Не умрёшь! А если захочешь покончить с собой, то знай, не будет тебя, значить не будут жить твои близкие. Когда придёт Светогор, а он обязательно придёт, я убью его первым, скинув в бездну. Когда вернусь, перережу твоих детей и Белосветика в том числе. Я останусь единственным наследником, хранителем Богояра! Они ничего мне не сделают, будут молчать. Трон снова будет моим!
Сумасшедший! закричала я, пытаясь вырваться из-под Лучезара.
Ты сделала меня безумцем! Даже не сопротивляйся! и стал любить насильно
Я лежала на траве опустошенная, слез не осталось. В сердце была пустота, тоска, горечь. Ничего не хотелось, ни жить, ни дышать. Лучезар лежал рядом на спине, и молчал, сжимая в ладони мою руку. Чувствовалось, как вся эта ситуация довила и на него. Впервые в жизни он не гордился своим поступком, сожалел о содеянном.
Пойдём домой милая, не выдержав угнетающей тишины, сказал он. Что молчишь, милая? пытаясь делать вид, что ничего не произошло. Я молчала. Мне не хотелось жить, а уж тем более говорить с ним. Твердо решила больше притворяться не буду, не буду ублажать его. Если нравится, пусть берёт каждый раз силой, забирает тело, но свою душу, чувства, больше не дам. Ты сама виновата во всём. Зачем говоришь то, что я не хочу слышать. Меня трясёт только от одного его имени. Не уж-то я настолько тебе не мил? Ох, не поверю этому. Когда ты мне обещала дитя, ты была искренна. Ты желала этого не меньше, чем я. Никогда не ошибался в людях, вижу их насквозь. Ты желала меня, любила меня, восхищалась мной. И из-за одной лжи ты разрушила всё. Врал я ради тебя. Милая, в первые дни тебе тяжело было бы принять эту мысль, что мы можем остаться здесь навсегда. Понимаю, что тебе и сейчас не легче и это Я вспылил. А что мне оставалось делать, если ты такое говоришь! Не молчи, Лучезар приподнялся и склонился надо мной глядя в мои стеклянные глаза, скажи что-нибудь.
Все мои эмоции умерли, забились в дальний угол моей души и не желали выходить. Даже гнев с яростью спрятались под лавку. Лучезар подождал еще некоторое время и сказал:
Всё полежала и хватит! Вставай! Мы возвращаемся домой, в приказном тоне сказал он. Я не шелохнулась. Он, взяв за плечи, усадил меня, но, только отпустив, я тут же растянулась на траве. Ладно, сказал Лучезар и взял на руки. Мы отправляемся домой.
По пути назад истощенная эмоционально, я уснула.
Проснулась в нашей пещерке на плече у Лучезара, который крепко спал. Я лежала и думала о сложившейся ситуации, не зная, как действовать дальше. Простить Лучезару его обман и как ни в чём ни бывало любить его до трех лет, пока не придет Светогор. Где гарантии, что он не врёт в очередной раз. И если просто так прощу, то он решит, что ему всё позволено и будет делать всё что ему придёт в голову. Надо бежать, но как? Ничего не приходило в голову, как можно осуществить это. И я должна наказать Лучезара за свое деяние, во мне говорила жажда мести. Я обязана сделать так, чтобы он ощутил всю мою боль, слёзы моей матери, Светогора, детей, которые схоронили меня. Моя месть будет жестокой и сладкой. Но как всё это организовать? Ни одна мысль не давала действий, и я решила лежать чурбаном пока не найду решения для мести и побега.
Три дня Лучезар пытался меня расшевелить, поднять на ноги, вызвать хоть какие-то чувства. Первый раз любил, пытаясь разжечь страсть. Хотя это трудно назвать любовью в одностороннем диалоге. Я сдерживала себя, и в тоже время наслаждалась украдкой. Что ни говори, а я была его. И если убрать все обязательства, в принципе, я бы с наслаждением соединилась бы с ним. Во второй раз напоил меня своим Светочем, чтобы вдохнуть в меня жизнь и привязать к себе. Не знаю, как я удержалась не шептать ему что люблю, желаю быть только его и без разницы будем мы жить здесь долгие годы, тысячелетия или уйдём в город. Хоть где, но только рядом с ним! Я не говорю, что лежала как мёртвая. Нет, под его ласками горело огнём, стонала от удовольствия, но я не обнимала его. Мои руки, вцепившись в шкуру вармада, вырывали периодически мех. Но я должна была его наказать. Показать, что не грубая сила, не даже Светоч не смогут сломить меня. Со мной нельзя так обращаться, как он привык с другими женщинами, когда захотел, взял поиграть, а нет забросить куда-нибудь подальше. Со мной этот номер не пройдет!
