Миледи, что вы тут делаете? с большей тревогой в голосе произнес Даррен. Не могла же я ему ответить, что размышляю о будущей жизни, поэтому с моих губ слетело первое, что пришло в голову:
Ищу дракона.
По лицу эрла скользнула странная тень.
Кого?
Дракона.
Серый, устав стоять или замерзнув, сделал шаг в сторону. Я не удержалась и начала падать. Прямо в руки Даррена.
Кристейна, бесы все побери, что случилось?
Я не отвечала, уткнувшись в такое теплое, такое притягательное мужское плечо. Судя по всему, Даррен и не стал ждать ответа, поскольку сразу понес меня в дом, на ходу отдавая распоряжения:
Позаботьтесь о коне! Дров в камин! Горячего вина со специями, и побыстрее!
Меня обдала жаркая волна мы вошли в дом, потом по глазам ударил свет я невольно зажмурилась, и сильные руки начали стаскивать дублет, шапку и сапоги.
Крис, ты же совсем замерзла.
Теплые ладони начали бережно растирать мне окоченевшие руки и ноги. Я вскрикнула, ощутив, как в них словно бы воткнулось множество иголочек.
Тише, девочка моя. Ты с ума сошла ездить в такой мороз. Как отец тебя отпустил?
Я молчала и потому, что не хотела отвечать, и потому, что не могла горло тоже оледенело. Девушка-служанка принесла чашку горячего вина.
Пей, Крис. Не торопись, я помогу тебе.
Даррен, придерживая чашку, заставил меня выпить все, а потом вновь принялся растирать ноги. Когда, по его мнению, кровообращение восстановилось, он на руках отнес меня в жарко нагретую спальню.
Я должна ехать домой.
Ты никуда не поедешь, жестко ответил Даррен. Ехать в такой мороз самоубийство. Счастье уже то, что Серый благополучно довез тебя до моего дома, и ты не свалилась по дороге в сугроб.
Отец будет волноваться.
Пусть поволнуется, ему полезно, хмыкнул эрл. Я завтра утром сам отвезу тебя и все объясню барону. Спи, Кристейна.
Даррен укрыл меня одеялом и вышел, закрыв за собой дверь.
Так какого дракона, миледи, вы искали?
Обычного, ответила я, пригнувшись, чтобы не задеть низко свисающую ветку. Он летал над горами. Правда, не вчера, а с дюжину дней назад.
И его нужно было искать именно вчера?
Даррен. Я остановила Серого и повернулась к эрлу. Пожалуйста, не будем об этом.
Почему, миледи?
Крис. Или хотя бы Кристейна.
Что?
Вот теперь впервые за все утро на лице Даррена проявились хоть какие-то эмоции.
Не называй меня «миледи». Ты звал меня вчера Кристейной, и нам обоим это нравилось.
Кристейна, выдохнул эрл и чуть было не ударился головой о мощный сук. Он наклонился так быстро, что для меня его движение свелось к смазанному образу: в одну секунду он сидит прямо, а в следующую уже пригибается к шее коня. Нет, так невозможно разговаривать.
Он вытащил из моей руки поводья Серого и направил своего жеребца на небольшую полянку, слез сам и, не спрашивая, стянул меня на землю.
Кристейна, так почему ты вчера оказалась на пороге моего дома?
Серый привез, буркнула я.
Ты же понимаешь, что это не ответ.
Я вздохнула, сдаваясь.
Мне сделали предложение руки и сердца. Отец настаивает, что я должна его принять.
А ты?
Золотые глаза, казалось, проникали в самую душу. Я не могла лгать Даррену.
Мне придется. Но я не хочу этого брака.
Почему?
Я могла ответить, что знаю Келрика много лет, что терпеть его не могу, что мне противны его прикосновения и ухмылочка на красивом лице. Но произнесла совсем другое. То, что пряталось в глубине сердца и что вытащил взгляд золотых глаз.
Потому что я хочу быть твоей женой.
Это невозможно, Кристейна.
Почему? еле шевельнулись мои губы. Я ждала любого ответа: что он уже женат или помолвлен, что дал обет никогда не жениться, что ему нравятся совсем другие девушки, похожие на Лобелию. Но не того, что последовало за моим вопросом.
Даррен отступил на пару шагов, вздохнул и раскинул руки. Нет, не руки. Крылья. Восхитительного ледяно-голубого цвета. Выгнулась длинная шея, увенчанная точеной головой. В золотых глазах мелькнула грусть. Зачарованная, я шагнула вперед и коснулась теплой чешуи.
