Быстро садись в машину! скомандовал Алекс.
Капюшон сел на заднее сиденье.
Всех в армию! Возится два часа, как баба! не унимался промокший Алекс.
С заднего сиденья послышались всхлипы. Павел и Алекс одновременно повернули головы.
Эй, ну ты чего? Давай, держись, трудности закаляют, починишь свой велик, сказал Алекс.
С капюшона продолжало течь ручьем.
Спасибо, ответил капюшон женским голосом.
Ты, вы Простите, сказал Паша.
Только в этот момент парни заметили тонкие пальцы рук, узкие плечи и еле заметный новый запах в машине аромат духов. Куртка с капюшоном скрывала все, кроме голоса и запаха. Чувствительность носа после пребывания в заповеднике возрастает в разы.
Меня зовут Паша, его Алекс, вы простите нас, не разобрались, улыбаясь, сказал Павел.
Машина тронулась, Алекс включил печку.
Тебе, извините, вам лучше снять куртку, заболеете, не отвлекаясь от дороги, сказал Алекс.
Машина ускорилась, дождь не стихал, на заднем сиденье началось шебуршение, запах духов усилился.
Вероника. Меня зовут Вероника, сказала она.
Вероника, надо же, какое совпадение, как не договорил Паша, повернулся к ней и надолго замолчал.
А чем вы занимаетесь, учитесь? продолжил Паша.
Алекс поправил зеркало на лобовом стекле, так что обзор стал меньше, зато он увидел ее.
Какая красивая! вырвалось у Алекса, чего он сам от себя не ожидал.
Под серой курткой с капюшоном скрывалась девушка с открытой, жизнерадостной улыбкой, короткой, но длиннее каре, стрижкой, живыми карими глазками. Ее белая футболка, брюки и волосы промокли, лицо немного обветрилось. Щеки горели, улыбка, блестящие глаза, курносый нос, по-детски искренний тонкий голосок согревали не хуже автомобильной печки. Капли на ее волосах вспыхивали, как звезды, когда на них попадал свет от редких встречных автомобилей.
Да, учусь, коротко ответила Паше Вероника.
А как вы оказались здесь, в лесу, одна, на велосипеде? спросил Паша, и, не дождавшись ответа, задал глупый вопрос, что ему было не свойственно:
Вы, видимо, туристка? и нет бы перевести все в шутку, замолчал.
Пауза тянулась недолго, Вероника ответила с улыбкой:
Да, туристка. Договорились с друзьями, в последний момент прогноз погоды испортился, все отказались, пошла одна.
Так бывает, сдавленным голосом сказал Алекс. Так бывает часто.
Вероника встретилась взглядом с Алексом в зеркале на лобовом стекле и быстро отвела глаза. Фоновая музыка по радио слилась с дождем, краски усилились, запахи обострились. Ее взгляд опять вернулся к Алексу.
Не страшно вам одной в лесу? не унимался Паша.
Алекс взглянул на Павла. Рыжий парень заметно нервничал, он разрумянился, вспотел. Было видно, как он старается разговорить ее, хоть чуть-чуть зажечься ее энергией, но также было заметно, что он видит: пазл не складывается.
Бывает страшно, но бывает и не страшно. Ну, ведь нельзя бояться, надо заниматься любимым делом, сказала Вероника и взглянула в сторону Алекса, осеклась и повернула голову к Павлу.
Дождь прекратился, сквозь небоскребы облаков пробилось яркое солнце, вызвав боль в глазах.
Вероника, а вы из Рязани? спросил Алекс и начал выезжать с разбитого асфальта на новенький.
Вероника хотела ответить, но ее перебил Паша:
Смотри, полиция.
Почему из Рязани, я начала Вероника, но ее опять перебил Паша:
Не останавливайся!
Это же обычные гаишники, ответил Алекс и подрулил к полицейскому.
Водительское удостоверение и документы на машину, скомандовал полицейский через приоткрытое окно.
Минуту, я сейчас все объясню, ответил Алекс и разблокировал двери. Выходя из машины, обернулся к Веронике. Локон волос упал на ее курносый носик, солнце светило ей в лицо, заставляя жмуриться.
Я на пару минут, сказал Алекс.
Внезапно улыбка Вероники сменилась гримасой испуга. Паша закричал:
Сзади!
