Взгромоздившись на стул, я смотрел, как Светлана набирает в высокий стеклянный чайник воду из-под крана. Она поставила его возле плиты и щелкнула тумблер. Чайник зашумел. Девчонка достала из навесного шкафчика и выложила на стол пачку печенья и упаковку бело-розового зефира. Светлана явно старалась угодить мне. Понравился? Или она чувствует вину и неловкость за то, что ее собака напала на меня?
Угощайся, Ирина Сергеевна надорвала целлофан и высыпала зефир в глубокую вазочку.
Ну как вам у нас в поселке? Я взял одну зефирку, и она мягко поддалась под пальцами. С соседями уже познакомились?
Усмехнувшись, я пристально посмотрел на Светлану. Она опустила ресницы и разломила зефирку.
Нет, мы вчера только приехали. Учеба закончилась и мы сразу сюда.
У нас квартира в Болгарии. Мы каждое лето на море. Светочка там выросла. А теперь, сам понимаешь, Ирина Сергеевна развела руками, решили провести лето на родине.
Ирина Сергеевна то и дело поглядывала на дисплей своего телефона. А ее дочь смущенно мяла в пальцах зефирку. Вода в чайнике закипела, и раздался мелодичный сигнал. Света тут же подскочила. На столе остался лежать слепленный из зефира человечек. Света бросила в каждую чашку по чайному пакетику, налила кипяток.
Добавь Герману холодной воды, попросила Ирина Сергеевна, глядя на дымящуюся чашку. Иначе пить невозможно!
Спасибо, не надо! Люблю горячее!
Доказывая свои слова, я потянулся губами к краю чашки, отхлебнул, и язык словно оса ужалила. Пришлось срочно закусывать печеньем. Света тихонько хихикнула. И меня это нисколько не выбешивало, как бывает обычно, когда надо мной смеются. Даже появилось странное ощущение, будто я снова готов хлебнуть кипятка.
Могу тут все показать, предложил я. На карьер можно сгонять. Там и пляж, и обрыв с которого все ныряют. У тебя есть велик?
Света покачала головой.
На моем можно. Или квадрик у Мики взять. У него лишний для меня всегда найдется.
Нет-нет, ни в коем случае! вдруг всполошилась Ирина Сергеевна, до этого мирно строчившая сообщения в своем мобильнике. Никакого ныряния! И никаких квадроциклов!
Пешком тоже можно, согласился я, отламывая очередной кусок податливого зефира. Если, конечно, доковыляю.
Светлана просительно воззрилась на мать:
Мам, можно?
Ну не знаю, замялась та. Что папа скажет? Нет-нет! Тем более, Герман ногу повредил! Гера ему повредила. Прости, нет!
Да пошутил я. Все норм, могу передвигаться. Ну, что?
Я опять уставился на девчонку.
Мам, ну пожалуйста! Светлана закусила губу.
Посмотрим, сдалась мать. Но не сегодня!
Договорились! Я поднялся со стула. До завтра.
Посмотрим, повторила Ирина Сергеевна.
Тут раздался хлопок входной двери, и по лицу Ирины Сергеевны пробежала едва заметная тень. А через несколько мгновений на кухне появился отец Светланы. И я снова присел.
Огромный мужик в красном спортивном костюме заполнил собой все пространство. Света подскочила и, подпрыгнув, чмокнула его в щеку.
У нас гости! радостно сообщила она, забирая у него пакет с покупками.
Вижу, мрачно ответил он, не сводя с меня пристального взгляда из-под нахмуренных бровей. Кто такой? Чего надо?
Саша, мальчика Гера покусала! выступила Ирина Сергеевна.
Хм, мужик оперся руками о стол, навис надо мной и едва не свернул всю посуду. Собаку доставал?
Папа, Гера лаз к соседям выкопала, а Гера ее обратно привел! воскликнула Света.
Кто кого привел?! Не понял.
Ну да, хихикнула девчонка, раскладывая продукты по полкам огромного встроенного холодильника.
Мальчика Герман зовут, вот такое нелепое совпадение, снова выступила Ирина Сергеевна. Ужинать будешь? Разогрею.
Угу, только гостя провожу, Светин отец чуть посторонился, сделав рукой приглашающий на выход жест.