Даррен
С тихим шорохом тело дракона покрылось дымкой, и передо мной вновь стоял мужчина.
Вот поэтому, Кристейна, сухо проговорил он и легко приподнял меня, подсаживая на Серого.
Даррен?
Он молча сел на своего жеребца и отправил его вперед. Мне не оставалось ничего другого, как следовать за ним.
Дальнейший путь мы проделали в гробовом молчании. Я пыталась было заговорить с Дарреном, позвать его, сказать хоть что-то. Бесполезно. Он не слышал или делал вид, что не слышит. Я видела только его прямую спину и светлые волосы, выбившиеся из-под шапки.
В таком же молчании мы въехали в ворота моего поместья. Без единой эмоции на лице Даррен помог мне слезть, открыл передо мной дверь дома и сразу прошел к отцу.
Крис, ты где была? выскочил Лэйн. Высыпали остальные братья. Вышла тетушка Корнелия, недовольно сжимающая губы. Я содрала со спутанных волос шапку и бессильно по стеночке опустилась на пол.
Даррен провел у отца не меньше получаса. Я не видела его ухода меня увела Корнелия, сурово напомнив о необходимости привести себя в порядок. Он не зашел ко мне проститься. Я так и не выяснила, что он сказал и, главное, что не сказал отцу, и вообще узнала об отсутствии Даррена в доме по громовому реву:
Кристейна!
С тяжелым сердцем пришлось спускаться к нему. Братья тоже собрались внизу, кто с укоризной, а кто и с любопытством глядя на меня.
Ты больше шагу не сделаешь в сторону «Дубовой рощи», отчеканил отец. Вы присмотрите за ней, все шестеро! повернулся он в сторону братьев. На Зимнем балу будет объявлено о твоей помолвке с Келриком ам Карренхерстом. А теперь уходи к себе и готовь с тетушкой приданое.
Время, оставшееся до Зимнего бала, я провела в состоянии глубокой тоски. Мне не дали встретиться с Дарреном. Каждый раз, как я выходила из дома, возле меня возникал один из братьев, как правило, из самых старших. Я тихо, крадучись, выходила из спальни глухой ночью и натыкалась на весьма недовольного брата, а потом утром тетушка делала мне часовое внушение, что пугало едва ли не больше, чем гнев отца.
Я хотела попросить Лэйна передать Даррену пару слов безрезультатно. Точнее, он и помог бы мне, но его тоже не подпускали ко мне. Я пыталась поговорить с отцом еще меньше, чем безрезультатно. Он просто отправил меня наверх и приказал тетушке найти мне дело до ночи.
Меня не радовало ни красивое золотистое платье, которое мне сшили для помолвки, ни еще более красивое белоснежное для свадьбы. Я прятала под одеждой золотистый сапфир, опасаясь, что отец сорвет и выбросит его а это единственное, что придавало мне сил жить дальше. Я не могла уснуть, а когда, наконец, забывалась сном, то словно бы проваливалась в черную яму. А мне так хотелось увидеть хотя бы в сновидениях дракона ледяно-голубого цвета!
Любая дебютантка, собираясь на свой первый бал, предвкушает музыку, смех, улыбки, внимание кавалеров и вообще начало новой жизни. Я, надевая золотистое платье, чувствовала себя так, словно натягиваю саван. Бал не собирался дарить мне ничего, кроме навязчивого внимания Келрика, его жадных взглядов и, в финале вечные мучения в браке с ним.
Тетушка протянула мне янтарное ожерелье. Я, не взглянув на него, надела серебряную цепочку с солнечным сапфиром. Корнелия поджала губы, но промолчала, открывая дверь и выпуская меня из спальни.
Отец при виде камня побагровел и протянул руку, пытаясь его сорвать. Я успела отпрянуть, прикрыла камень ладонью и прошипела:
Не трогай!
Не стоит, Хэнк, заступилась за меня тетушка. Камень хорошо сочетается с платьем. Пусть остается.
Нам уже пора, подал голос Лэйн.
Отец хмуро посмотрел на меня и кивнул. Корнелия накинула мне на плечи меховой палантин. Вторым мне закутали ноги, усадив в сани. Сани окружили братья верхом на лошадях. Отец не хотел давать мне ни малейшей возможности сбежать по дороге на бал. Я держала спину ровно, как учила меня тетушка, и обещала себе, что из моих глаз не выкатится ни одна слезинка.