Ульяна Громова
Дитя раздора
Часть первая. Дитя раздора
Она его жена. Я любовница. Она красивая. Я беременная. От ее мужа. Но у Артёма с самого начала были свои планы, в которые я не входила.
Глава 1. Запретная связь
Мы выбираем, нас выбирают.
Как это часто не совпадает
Катя
Кровать скрипела. Луна светила в открытое окно деревенского дома, белые прозрачные занавески легонько колыхались на сквозняке.
Артем, нависнув надо мной на вытянутых руках, ритмично работал бедрами между моих разведённых и согнутых в коленях ног. Мы смотрели друг другу в глаза, я обхватила ладонями его локти.
Наши встречи по ночам стали для меня наваждением.
Чужой муж. Муж моей подруги. Мужчина, которого я люблю и от которого ношу ребенка. Это наше сознательное решение потому что Наташа бесплодна. Конечно, непорядочно с моей стороны, но в любви каждый сам за себя. Неприятно, конечно, но за запретную любовь нужно платить.
Ее ритм ускорялся Артем двигался все быстрее, уже запрокинув голову и приоткрыв рот, постанывая так сладко, что горячий поток предоргазма хлынул из глубины плоти и словно передался моему любимому. Он дернулся сильнее, втиснув толстый член в меня до упора, и содрогался от экстаза с каждым сокращением моих внутренних мышц.
Катюха прошептал Артём мне на ухо, ложась рядом, мы с Наташкой в город переезжаем через месяц.
Будем видеться там, улыбнулась я и провела по потному лбу любимого кончиками пальцев. Рожать я все равно туда поеду. Да и лучше уехать из деревни, тут ведь сразу поймут, чей у меня сын, когда он родится. А там папина квартира как раз освободится я уже предупредила квартирантов.
Ну так это же круто, Катюха! сжал меня в объятиях любимый. А я уж и так, и сяк вертел, думал, как быть. Не хочу, чтоб сын далеко был, видеть его каждый день хочу. Получается, все удачно складывается!..
Артем зацеловал мое лицо, шею и грудь, со вздохом отстранился и сел на постели. Красивый, статный, с таким телом, что ослепнуть можно. Сильный, большой.
Не мой.
Ну, мне пора горько вздохнул он.
Провел теплой ладонью по моей ноге от колена к бедру, подмигнул довольно, натянул спортивные штаны и футболку, обулся и выпрыгнул в окно.
***
Артём
Наташа ждала меня, как и всегда. Сидела на постели и кусала ногти. Жене нелегко давалось спокойствие, когда я уходил «выполнять любовный долг» к ее подруге. Еще тяжелее удавалось делать вид перед ней, что ничего о нас не знает.
Вошел в комнату, сдернул с себя все и обхватил ее крепко руками, устроившись за спиной.
Люблю тебя, моя девочка поцеловал в шею и скользнул по обнаженному плечу. Хочу тебя, сладкая
Не могу больше так, Артем, чувствовал, что вот-вот заплачет, меня прямо разрывает от всего этого, как представляю, как ты там с ней Гадина! Подруга называется!
Наташа все-таки заплакала, развернулась ко мне, обхватила шею и ткнулась в плечо мокрым носом. Моя любимая, единственная моя, радость, счастье мое Мы сами это с нами натворили.
Не плачь, Наташ, я реально только тебя хочу, а с Катей только здоровая физиология. Душой я только твой, ты же знаешь никто мне не нужен. Люблю тебя одну
Я знаю, жалобно захныкала, прильнула всем телом.
У меня крышу каждый раз срывало, когда она вот так прилипала, когда твердые соски через шелковую тонкую маечку прикасались к моей груди, когда живот к животу. Мы с ней уже несколько лет вместе, а я все реагирую на нее как в первый раз.
Нас тогда обоих унесло. Она на практику приехала на две недели в город наш Перевальск, в конторе в архиве бумажки перебирала. Невинная, но тело уже взрослое: бедра крутые, попа большая, грудь третьего размера торчком. А я самый молодой там был, хоть и старше ее на пять лет. Первую беременность ей заделал уже через два дня пригласил в клуб, возбудил, совратил. Упоительно так было с девственницей. Неопытная, забавная, стеснительная как ни одна до нее. Наташа в общаге жила в отдельной комнатухе, никто не присматривал за ней. И мы все ночи до ее возвращения в колхоз трахались. Вспомню, как раком поставил, рассмотрел всю, потрогал и засадил первый раз, так член колом встает.
