Магду это, кажется, заинтересовало. Из-за засвеченного изображения ей все еще не удавалось понять выражение лица Ханны. Спустя полминуты она сообщила:
Знаешь, во всем этом меня больше интересует не твоя встреча с этим незнакомцем, а то, что ты видела за первыми дверьми. До того, как вошла в последнюю квартиру.
Ханна непроизвольно вжалась в стул, и, к счастью, это не было заметно через камеру. Иначе Магда обязательно обратила бы внимание на язык ее тела.
Я про ту белую комнату.
Я поняла.
И в ней кто-то был.
Да. Но я не стала заходить. Хотя комната меня преследовала.
Почему? Тебе не было интересно?
Потому что эта комната выглядела ненормально, резко сказала Ханна. Она меня пугала.
А на что было похоже то помещение?
Не знаю.
Ты уверена?
Взгляд Магды терялся в бликах, а сама она превратилась в голос в ее наушниках. Ханна перестала ее видеть на мониторе.
Мы как-то обсуждали встречу с твоей матерью Когда ты пришла к ней в больницу. Ты говорила, что палата казалась очень белой, так как за окном шел снег.
Я не уверена, что это одна и та же комната. И я по-прежнему не готова говорить о моей матери.
Сеанс становился невыносимым. Каждый раз Ханна спрашивала себя, зачем Магда периодически повторяет эту пытку, ведь все равно она не сможет переступить какую-то черту. Магда загоняла ее своими расспросами в угол.
Понятно. Тогда не будем. Но эта комната важнее встречи с тем мужчиной. Я бы хотела с ней разобраться.
После этих слов все ожило, и Ханна снова обрела способность дышать.
Может быть, в следующий раз.
Да, время выходит. Но к этой теме лучше вернуться. Ты ее годами обходишь, а она держит тебя в клетке.
Магда что-то нащупала, но это было не то, что Ханна хотела знать. Только после сеанса она поняла: больше всего на свете она мечтает о том, чтобы ее искали. Чтобы кто-то знал о ее неслышном существовании и шел за ней через сны.
* * *
Снег долго не продержался, и Фледлунд почти сразу принял свой обычный угрюмый вид. Голая земля походила на незажившую рану. Ханна брела по узким мощеным улочкам, уткнувшись носом в широкий шарф. Невеселые мысли одолевали ее. Решив поковыряться в странном сне, она еще больше погрязла в себе и своих проблемах.
В начале недели она взяла пару отпускных дней и теперь жалела об этом. После сеанса с Магдой хотелось немедленно погрузиться в работу, лишь бы не думать о ее вопросах. Чтобы не открывать компьютер единственное, что она могла делать, предоставленная самой себе, она отправилась на прогулку в центр.
Ханна не собиралась жить здесь, так сложилось из-за работы. Фледлунд был типичным пограничным северонемецким городком. Кирпичные домики в готическом стиле, «Vi taler dansk!»[5] на каждой третьей лавке. В общественных местах атмосфера замшелого ретро. Последнее почему-то было только фледлундской особенностью. Дерьмовая погода. Много польских мигрантов вроде нее, и на этом здешние особенности заканчивались. Хотя иностранцы приезжали во Фледлунд часто и почти всегда по делам «ФЕМА», надолго никто не задерживался. Иногда казалось, что она тут застряла надолго и постепенно шла в тупик. Городок чем-то неуловимо подавлял. Но именно здесь она нашла хорошую работу и сердце. Последнее по необъяснимой причине стало ее к чему-то обязывать. Она будто стала должна Фледлунду.
Ханна не заметила, как забрела в букинистическую лавку, при которой был магазин канцтоваров. Здесь можно найти винтажные блокноты, которые она коллекционировала, хотя еще ни один не исписала до конца.
Странно видеть тебя в будний день.
В зазоре между книгами появилось улыбающееся лицо Кирана. Вскоре он вышел из-за стеллажей в рабочем фартуке.
Привет! улыбнулась в ответ Ханна.
