Кроме землекопательства, ученые еще читали китайские хроники и летописи, чтобы подтянуться в своей отсталости, удивлялись и верили написанному. Оказывается, согласно этим китайским грамотам, происхождение чжурчжэней связано с тунгусо-маньчжурскими племенами. В те далекие времена, когда в лесу нельзя было найти открытые консервные банки и целлофановые пакеты и вода в реках была настолько чистая, что ее можно было пить прямо с берега, зачерпнув в ладони, дикие тунгусы большими толпами повалили из Южного Забайкалья в Приморье. Постепенно сливаясь с местным населением, женясь на нанайках, удэгейках, и других попадавшихся им на пути женщинах, обогащая культуру и мировоззрение местных аборигенов, тунгусы стали плодиться и размножаться настолько, что создали целый народ и целое государство Бохай! Затем Бохай завоевали китайцы и кидани, а бедные тунгусы и иже с ними спрятались в тайге, и сидели там до тех пор, пока среди них не появились три брата-лидера, три брата-вождя: Агунай, Ханьпу и Баохоли.
Однажды Ханьпу стал уговаривать своих братьев переселиться в другое место, дескать, хватит нам по лесам прятаться! Пора уже этим киданям уши пообрывать и ноги повыдергивать! Но Агунай ответил, что он уже старый и не желает переселяться в другие места, и сам остался жить возле старого дуба, а младших братьев отпустил людей посмотреть и себя показать. Раньше самолетов и поездов не было, с автомобилями тоже была напряженка, миряне в большей части своей передвигались на лошадях и пешком. Наши герои тоже шли пешком, изнемогли, умаялись и решили остановиться на речке у села Пугань. Рано утром Ханьпу увидел, как в речке купается молодая красивая девушка, она запала ему в душу, и он решил там остаться. А Баохоли пошел дальше, пока не добрался до лесотундры под названием Елань (Южное Приморье), где и поселился. От потомков этих братьев произошли все остальные чжурчжэни! Но все родовые кланы чжурчжэней жили отдельно, и их продолжали напрягать своими поборами и притязаниями кидани. Тогда потомок Ханьпу, мужественный воин Агуда, решил всех чжурчжэней поставить под свой флаг. Он распустил слух, что тот, кто пойдет к нему в армию, будет всегда сыт, умыт и сексуально удовлетворен, а еще он попадет в рай после смерти, если что, где будет вкушать спелые плоды, пить вино и иметь прекрасных женщин Ему все поверили. Он и сам не ожидал такого успеха от своих высказываний и, чтобы не ударить в грязь лицом, саморучно поймал киданьского «языка», выпытал у него страшную тайну восточных боевых искусств, обучил всех своих солдат кунг-фу и ушу и выгнал киданей в свое Кидалово и всех китайцев в свой Китай, который тогда назывался Ляо. Китайцы настолько струхнули, когда бежали, что пообещали платить дань чжурчжэням и делали это много десятилетий потом с большим уважением и покорностью! А потом ими завладела жадность, и они стали требовать деньги назад.
Чтобы окончательно, и в моральном плане, добить и зачморить киданей и китайцев, Агуда провозгласил создание собственной империи, которую назвал Золотая. Он говорил: «Кидани назвали свою империю Стальная, но сталь покрывается ржавчиной, а золото никогда не ржавеет, не портится и не может разрушиться», и при этом делал многозначительный жест средним пальцем правой руки в сторону Ляо. Вслед за ним такой же жест делали все народы и племена, входившие в состав Золотой Империи: мохэ, уго, сушени, шеннючжи, хаоши, байшай, ужэ, эвенки, сумо, орочи, илоу, коре, энцы, фуне, нанайцы, тацзы, удэгай, хэйшуй, тели, юэси, фуне, шунюйчжи. Все это получалось очень задорно и весело, и приводило всех в необычайный восторг! Когда ажиотаж вокруг массовых праздников и народных гуляний немного угас, чжурчжэни стали строить дома, заниматься ремеслом, земледелием, рыбалкой. Особенно большой размах и развитие получило строительство, обработка цветных и черных металлов. По свидетельствам очевидцев, Валерий Павлович с восхищением посмотрел на Ву, Чжурчжэням был чужд «квартирный вопрос». Все жители страны имели свои дома и жилища. Те, кто побогаче и познатней, строил себе дворцы и крепости, а те, кто победней, рыл «пенхаузы», то бишь просторные и теплые землянки. Эти землянки представляли собой уютные деревянные полуподземные сооружения. Со стороны такая землянка напоминала небольшой крестьянский домик, вросший в землю, и этот «домик» был многоуровневым коттеджем!
