Анатолию Ивановичу последнее время крайне не хватало общения. Жена в постоянной молчанке и отъездах. Учеников в мастерской не воспитал. Да и кого сегодня из молодёжи увлечёшь таким редким и необычным ремеслом? Все стремятся получить всё и сразу, и престижную профессию в солидном учреждении, и достойную должность, и, конечно, высокую зарплату, чтобы и дом мгновенно, и машину дорогую, и разукрашенную в салоне куклу на переднее сидение. Поэтому разговоры с клиентами стали не только частью работы Анатолия, но важной, необходимой составляющей его жизни и досуга.
Дом у вас неплохой, двухэтажный. На ремонте деревяшек такой подняли? переключил тему разговора Евгений, с шипением дуя на горячий чай в оранжевой фарфоровой кружке.
Дом родительский. А мастерскую уже создавал я. Собственно, я ведь не всегда занимался деревяшками, при Союзе был фрезеровщиком целого шестого разряда, на нескольких заводах работал, даже в самодеятельных ансамблях при профсоюзах выступал. Пели свои песни, а также обязательная программа про войну, про Родину и про стройки века. Как говорится, до ремонта гитар и скрипок я был квалифицированным строителем коммунизма.
Хорошо, что не достроили.
Что не достроили дом или коммунизм?
Коммунизм.
Ну, не знаю. Может и хорошо, но многое в Союзе было правильным, отвечу я вам с высоты собственного пережитого опыта и наблюдений.
Какой там «правильным», если развалился этот ваш Союз. Рухнул, как подкошенный.
Почему же «наш»? Он и ваш, это ваша юридическая, как я понимаю, и уж тем паче историческая родина. Вы ведь, Женя, к сожалению, не застали наше большое Отечество в сознательном возрасте, поэтому, как мне кажется, рассуждаете о нём через призму лихо нарубленных в постсоветское время пропагандистских штампов. Раньше хороший дом у квалифицированного рабочего не воспринимался чем-то из ряда вон. Это сейчас двухэтажный дом у нас в состоянии себе построить или купить только, как принято нынче говорить, деловые люди. А тогда выйдите за двор целые улицы выгнаны простыми рабочими.
Было такое, не спорю. Но я о другом. Вот вы, коммунисты, за равенство топите, за справедливость. А было ли оно, это равенство в вашей стране? У одних были привилегии партийные, дачи там, спецпайки, а у других хибары в лагерях для политических. Я вообще считаю, что не может быть в жизни никакого равенства и справедливости, они самим Всевышним не предусмотрены. Вот, смотрите, один умирает в сорок лет, а то и раньше, а другой в сто лет, или больше. Где здесь равенство? Один родился в Париже, в семье олигарха, а другой на крайнем Севере, в юрте оленевода- алкаша. Понимаете?
Что ж у вас, у молодёжи, всё в головах как-то через пень-колоду упаковано? Учителей бы ваших всех на уборку урожая в колхоз отправить, а после в перековку на курсы повышения квалификации, вздохнул Анатолий Иванович. Во-первых, почему вы Советский Союз так упорно своей страной не считаете? Не надо путать государственный и политический строй с той землёй, народом и культурой, которые вокруг тебя, и которые были раньше, существуют в данное время и останутся в грядущем как неизменная, вечная величина. Во-вторых, я никогда не был коммунистом. В стране жило почти триста миллионов человек, из которых лишь каждый пятнадцатый вступил в коммунистическую партию. Да и то половина не из-за убеждений, а по рекомендации и из-за карьеры.
Так вы ж поддерживали политику партии, славили совок, перебил Евгений.
Ой, какое нехорошее слово, этот ваш совок. Бог, ты мой, что вы только в его смысл ни вкладываете. А ведь у понятия так называемого совка корни и горизонты применения были гораздо глубже и шире. Вот я, например, помню, что слово это появилось в обиходе у шестидесятников. Знаете, кто это такие?
Те, что в шестидесятые годы родились, наверное.