И я тут же догадался, что для меня. Не стал возражать, молча поднялся со стула и протиснулся, как мимо могучей скалы. Стало ясно: договариваться с этим мужиком не сто́ит. Такого надо сначала измотать, а потом валить нокаутом.
Нарочно припадая на раненую ногу, я поплелся на выход. Мужик за мной. В прихожей я присел, чтобы зашнуровать кроссовку, а он неотвратимо, как выпускные экзамены, довлел надо мной. Стоял, как грозный страж крепости. И смотрел сверху вниз из-под насупленных бровей.
Значит так, сквозь зубы процедил он, когда я поднялся, сюда, чтоб ни ногой! И к Светке, чтоб за километр не подходил! Понятно?!
Понятно.
Он наступал, я пятился и через мгновение оказался на крыльце. Дверь захлопнулась, а Светкин отец, прихватив за плечо, потащил меня к воротам. Собака на цепи зашлась лаем.
Еще раз увижу тебя за этим забором, пеняй на себя! Понял?!
Он рывком распахнул металлическую калитку и толкнул меня в проем. И свой ответ «понял» я уже говорил глухому железному забору.
Этот странный, агрессивный мужик и не догадывался, что нелепым требованием обходить его дочь стороной лишь вызвал во мне жгучий спортивный интерес. А к жестким спаррингам я привык с детства, с тех пор, как профессионально занялся боксом.
Кажется, Мика сильно хотел познакомиться с девчонкой? Тогда я с удовольствием организую их встречу!
Глава 3. Бункер, выстрелы, любовь
После того, как отец Светланы бесцеремонно выставил меня за ворота, я в раздумье постоял немного на дороге, слушая, как гремит цепью и заливается лаем его собака. Потом закурил и, прихрамывая, направился к «бункеру».
Почему так прозвали недостроенную дачу на самом краю поселка, никто не помнил. На настоящий бункер строение совсем не похоже.
Давно, в далеких девяностых, это был самый роскошный проект во всей округе. Дом явно планировался стать резиденцией бандита, министра или кого-там-еще, кто имел власть и деньги в те времена. Внушительный, с большими окнами, огромным просторным залом на первом этаже и несколькими комнатами поменьше, широкой лестницей на второй этаж и балконом.
Но что-то пошло не так. И, доведя до ума только первый этаж, хозяин бесследно исчез. А дом остался. И все свое детство я слышал запрет к нему приближаться. И естественно, при первой же возможности мы с Микой оказались там.
Пока мы были мелкие, обследовали «бункер» днем, с восхищением разглядывали пустые жестянки из-под Колы и пива, разбросанные после ночных тусовок, стеклянные банки, набитые окурками, граффити на стенах, сделанные довольно профессиональной рукой. А спустя несколько лет застолбили право бывать там ночами. В «бункере» всегда собиралась компания пацанов и девчонок со всего поселка. Эти сборища стали неотъемлемой традицией лета.
Солнце еще стояло высоко, но день клонился к вечеру. С подстриженных газонов пахло скошенной травой, где-то в ветвях щебетали мелкие птички. Гравий упруго шуршал под подошвами кроссовок, истерзанная собакой нога почти не болела, и я решил заскочить к Мике. Бодро миновал пару кварталов и оказался возле забора, через который свешивались ветви розовых кустов, сплошь покрытые цветами.
От них исходил приятный одуряюще сладкий аромат. Белые и розовые цветы, совсем как зефирки в доме у новых соседей, виднелись повсюду, они заполонили весь сад. И я снова подумал о Светлане. Просто подумал. Просто. О ней и о Мике.
Теть Наташ, здравствуйте! я помахал поверх калитки Микиной маме, которая подстригала колючие ветви.
О, Герман! воскликнула она и громко щелкнула большими садовыми ножницами. Проходи! Хорошо, что приехал, а то Мишка уже неделю от скуки мается!
И я немедленно воспользовался ее приглашением. Проскользнул в калитку и протопал мимо небольшого аккуратного домика на задний двор. Мика обнаружился в беседке за домом. Он развалился на скамейке с планшетом в руках. Играл в какую-то дичь: трескотня выстрелов разносилась по всему участку. Да и соседям за забором, наверняка, тоже доставалось.