убийца.
Зачем он тебе? офицер впервые продемонстрировал интерес, и Кора тут же пожалела, что рассказала обо всём так подробно: мало ли, как её собеседник относится к Танату. Ты с ним знакома?
Кора покачала головой и опустила взгляд; офицер же снова приподнял её подбородок и требовательно заглянул в глаза:
Ну же. Говори.
Это личное и касается только меня, кое-как выговорила Кора, глядя в глаза: черные, внимательные и холодные, словно бескрайний космос.
Это ведь было непросто: говорить так в лицо человеку, который только что спас ей жизнь. Но Кора должна была исправить свою оплошность не хватало еще, чтобы этот незнакомый киборг, Танат Убийца, пострадал из-за её глупости.
Не беспокойся, Танат мой друг, сказал офицер чуть мягче. Меня зовут Аид. Если ты хочешь поговорить о чём-то с Танатом, можешь смело рассказывать мне. Правда, я совершенно не представляю, что может связывать его с дочкой Деметры.
Кора едва понимала, о чём он говорит. Аид! Звездный штурман Аид Кронович, старший брат капитана, самого Зевса, вот кто это был! Деметра рассказывала о нём не раз и не два. Со слов матери выходило, что бессменный (если не сказать бессмертный благодаря утраченным биотехнологиям землян Аид, капитан Зевс, Деметра и остальные члены их семьи гораздо дольше обычных людей) штурман звездолёта, ставшего их новым домом, был нелюдимым и отстранённым, и не интересовался ничем, кроме книг и звёзд.
Что ж, как оказалось, кроме звёзд или книг его волновала как минимум жизнь Таната а, впрочем, кому как не Коре знать, что Деметра в своих оценках зачастую бывает пристрастна, и человек, который «не интересуется ничем», на деле интересуется чем угодно, кроме её растений.
По словам Деметры, с виду Аид был «тёмноволосый, чёрноглазый и мрачный», но Коре, конечно, это не помогло. Она при всём желании не могла опознать Аида по описанию ну, мало ли на корабле чёрноволосых и чёрноглазых, и не записывать же ей в штурманы каждого мрачного и нелюдимого типа?
И этот простой чёрный мундир, и ни медалей, ни орденов а ведь он много лет служил во флоте, воевал во всех трёх Космических войнах и в десятках, если не сотнях мелких конфликтов. Орденов у него должно быть столько, что хоть целиком обвешайся, но на мундире только простые нашивки наверно, они означают какое-то звание, понять бы ещё какое.
Кора неожиданно подумала, что если это и вправду легендарный штурман Аид, то пять полупьяных идиотов из лифта и не могли доставить ему особых хлопот.
Аид Кронович? испуганно переспросила она.
Штурман издал тихий непонятный смешок, словно был раздосадован такой реакцией, и Коре стало неловко. В смысле, ещё более неловко, чем раньше.
Я хотела поговорить с Танатом о смерти, тихо сказала она. Узнать у него кое-что как у специалиста.
Ну, надо же, покачал головой Аид Кронович. Это так нетипично. Я имею в виду, для дочки Деметры.
Кровь бросилась Коре в лицо, и горло снова перехватило, но не так, как под пальцами мерзкого «красавчика», а так, как раньше, когда она задыхалась от боли и горечи в вентиляции.
В ушах снова стоял голос Деметры, её жестокие, невыносимо жестокие слова и Кора, которая не проронила ни слезинки ни разу в жизни, поняла, что вот-вот заплачет.
Не надо, пожалуйста, прошептала она, не поднимая глаз. Я не могу простите.
Кору трясло; Аид успокаивающе коснулся её плеча:
Танат не очень любит говорить о смерти, негромко и как-то совсем не так, как раньше, произнес штурман, и Кора, рискнув поднять на него глаза, заметила, что строгое лицо чуть смягчилось, но не улыбкой (он по-прежнему не улыбался), а выражением глаз: из них словно ушёл холод далёких звёзд. Пойдём. Здесь недалеко.
104й этаж выглядел пустынным. В мрачном, с резкими поворотами коридоре было темновато, словно обитатели этой части корабля экономили на электричестве, навстречу не попадалось ни души, а звук их шагов по сетчатому металлическому покрытию разносился, казалось, на несколько километров. Поэтому Кора только обрадовалась, когда они дошли до транспортной ленты и помчались куда-то вглубь этажа.
Штурман всё больше молчал лишь однажды он спросил, не собирается ли Кора немного отклониться от маршрута и потратить полчаса на то, чтобы отчистить от пыли и грязи волосы и одежду.
Это обязательно? уточнила девушка.
Нет.
На этом вопрос был исчерпан.
Вскоре лента остановилась у одного из технических лифтов. Этот лифт был меньше и в целом напоминал не просторную, покрытую полированным металлом комнату с поручнями и светящийся синей панелью, а тесную клетку, обитую железными листами. Лифт нёсся вниз без остановок до 199 этажа.