Ответ неправильный, те, кто в шестидесятые годы творил вечные произведения, поэт Евтушенко, Вознесенский, Рождественский, барды Окуджава, Высоцкий, Визбор. Надеюсь, слышали таких? Эти люди, мил человек, отнюдь не являли собой каких-то антисоветчиков, все в равной мере были преданы ленинской идеологии и патриотически настроены. Но уже тогда критиковали зачванившихся, чрезмерно ретивых, пафосно неадекватных номенклатурщиков, а по-иному совков. Помните старый чёрно-белый фильм «Большая жизнь», там ещё парторг был такой маленький, лысенький, противный. Вот типичный образчик. Не помните? Ну, да, это кино другого поколения Их много было, совков, перекрасившихся и перебежавших туда, где теплее, предавших Отечество и народ. Причём повсеместно от Москвы до самых до окраин. И Союз валили вовсе не хиппи и не шестидесятники, а именно совки, сохранявшие систему своего доминирования. Мародёрами я их называю. Кто во время революций, войн и больших перемен ловит рыбу в мутной воде? Мародёры. Всегда они первыми бегут за чужим добром. Собственно, смысл Советской власти был в том, чтобы победить совок и отстроить государство, в котором жить было бы хорошо и комфортно всем. Шестидесятники, например, мечтали о человеческом будущем, совки же о своих привилегиях, возможностях и желудках.
Так их, таких совков, и сейчас пруд пруди, соглашаясь с Анатолием, заметил гость.
Да, всё, как сейчас. Совки никуда не делись, они переродились и сохранили свою систему уже внутри нового государственного проекта. Советский это был великий замысел. А совок это то, что мешало его реализовать. Вот, ваша скрипка, например, тоже сделана во времена Союза, и сделана не каким-то там совком, а большим мастером, между прочим, самим Львом Горшковым. А работы великих мастеров требуют к себе особого, крайне внимательного и бережного отношения. Вы, вот, решили, что скрипку нужно перелакировать, чтоб красивой была, блестящей, как гладь морская, вид чтоб товарный имела. А я предлагаю иной подход сохранить инструмент в его первозданном виде стяну трещины, подравняю шеллачное покрытие, отстрою высоту струн и мензуру. Пусть этот антикварный вид и вызывает вопросы у ретивых эстетов, но среди настоящих музыкантов и благодарных слушателей никаких вопросов не возникнет. Я бы, может, и с радостью взялся за ваш заказ, тем более, как я понимаю, вы платежеспособный клиент. Почему бы мне и не заработать на вас лишнюю копейку? Но я не могу совершать преступления перед музыкой и историей. А что про меня мои коллеги по цеху скажут?
Мне кажется, что много пафоса, Анатолий Иванович, улыбнулся Евгений, возбуждённо ёрзая на стуле. Ну, пусть Лев, пусть Горшков. О нём только вы, как мастер, пожалуй, и знаете.
Нет- нет! Здесь вы заблуждаетесь, громко запротестовал Анатолий. Горшкова знали крупные музыканты итальянцы, австрийцы, немцы. Это имя известно русским скрипачам и виолончелистам, игравшим в Московской и Белорусской консерваториях. Горшкова, как великого мастера уважали сам Ростропович, сам Климов и даже Шостакович.
Вы хотите сказать, что эта деревяшка достойна сравнения со скрипками Страдивари что ли?
Почему бы и нет? Кто сказал, что инструменты Страдивари эталон в скрипкостроении? Это сказала реклама! Сказали те, кто наживает состояния на продаже продуктов Страдивари, и не более. А все эти сказки о каких-то особых сортах дерева и о тайнах лака всего лишь маркетинговая хитрость. Давно практически доказано, что скрипки Страдивари звучат ничем не лучше инструментов его современных последователей. Скажите, Женя, Евгений Борисович, с чем связан ваш бизнес?
Это долго объяснять. Но он близок к медицинскому оборудованию. Потому я и спешу вечно, что, как я понял, не очень нравится вам. Понимаете, от моей работы, как и от труда хирурга, тоже зависят здоровье и жизни пациентов. Больницам и поликлиникам нужны исправные приборы, расходные материалы, детали и комплектующие для них. Это даже не старинные скрипки с гитарами, это куда важней.