Просто как-то быстро все случилось, попробовала объяснить она. Мы даже толком не рассмотрели этот платок. Не подумали о том, откуда он мог взяться, понимаешь?
Мы нашли его за стенкой шкафа. Он взялся именно оттуда, вставил Денис.
Не делай из меня дуру, пожалуйста, расстроенно уронила плечи Катя. Я не об этом.
Я понимаю, о чем ты. Но, Кать. Идти обратно, чтобы что?
Чтобы забрать то, чем мы распорядились неправильно. Это не наше.
А чье? развернулся в Катину сторону Денис. И что ты будешь делать с этой тряпкой? Под стекло положишь? Снова спрячешь в шкафу?
Кате стало обидно. Так обидно, что она, пожалуй, впервые за все время, что они были вместе, решила намертво отстоять свою точку зрения. Чтобы совсем без вариантов.
Завтра я поеду на Арбат, не терпящим возражений тоном заявила она. А ты, знаешь А я поеду, и все тут.
Она вышла из комнаты и припечатала дверь с немного бóльшим усилием, чем всегда. Ушла на кухню и с тоской посмотрела на горку натертого сыра в мисочке, которую еще не придумала, куда приспособить.
Денис же мрачно вернулся к работе, но понял, что небольшой перерыв ему не повредит. Он вынул из рюкзака забытую кем-то из новосельных гостей пачку сигарет, приоткрыл окно и закурил.
Черт, а ведь им сейчас так нужны деньги! Он эти несчастные двадцать тысяч уже мысленно распределил на новую компьютерную игру, один давний долг и небольшой подарок Кате, который присмотрел в интернете.
Ну, и оставайся теперь без подарка, с досадой проговорил он. Блин, ну вот как так, а? Как так?
Наташа почти заснула в обнимку с пледом. Угол старого дивана, давно превратившийся в теплое удобное гнездо, она не покидала целый вечер. Остальная часть дивана подобной чести не удостаивалась никогда.
Это были ее первые выходные после двух трудных недель работы в качестве консультанта во время расследования одного очень запутанного уголовного преступления молодая мать исчезла из дома, бросив горячо любимую дочь и симпатичного мужа, который пылинки сдувал со своих «девчонок». В полицию обратился именно он и сразу же попал под подозрение, потому что, а кто же еще, кроме него? За две недели напряженной работы полиция сумела расколоть его алиби на мельчайшие частицы, которые совершенно не подходили друг к другу.
Как выяснилось, молодой муж и отец решил расправиться со своей женой из-за того, что она не захотела продать фамильную реликвию в виде аметистовой броши, некогда принадлежавшей кому-то из рода Меншиковых. Деньги, полученные за брошь, покрыли бы большие долги, в которые влез глава семейства, но его супруга была категорически против такого плана. Время шло, долги росли, и в один прекрасный момент мужчина придушил жену и после ее смерти выставил брошь на продажу. Не сделай он этого, то, возможно, полиция и поверила бы в его горестные вздохи по поводу ранней смерти любимой.
Именно Наташа, будучи приглашенным консультантом, заострила внимание следователя на пустом футляре из-под драгоценности, после чего все и завертелось. Позже, перебирая в памяти случившееся, она в который раз удивилась тому, насколько удивительно могут сложиться все обстоятельства. Просто тот самый следователь был ее давним знакомым, который однажды обратился к ней с вопросом, касающимся музейной редкости, а потом все чаще принялся звонить ей с подобными просьбами. Закончилось все тем, что она стала приглашенным экспертом в следственном отделе одного из московских ОВД, и если истоки преступления уводили в прошлое, то о ней вспоминали в первую очередь.
