Там дом быта. продолжала экскурсию бабушка.
Что за дом быта?
Парикмахерская, ателье, ремонт обуви
Это же всё и в городе есть.
Важно, чтобы человек труда без отрыва от производства мог удовлетворить свои насущные нужды. пафосно выдала бабуля.
Гляди-ты, я и забыл, что такое ориентация на нужды работника при развитом социализме. А ведь, если тут работаешь, и в самом деле такая забота будет приятна.
Мы подошли к правлению двухэтажному зданию с двумя входами справа и слева здания. Прошли по первому этажу в самый конец по длинному коридору. На дверях кабинетов стояли только номера.
Бабушка зашла в один из кабинетов в конце коридора с номером двадцать пять. А мне велела подождать в коридоре. Через открытую настежь дверь внутри кабинета была видна ещё одна дверь с надписью «Главный бухгалтер». Кабинет в кабинете. Туда-то бабушка и вошла.
Я слонялся вдоль коридора то и дело заглядывая через открытую дверь в кабинет. Аккуратные столы. Это так непривычно для бухгалтерии. В моё время среднестатистический бухгалтерский стол был завален грудами бумаг. А здесь на столах бумаг было мало, и они были аккуратно сложены в стопочку. Зато было огромное количество комнатных цветов.
Меня поразило это обилие разнообразной зелени в больших и маленьких горшках. Цветы были везде: на подоконниках, на подставках перед окном, на шкафах. Даже в торцах длинного коридора перед окнами в больших кадках росли какие-то огромные кусты. И на подоконниках в коридоре цветы.
Надо признать тут очень уютная атмосфера, прямо, домашняя.
Перед кабинетом главбуха я разглядел четыре рабочих места, а присутствовала на работе только одна сотрудница.
Вскоре из кабинета главбуха выглянула бабушка и рукой позвала меня. Я прошёл в святая святых этой бухгалтерии малюсенький кабинетик. Зато отдельный.
Хозяйка кабинета среднего роста, обычная женщина лет под пятьдесят с пучком седых волос на голове.
Но какой у неё был строгий взгляд. Мне сразу захотелось вытянуться по стойке смирно, когда она пристально взглянула на меня.
Вот, Ирина Викторовна, Павел, прошу любить и жаловать. улыбаясь представила меня бабушка.
Пашка Как повзрослел! улыбнулась главбух и сказала вставая. А помнишь, как каникулы в младших классах тут коротал? По коридору носился
Я неопределённо пожал плечами. Не объяснять же ей, что я не помню ни каникулы, ни её саму.
Иди, посиди пока, я сейчас. сказала мне бабушка.
Я вышел и прикрыл за собой дверь. Куда я должен был сесть, я не понял, и остался стоять перед единственной сотрудницей с интересом разглядывающей меня.
Что, Пашка, не здороваешься? спросила она меня с вызовом.
Я кивнул ей головой, типа, здрасте.
Не люблю я таких. В каждом офисе есть хотя бы одна такая: давно работает и считает, что у неё здесь особое положение. Может говорить всем, всё что вздумается, не считаясь с нормами такта и вежливости. Спросить может всё, что в голову взбредёт.
Я вышел в коридор. Аллергия у меня на таких дамочек. Эта была ещё и фигурой крупная, давила авторитетом. Мадам Грицацуева, блин.
Вскоре вышла бабушка. Довольная. Договорилась, похоже, насчёт меня. Она жестом позвала меня вернуться в кабинет.
Ну, Паша. Вот твоё рабочее место, показала бабушка на один из трёх свободных столов рядом с мадам Грицацуевой, с живейшим любопытством наблюдавшей за нами. Вернее, это моё рабочее место, но временно твоё.
Мадам Грицацуева встала из-за стола и вышла на середину кабинета, противно ухмыляясь и бесцеремонно разглядывая меня. Она оказалась выше, чем я думал. Из-за полноты я смог лишь приблизительно определить её возраст: сорок лет плюс-минус пятнадцать.
Изольда Марковна тебе поможет, если что, сказала бабушка. Это Паша, мой внук. Будет меня временно замещать.
Вышла главбух.
