На одном из перекрёстков им попался конный обоз из нескольких подвод. Если судить по бородатым возницам, одетым в тулупы и телогрейки, и невысоким приземистым лошадкам, шёл обоз откуда-то из ближайших деревень. Что произошло на том перекрёстке, Сергей не знал. Да и не особо пытался узнать, важен был сам факт по каким-то причинам проехать они не могли.
Сергей чувствовал, как на него волнами накатывает раздражение. А через десять минут к раздражению прибавилась невозможная вонь, исходившая, судя по всему, от тех самых подвод.
Водитель виновато поглядывал на важного пассажира, усиленно прячущего нос в ворот шубы. Потом не выдержал и решил пояснить:
Это лён-сырец везут на комбинат, но наткнулся на такой яростный взгляд, что счёл за лучшее замолчать.
Через пятнадцать минут водитель, который до этого старательно не показывал своего всё усиливающегося волнения, не выдержал и вылез из-за руля. Хоть он и предусмотрительно захлопнул дверцу автомобиля то ли из заботы о тонком обонянии важного гостя, то для того, чтобы гость не слышал его экспрессивного диалога с извозчиками, но до Сергея отлично долетали и его слова, и тошнотворный запах проклятого льна-сырца.
Твою ж мать! Вы какого хрена тут растележились! Если проезд не освободите, то сейчас вам помогут! Да так, что долго чесать будете! И не в N-ске, а где подальше.
Бородатые возницы оглядывались на бордового от крика строгого начальника (ну а кто ещё мог ехать в большой чёрной и блестящей машине?), хлестали почём зря бедных лошадок по седым от инея бокам и что-то бубнили в ответ неразборчивое.
Неизвестно, помогло ли вмешательство шофёра или, наоборот, ещё больше затормозило движение, но ещё минут через двадцать водитель вернулся на место и севшим от крика голосом доложил Сергею:
Сейчас поедем.
Сергей кивнул, но ничего не ответил. Да и что тут скажешь? Вроде и не виноват никто, но ведь бардак! И кто-то за него ответственен.
Поехали они только через несколько минут, в течение которых шофёр нервно барабанил по обтянутому кожей рулю.
Наконец он не выдержал и нерешительно спросил, явно пугаясь собственной смелости:
Опаздываем мы сильно. Пётр Данилович велел вас в прокуратуру сначала везти. Но, может быть, вы кушать хотите? Там уже и обед накрыли.
Сергей высунул на секунду нос из воротника, принюхался и немного успокоился вонючей рогожей больше не несло, но раздражение никуда не делось. Отрываться на рядовом сотруднике было глупо, хоть тот и опоздал к поезду. Поэтому Сергей предельно вежливо, но безапелляционно ответил:
Сразу в УГРО.
Но начал было водитель, повернувшись к нему всем телом, и испуганно замолчал, снова споткнувшись о взгляд важного гостя из Москвы.
Сергей повторил чётко и внятно, не повышая голоса и на полтона:
В отделение.
С одной стороны это было нарушение субординации, всё-таки он следователь Прокуратуры и должен был сначала представиться прокурору города, а уж тот приготовил бы для него оперативное сопровождение, но в его нагрудном кармане лежала свёрнутая бумага, подтверждающая его особые полномочия, благодаря которой Сергей мог и пренебречь некоторыми условностями.
Подъехав к зданию центрального отделения милиции N-ска, Сергей, уже открыв дверцу автомобиля, вежливо, но сухо бросил водителю:
Товарищ, отвезите мои вещи в гостиницу, я тут надолго.
В отделении приезд следователя из Москвы произвёл небольшой фурор и лёгкую панику. Судя по всему, его ждали не так скоро. Ну, ничего страшного, пусть привыкают к неожиданным решениям следователя Иванова. Тем более, он точно имел на это право.
Дежурный милиционер, парень с веснушчатым деревенским лицом, от неожиданности бросился сам его провожать до кабинета начальника, оставив дежурку и звонящие наперебой телефоны.
Мальцев Степан Матвеевич, начальник отделения милиции, Сергею понравился. Основательный такой и, по всему видать, умный и рассудительный, несмотря на некоторое вполне объяснимое замешательство, от которого он, впрочем, очень быстро оправился.