Думал, когда уехала, забуду ее, а не смог. Ломало без нее, бросил все и в деревню прикатил к фермеру на технику проситься. Принял. А я к бабке Наташкиной пришел на постой проситься домов пустых не было, а мне и не надо. У Наташки родители, когда живы были, двухэтажный коттедж отгрохали.
Бабка сдала мне комнату. Так что не было проблем у нас с Наташкой, где встречаться. Только молода она еще была, и я тоже дурак, детей оба не хотели, аборт сделали. После первого все нормально было, а вот второй
А бабка-то, оказалось, все знала и когда умирала, меня к себе позвала и клятву взяла, чтоб не бросал девчонку. Говорила, что я в ответе за нее, что видела она любовь нашу, не дура, век прожила, а потому молчала чувствовала, что конец недалече, не хотела Наташку одну бросать, а когда любимый рядом и по бабке переживать меньше будет.
А мне клятву легко дать было, я на самом деле Наташку больше жизни любил. Ради нее на что угодно был готов. Хоть Катьку трахать, хоть всю деревню прирезать.
Ну все, все гладил жену по голове, я в больничке уже договорился, денег отвалил, обменную карту тебе завели, ляжешь в коммерческий бокс, когда ее положат, и мальчишку на тебя запишут, а ей скажут, что помер малыш. А мы потом уедем сразу в Краснодар. Я работу всяко найду, а ты с сыном будешь.
А если я его полюбить не смогу? снова расплакалась жена.
Он же наш с тобой, мы же сразу так решили. Ты настраиваться должна. Ну где бы я денег на суррогатную мать взял? Дешевле вышло забашлять врачам. И сын это мой, родной, значит, и твой тоже.
Не ходи к ней больше, вцепилась в меня бедная моя девочка.
Представлял, как жене больно от всего этого.
Не могу. Пока пацана не заберем не могу. Мы же все спланировали. Уедем в город, я квартиру сниму на время. Там уж до родов недолго будет, не буду ее трахать отговорюсь, что ребенку навредить боюсь. Не плачь только, Наташ.
А сейчас что, не можешь отговориться? Брюхо-то у нее уже на нос лезет. Не противно тебе?
Я отодвинул от себя жену, все слезы ее сцеловал, губы собрал и напиться поцелуем не мог. Она даже в слезах вся сладкая, как мед, вкусная, желанная, всегда еще хочу, сколько ни дай. Снял с нее сорочку шелковую, уложил на спину и каждый сантиметр любимого тела облизал, с ума сходил от того, как хочет меня, какая горячая и отзывчивая, как течет наслаждением своим, чисто амброзия.
А ей ты так же делаешь? спросила вдруг.
Ни разу, соврал. И не спрашивай больше. Выкинь из головы.
Я понимал, что нереально это, я б сам не смог.
Я посмотреть хочу.
С ума сошла?! Я аж сел. Не вздумай даже! Зачем мучить себя еще больше?! Не смей ходить за мной!
Я буду, Тём. Мне надо. Увижу и успокоюсь. Убедиться хочу, что у тебя с ней все не так, как у нас.
Дурная затея, Наташ.
Все равно пойду. Ты и знать не будешь.
А я знал пойдет. И ведь не остановлю ее.
Закинул стройные ножки на плечи и всадил в нее член до упора, чтобы все мысли о другой выбить, чтобы плакала от наслаждения, а не от бессилия и ревности.
Я все продумал. Будет у моей девочки мой ребенок. Мечта ее, которую мы сами по молодости-дурости угробили.
Только вот вопрос жены запал в голову.
А сейчас что, не можешь отговориться? Брюхо-то у нее уже на нос лезет. Не противно тебе?
Я лежал и ждал, когда Наташа уснет.
И сам не понимал почему злился. Что мне мешало и правда отговориться от секса с Катей? И что меня тянуло к ней? Какое-то неясное, непонятное стремление увидеть маялось в груди. Прям невыносимое, непреодолимое желание. Видимо, сказывалась привычка. Несколько месяцев постоянных встреч.
Прислушивался к своим ощущениям, распутывал их клубок и сердился на жену, что не засыпает. Ее голова на моей груди стала мешать, давить, волосы лезть в рот и раздражать.