Изольда, с завтрашнего дня парнишка будет ведомости вести. А ты будешь заявки на талоны визировать, распорядилась она спокойно, но тоном, не терпящим возражений. Присматривай за ним. Ты теперь его наставник.
О, мне что, за ученика доплатят? оживилась Изольда.
Премию дадут, ответила, усмехнувшись, главбух, возвращаясь в свой кабинет.
Премию и так дадут, пробурчала Изольда и уселась недовольно на своё место.
Хотелось уже поскорее приступить к изучению своих обязанностей.
Если честно, я немного нервничал. Хотя Что тут может быть сложного? Считай себе и всё. Как сейчас считают, кстати? Где калькулятор?
Калькулятор!
У меня резко во рту пересохло.
А на чём же они сейчас считают? Надеюсь, не на счётах?
Я огляделся по сторонам. Счёты, реально, на каждом столе. Арифмометр с ручкой на шкафу пылится.
А калькуляторов нет!
Мама, блин! Роди меня обратно! Вот это я попал!
По моему растерянному виду бабушка решила, что спешить не стоит.
Садись за стол, спокойно велела она мне. Справа ведомости, слева путевые листы.
«Ведомости по учёту жидкого топлива» велись здесь в обычных амбарных книгах формата А4 в линейку в мягком картонном переплёте. Верхние две линейки на каждом листе были срезаны, а на обложках с внутренней стороны подписаны названия граф. Учётный период и подразделение были указаны на обложке сверху и на торце каждой книги. Очень удобно, только линовать графы карандашом надо было вручную на каждой странице.
Я полистал верхнюю ведомость. Ну, всё просто. В таблице на целый разворот указывалась дата, номер путевого листа, ФИО водителя.
На три вида топлива ДТ, А-72 и А-76 по три колонки: приход, расход, остаток.
Расход топлива по путевому листу указывался в соответствующей группе колонок. В любой момент можно увидеть остаток каждого вида топлива по каждому подразделению.
У вас же один гараж. Как вы разбираетесь, какое подразделение машина обслуживала? сразу спросил я бабулю.
В путёвках указано, в чьё распоряжение поступает машина.
Ну, всё, понятно. Цифры небольшие и в столбик посчитать можно.
Заявки на талоны, видимо, подписываются, если остаток топлива не превышает каких-то заданных лимитов. Но мне этим голову забивать не обязательно, заявки подписывает Изольда.
Я переключился на левую сторону. В стопку на углу стола были сложены картонные папки «Дело» на завязках. Если учётный период в ведомостях был год, то на каждой папке был указан месяц и год.
Тоже логично. Одна папка путёвки одного подразделения за месяц. Тоже всё просто.
Рядом, в невысокой, сантиметров двадцать, деревянной коробке лежали навалом не разобранные путевые листы непривычной для меня формы, но вполне себе понятные.
Я развязал верхнюю папку и полистал путёвки в ней. Меня сразу смутило, что в разных путевых листах название подразделения были вписаны по-разному. Например, «скл. прод.» и «скл. гот.».
Почему так? спросил я, указывая бабушке на этот факт.
Диспетчера разные, пожала плечами бабушка. Ничего, разберёшься. Изольда поможет.
Короче, у них тут нет унифицированного подхода. Это надо будет запомнить, как каждый из диспетчеров по-своему называет службы завода. Ну, ничего, табличку заведу, шпаргалку.
А нормы расхода где взять? уточнил я.
Бабуля постучала пальцем по столу. Под стеклом лежала шпаргалка с этими самыми нормами по видам транспорта.
В одном направлении мыслим с ней, усмехнулся я.
Ну что, шлёпнул я руками по столу. Мне всё понятно. Давай, я начну? Под твоим чутким руководством.
Глава 6
1.03.1971 г. Завод.
Я взял из деревянного ящика верхнюю путёвку, посчитал пробег. Коэффициент увеличения нормы, действительно, был уже проставлен. Я вычислил расход топлива. Бабушка кивнула головой: правильно. Получилось медленно потому, что считал, реально, в столбик на клочке бумаги.
Откуда ты знаешь, что надо делать? спросила меня бабушка.