Здравствуйте! Мальцев широко улыбнулся и крепко пожал Сергею руку. Располагайтесь, сейчас я распоряжусь, вам чаю принесут. Вы обедали?
Сергей невольно улыбнулся: что же они все с почти восточным гостеприимством накормить его рвутся? Раздражение последнего часа потихоньку отпускало, возвращались спокойная уверенность и рабочий настрой.
Обедать потом. Мне хотелось бы сначала поговорить с оперативниками.
Так нет их, на выезде, перестав улыбаться и потемнев лицом, сказал Степан Матвеевич. Убийство у нас. Опять.
Сергей сделал охотничью стойку:
Давно уехали?
Да, почитай часа три уже
Ехать на место преступления уже не было смысла, торчать в кабинете Мальцева тоже. Будет начальник отделения рядом маячить, мешать его мыслям.
Значит, скоро будут. Если не возражаете, то я их подождал бы в кабинете Ожарова. Я ведь правильно знаю, что именно его группе поручено это дело? Сергей убивал сразу двух зайцев, даже трёх.
Избавлялся сам и избавлял Мальцева от необходимости вести светские пустые разговоры и получал возможность изучить место, где работали люди, с которыми ему предстояло вместе распутывать это дело.
Кабинет выглядел несколько странно. На окнах висели бежевые тонкие занавески, явно новые. Пол влажно поблёскивал, а столы удивляли своей чистотой. Но кое-где по углам он заметил клочки пыли. И пахло в кабинете одеколоном.
Сергей принюхался: сквозь аромат сирени явно пробивался застарелый запах табачного дыма.
Всё ясно, обычно уборщица кабинет оперов убирала спустя рукава. Наверняка, чья-нибудь родственница или хорошая знакомая. А к приезду высокого начальства, видимо, расстаралась. Даже украсила, в меру своего понимания.
Он мельком глянул на начальника отделения. Тот смотрел на изящные шторы ошалевшим взглядом. Сергей усмехнулся кажется, уборщице не миновать взбучки.
Мальков ещё раз оглядел кабинет и повернулся к Сергею:
Дела вам из сейфа достать?
С материалами дела Сергей был в общих чертах знаком, да и настраивать против себя сотрудников не стоило.
Не нужно. Вернётся товарищ Ожаров и поделится информацией. Сергей заметил, как серые глаза начальника от этих слов потеплели. Кажется, Мальков устроил ему маленький экзамен и результатами остался доволен.
Не успел Сергей расположиться за одним из столов, как вокруг него начался следующий виток «танцев с бубнами».
Началось с того, что стоящий на столе телефон беспрестанно звонил. Телефонные трели мешали сосредоточиться, и Сергей уже подумывал, не воспользоваться ли предложением начальника отделения и перейти в его кабинет. Вот уж никак Сергей не мог предположить, что старший уполномоченный такой востребованный человек, что ему звонят в кабинет не переставая. Сергей нервно ходил по кабинету, выжидая окончания этой телефонной вакханалии.
Телефон наконец-то замолчал. Сергей перевёл дух, но тут же дверь в кабинет приоткрылась, и в неё просунулась конопатая физиономия дежурного милиционера:
Товарищ следователь! Вам товарищ прокурор звонит, а вы трубку не берёте.
Сергей вздёрнул бровь. Прокурор, значит.
Сергей поднёс телефонную трубку к уху и услышал низкий, но звучный голос:
Здравствуйте, товарищ Иванов!
Здравствуйте, товарищ Молчалин.
Жду-жду вас, Сергей Алексеевич, а вы, как мне доложили, уже в отделении. И ко мне не заехали. Непорядок
Сергей усмехнулся. Что подумать могут другие неизвестно, а вот ты, уважаемый Пётр Данилович, точно подумал, что под тебя копают. Но характер у прокурора явно был. На поклон к столичному следователю он не поехал. Это невольно внушало уважение. Да и пугать или ставить на место городского прокурора у Сергея намерения не было. Хотелось обозначить свои приоритеты, а не унизить уважаемого человека.