За спиной топот, хруст веток, стрельба, крики:
Захват! Захват! Работает спецназ! Всем лежать!
Град ударов, звук электрошокера, темнота.
Кабинет в сером многоэтажном здании Статен-Айленда
Да кто он такой вообще? Не математик, не физик! Зачем его отправлять в «шарашку»? Неужели каждый дурак может вот так запросто взять и оказаться в моем, хм, нашем научном центре?! девичьим голосом визжал Филипп Ширинов.
«С кем приходится иметь дело», читалось на лице Семена Коваль, когда тот смотрел на Филиппа.
В моменты стресса на крупном носу Филиппа Ширинова проявлялась выведенная бородавка, глаза начинали мигать, как сломанный счетчик купюр. Редкие светлые волосы, небольшой рост, сутулость как у старика, несмотря на молодой возраст. В попытках казаться важным человеком, он менял на пиджаке значки, показывающие принадлежность к партии, кружку, съезду.
Александр Макаров не дурак, он классический неудачник. Хорошо учился в начальных классах, потом в семье случились несчастья, и покатился вниз: армия, война, офисный планктон. У нас на него подробная справка, на несколько поколений: имя дали в честь предка. Тот в семье почитается как символ стойкости. Прошел Первую мировую, ранение, плен. Вернулся из плена, сказал, что в плену было лучше, чем при Советской власти, сослали в Казахстан. Потом Вторая мировая. Несмотря на злоключения, успел родить детей, построить два дома. Первый дом затопили вместе с деревней во времена индустриализации. Действительно, стойкий человек. Отец Макарова таким не был, ушел из семьи, после чего сын и скатился. Мать умерла от диабета, когда Макаров был в армии. Отец живет в другой семье, сын с ним не общается. Братьев, сестер нет.
Его можно и нужно использовать, они же друзья детства с Андроником. Андроник интроверт, мы думали, у него нет друзей, а тут бац, оказывается вот он. Родственники Андроника, семья инженеров, погибли в автомобильной катастрофе, воспитывал его дед, но и тот умер, когда Павел закончил МФТИ. Вероятно, от потрясений он такой замкнутый. Без Павла Андроника, сам знаешь, никак, выдохнув, сказал Коваль.
Ну, ну, и что будем делать, господа? промычал Филипп.
Не дожидаясь ответа, он вскочил. Стремительно пройдя через весь кабинет к окну, закрыл жалюзи. Повернулся, поднял руку вверх, желая как бы отрубить, начал было говорить, но внезапно сник.
В кабинете находился еще один человек, научный сотрудник неопределенного возраста, но значительно старше присутствующих Зеленчук Виктор Павлович. Он молча слушал разговоры Филиппа и Семена.
Этот бородач нас явно не любит, шепнул Филипп Семену. Семен, посмотрел в глаза Зеленчуку и спросил:
А вы как думаете, Виктор Павлович?
Я думаю, что реакция Филиппа чрезмерна. Зачем вы арестовали Пашу и его друзей?
Вы! Вы! Вы, Виктор Павлович, честолюбивый идиот! Как вы не понимаете, мы столько усилий потратили, чтобы все оставалось в тайне! Что сделали вы? Что?! закричал Филипп.
Я? начал Зеленчук. Обнаружил проблему одним из первых. Сообщил ее ограниченному кругу лиц, чтобы не поднимать панику и успеть спасти кого возможно. К сожалению, в этот ограниченный круг просочились вы, Филипп, вежливо ответил профессор Зеленчук.
Филипп замялся. Прошел в другую часть комнаты, достал из бара бутылку виски.
Я уверен, этих друзей и их попутчицу надо направить в «шарашку» и Семен не договорил, его перебил Филипп:
Я вот думаю, я полагаю, что, устранив их физически, мы гарантируем безопасность проекта «Ковчег», заявил Филипп, подойдя ближе к Семену, как бы под его крыло.
Профессор Зеленчук встал, спокойно обошел вокруг стола, сел напротив Семена и заговорил:
Если, не дай бог, хоть волос упадет с головы моего лучшего ученика и его друзей, я не только прекращу работу с вами, я сам распространю информацию о том, что происходит сейчас, и о том, что случится в ближайшем будущем.