На верхнем уровне находилась прихожая и гардеробная. Уровень ниже служил спальней и гостиной. Самый нижний уровень был кухней. На кухне стояла железная печь, модель «буржуйка», которая обогревала все жилище. От нее вдоль стен землянки шел широкий дымоход кан, который, согревая своим теплом все уровни жилища, поднимался над поверхностью земли на расстояние четырех метров и выпускал дым в небо. Сверху дымоходные каналы покрывали плоской галькой, кирпичом и глиной. Так что все было достаточно эстетично и архитектурно правильно!
По всем законам «фен-шуя», чтобы окончательно досадить киданям и китайцам, чжурчжэни ориентировали двери своих землянок на юго-восток и расставляли свои пожитки горшки, ступы, лежанки, столы и стулья строго по правилам «богуа» мистического квадрата, указывающего движение энергии.
Рядом с жилым помещением чжурчжэни возводили хозяйственные постройки: ставили свайные амбары на девяти столбах, расположенных в три ряда, и сколачивали сараи для хранения утвари.
Свои дома и сараи чжурчжэни не запирали, камеры видеонаблюдения не ставили, так как преступность в Золотой Империи практически отсутствовала благодаря грамотному политическому руководству. Как боролись с преступниками? Им говорили: «Идите грабьте киданей, а своих не трогайте! Кто тронет, будет предан казни»! Большая часть «романтиков с большой дороги» отправилась развлекаться в Ляо, те же, кто посчитали себя неуязвимыми и неуловимыми и остались промышлять в Золотой Империи, действительно были преданы казни! Но вот что интересно! Обычай наказывать вора отрубанием руки проводился не сразу. Челдобреку всегда давали возможность исправиться и встать на путь истинный. Первый привод в Цзиньскую полицию, к стражникам правопорядка, заканчивался порицанием, бритьем наголо, клеймом на лбу, которое ставили раскаленным железом, и вручением энной суммы денег, «подъемных средств» для заведения собственного хозяйства и начала новой жизни. Оступившемуся челдобреку государство давало возможность что-то понять, осознать и исправиться, став добропорядочным гражданином, купив себе на эти деньги землянку и скот. Мало ли по каким причинам челдобрек начал воровать? Может быть, ему просто есть нечего было? И такому челдобреку давался шанс вернуться в общество! Кто-то завязывал с криминалом и шел в депутаты, а кто-то, кто попадался второй раз, и по законам Империи, предавался казни: лишался правой руки или сразу обеих рук принародно, путем медленного отрубания, отрезания, отпиливания.
В Золотой Империи существовала кровная месть, которая тоже была сдерживающим фактором преступности. У чжурчжэней бытовало понятие, что за насильственную смерть нельзя не мстить, ибо душа неотомщенного никогда не попадет в царство теней, а будет шляться по земле и мешать людям жить. Потом она может озлобиться, наказать свой род несчастиями и, в конечном итоге, попасть к черту. Вот почему месть это святое дело.
По этой ли причине, по другой ли, но преступность в Золотой Империи была искоренена, и мирные граждане могли спокойно ходить по ночам на дискотеки и друг к другу в гости, не опасаясь, что их кто-то пырнет ножом из-за угла, заберет сотовый телефон или наличные. Максимум, что грозило гражданам это быть случайно съеденными медведем или тигром! Ву говорит, что его друга съел тигр прямо на Рождество, поэтому он больше этот праздник не отмечает.