Вообще-то Наташа с детства грезила об археологических раскопках, но после школы передумала и поступила на исторический факультет, а потом и вовсе уехала на долгие двадцать лет в Великобританию, поближе к старинным развалинам и королевским дворцам, которыми всерьез увлеклась во время учебы в университете. В Лондоне она работала в основном в музейных архивах, внимательно изучая старинные летописи в поисках чего-то еще не открытого или упущенного коллегами-предшественниками, но не упускала случая понаблюдать за работой реставраторов, считая их величайшими мастерами нашего времени. Но в какой-то момент она вдруг заскучала по родине и вернулась в Москву, оставив в туманном Альбионе множество друзей и самые приятные воспоминания.
Телефонный звонок прозвучал неожиданно и напугал Наташу. Она дернулась и посмотрела на часы. Половина первого ночи. В такое время так нагло могут вести себя только свои.
Не спишь, констатировал Мигунов, услышав ее голос. Я так и знал.
Михаил Иванович, а вдруг я не одна? Наташа запуталась в пледе и, пытаясь встать с дивана, чуть не упала.
Правда? Не одна? насмешливо спросил Мигунов. И как его имя?
На Мигунова она не обижалась. Он всегда прикалывал ее, с самого первого дня их знакомства, случившегося на приеме в посольстве Австрии, куда обоих занесло на рождественский прием. С тех пор минуло уже много лет, но, даже переехав в Великобританию, Наташа не переставала общаться с приятелем. Они понимали друг друга без лишних объяснений, всегда находили время друг для друга, и ничего романтического в этих отношениях не было. Только светлая дружба и тонна уважения друг к другу. Впрочем, Михаил Иванович позволял себе некоторые иронические замечания в отношении именно личной жизни Наташи.
Ты замуж из принципа не хочешь? спросил он ее как-то.
Да не складывается, Михаил Иванович.
Прекрасно тебя понимаю.
Услышав его голос в трубке, Наташа с тревогой отметила, что говорил Мигунов с каждым разом все тише и с большей натугой. Она была в курсе его заболевания и всякий раз, когда они созванивались или виделись, боялась увидеть на нем необратимые следы недуга. Вот и сейчас она напряглась, боясь услышать плохие новости или, не дай бог, прощальную речь своего старшего друга.
Что-то случилось? с подозрением спросила она.
Почему это? делано удивился Мигунов.
Да просто время позднее для праздных разговоров.
Не совсем праздных, душа моя. Нужен твой совет. Ты действительно не занята или просто очень хорошо воспитана?
Свободна.
Тогда я заеду ненадолго.
К такому Наташа была не готова. Что за спешка? Или и в самом деле произошло нечто серьезное и потому он так настраивает на личной встрече?
Ну заезжайте, разрешила она.
Мигунов появился на пороге через полчаса. Сунул Наташе в руки букет сирени, повесил в коридоре плащ и остановился, потянув носом воздух.
Кофе пахнет.
Вам не надо бы кофе в такое время, сказала Наташа. Но если очень хочется, то смотрите сами.
Я не сказал, что хочу кофе я заметил аромат, наставительно поднял указательный палец Мигунов. Чувствуешь разницу? Куда идти в комнату?
Куда хотите, ответила Наташа, обнимая крепкие ветки с душистыми цветами. Где вы взяли такую красоту?
Немного подровнял кусты возле твоего подъезда, небрежно ответил Мигунов.
Блин, да у нас же там камеры! Эти кусты охраняет злобная тетка с первого этажа. Мне конец, рассмеялась Наташа.
Плевать на тетку. На камерах тебя не было, они засняли только меня. Ой, да ладно тебе. Больно нужен я здесь кому-то.
Надеюсь, обойдется, улыбнулась Наташа. Не разувайтесь, не надо.
Вот на этом спасибо. Мне бы местечко, где свет хороший, и оптику для увеличения, попросил Мигунов. Это ведь в комнате? Просто давно у тебя не был.
Ну, а где еще? Да что случилось-то?
Проходя мимо, Мигунов на мгновение положил руку на ее плечо и слегка сжал пальцы. Жест, который не требует звукового оформления, был похож на извинение и благодарность за то, что Михаила Ивановича приняли в этом доме.
Наташа поставила в ванну таз с водой и опустила в нее сирень.