И он сдался. Видя, что даже Светоч не даёт мне отпустить обиду стал извиняться:
Прости меня милая. Прости! Я глупец. Безумец. Я растоптал самое дорогое, что у меня есть. Ты в праве на меня сердиться, ненавидеть. Отругай меня, накажи, но только не молчи, вернись ко мне. Полюби меня вновь. Умоляю, прости меня! Больше этого не повторится. Обещаю, против воли не прикоснусь к тебе некогда, не ударю, не накажу. Очнись любимая.
В принципе я добилась своего, Лучезар извинился, а он это делает очень редко. Но мне этого было мало. Я хотела добить его, унизить, растоптать в прах, сделать из него послушного щенка, сломить, в конце концов. К тому же, как действовать, потом не знала. Впереди были ещё два года с лишним, а вдруг больше. При любом раскладе потерпевшая сторона я.
Около двух недель провалялась, тупо глазея на стены. Лучезар пытался привести меня в чувство разными способами. Поняв, что уговоры не помогают, стал действовать. Выносил на улицу, показывая различные цветы и травки, приносил жучков и гусениц. Сажал на берег реки, опуская мои ноги в воду, надеясь на моё пробуждение. Только бы вытащить меня из пропасти, пустоты. Ничего не ела. Стала худеть, что сильно беспокоило Лучезара. Хоть раз в день пытался накормить меня, пережевывая мясо, клал мне в рот, пытаясь протолкнуть его в желудок, давая следом воды. Намучился он со мной за эти дни страшно. И совсем дойдя до отчаяния, принёс меня к заливу. Посадив на траву, сам сделал длинную верёвку из шкур вармадов и водорослей, зацепил её за небольшой валун, и стал пытаться перепрыгнуть залив, показывай мне, что это действительно невозможно. Он разбегался, отталкивался от края и летел, довольно-таки далеко, преодолевая две трети пути, плюхался в воду и подхватываемый течением уносился по реке. Верёвка натягивалась, как струна, и Лучезар по ней выбирался на берег. И снова, и снова, прыгал. Глядя на него, понимала, что он не врёт, действительно нельзя перепрыгнуть. Неужто он говорит правду. Боже мой, не хочу жить здесь два года! Скорей бы они пролетели!
Привыкшая к бурной деятельности, не могла уже просто лежать. Ладно, будем жить как до этого, но править балом буду я. Наивная, так тебе и дали. Я постараюсь это осуществить. Ну, хотя бы на равных. Надо было просыпаться. Но как?
Да вот так! Проснувшись утром Лучезар, как всегда, усадив меня на колени, расчесывал мои волосы. Вдруг я встрепенулась, на моём лице озарилось счастье, проснулся рассудок и вымолвила:
Светогор! Я тебя чувствую! и, соскочив на пол, побежала на улицу. Бежала в сторону залива, оглядываясь на противоположный берег, нет ли там любимого, и всё звала: Светогор, я здесь! Светогор!
Кое-как добежала до препятствия, стала метаться из стороны в сторону кликая мужа. Пока не сорвала голос. Со временем моя радость сменилась печалью и слезами. Выбившись из сил, я упала на землю, рыдая во весь голос. Ко мне подошёл Лучезар и присел рядом.
Он был здесь на мосту, я бросилась ему на шею. Почему он не почувствовал меня?
Ты приемник его чувств. Вы обмениваетесь ими, поэтому ощутила все его эмоции, он гладил меня по волосам. Его мысли тянула бездна и твои тоже. Они не смогли преодолеть препятствие и долететь до него.
Лучезар, я хочу домой, к детям! Белосветик за это время совсем подростет. Дети в детстве так быстро растут. Через два года он не узнает меня, забудет.
Он будет помнить тебя всегда, стал успокаивать меня Лучезар, целуя в плечо, а когда ты предстанешь перед ним, он побежит к тебе навстречу, крича: "Мама! Мама приехала!" Как когда-то Елена. Она же не забыла тебя.