Он нашел себе дело в самом не подходящем для него месте. Этот мускулистый молодой мужчина с остриженной головой лучше смотрелся бы в роли элитного секьюрити, а не среди антикварных книг. Он оголил руки, и от ее глаз не ускользнули уже знакомые татуировки птиц, покрывающие каждый сантиметр кожи. Почему-то раньше казалось, что он их прячет.
После той ночи, когда они с Леканом спасли его от каких-то отморозков, она думала, что он дернет из их города куда подальше. Вопреки ее ожиданиям, тот остался и даже устроился на работу, хотя не знал по-немецки и двух слов. Через пару дней Киран предложил угостить их с Леканом обедом, чтобы как-то отблагодарить. Было неплохо, хотя Лекан все еще относился к нему с подозрением.
С тех пор прошел почти месяц, и они часто пересекались друг с другом в центре. Это же Фледлунд.
Помочь тебе с чем-нибудь?
Да нет, спасибо. Лучше поболтай со мной.
Рад, что ты зашла. Как ты? Давно не виделись.
Киран всегда внимательно всматривался в лицо каждого собеседника и искренне интересовался его жизнью. Такая у него была особенность стремился понять каждого.
Неплохо. Сегодня не работаю. Как сам? Что-то вспомнил?
В ответ он лишь пожал плечами. Ситуация с потерей памяти оставалась странной, но вообще его не беспокоила.
Нет. Если честно, мне нравится абсолютно все, что со мной происходит.
Это прозвучало без капли притворства. Заметив скепсис на лице Ханны, он тихо рассмеялся.
Знаю, что ты думаешь про все это. Извини, если раздражаю своим энтузиазмом. Во Фледлунде меланхолия часть этикета.
Говорить им особо было не о чем, иногда, в паузах, это ощущалось. Но Ханне нравилась его компания. Киран продолжал ее слушать, потому что она попросила его поболтать. Он всегда делал то, о чем его просили. Даже когда Лекан велел ему не стучать вилкой о тарелку, так как его это раздражало. Несмотря на все чудачества, Киран казался хорошим человеком. В нем не чувствовалось подвоха.
Что-то случилось? спросил он, проницательно посмотрев на Ханну.
В полуподвальном помещении магазина было мало света, но они удачно остановились у маленького окна под потолком. Вокруг никого не было. Это послужило толчком. Ханна внезапно расплакалась, не в силах больше контролировать себя. Разговор с Магдой вывел ее из равновесия.
Киран положил ей на плечи тяжелые руки и с недоумением спросил:
Эй Ты что? Прости, зря я спросил.
Нет, все в порядке. Я просто устала.
От чего? От работы?
Зачем он задавал все эти вопросы Стоило бы просто вежливо утешить и спровадить, но он поинтересовался как будто искренне, а Ханна очень любила, когда ее хоть о чем-нибудь спрашивали.
Нет. От дурацких снов. И от себя. Но последнее не лечится, так что
И что же тебе снилось?
Он усадил ее на облезлый табурет, а сам присел рядом на корточки. Ханна уже понимала, что не может остановиться, и просто выложила ему все как есть. О белой комнате, лифте в чужой квартире и незнакомце, который ее ищет. Также что ей хотелось бы быть кем-то найденной, как бы глупо это ни звучало. Последнее было очень личным, но молчание Кирана и остановившийся на ней взгляд светло-голубых глаз подстегивали говорить, и он на время стал второй Магдой. Первая ей, к сожалению, сегодня ничем не помогла.
Я такая жалкая, и не вздумай разубеждать. И говорю это не с целью услышать обратное. Просто навязчивый сон означает какую-то пустоту во мне самой. Она высморкалась и поняла, что внутри что-то разжалось. Кажется, ей очень нужно было поплакать.
Во всех нас чего-то не хватает, с неловкой улыбкой заметил он. По сравнению с тобой сквозь меня вообще стенку видно. В тебе же есть мир, который помнишь и знаешь только ты. Не принижай себя.
Ханна замолчала, чувствуя себя не в своей тарелке. Хотелось провалиться сквозь землю и одновременно впиться в Кирана обеими руками, чтобы он и дальше убеждал ее, что она значима.
Сон, конечно, странный. Не знаю, чем помочь. Но если захочешь поговорить, приходи сюда в любой момент.