Слушай, чего я только не хочу узнать! Ладно, во-первых, все подробности про Каро и Купа: как он сделал предложение, назначили ли они дату, что она наденет? Затараторил он, осторожно обходя тот факт, что на свадьбу его не пригласили. Думаешь, они встречались ещё в колледже и скрывали у нас? Обязательно её спроси. Мне интересны все грязные подробности. Кто вообще мог себе представить их вместе? Так неожиданно.
Я залпом осушила стакан и жестом потребовала ещё, хоть и знала, что эта официантка ненавидит когда я так делаю.
Угу, сказала я, сглотнув. Обязательно.
Джек усмехнулся.
Мне нужен подробнейший отчёт о том как сейчас выглядит Куп. Хочу знать сколько у него татуировок, до сих пор ли он один в один персонаж «Аутсайдеров», обрезал ли волосы. Он подёргал себя за локон. Как ты думаешь, у меня теперь стрижка как у него?
Смерть от миллиона царапин.
Прям Понибой, которому на всё насрать. Куп как он есть. А Каро, что узнать о ней?
Его взгляд стал задумчивым.
Наверное, я просто хочу знать счастлива ли она. Не знаю Каро особенно не меняется. И ты всё равно о ней больше всех говоришь.
Он был прав. Каро выглядит и ведёт себя точно так же, как тогда. Она всё ещё регулярно пишет мне смски, хоть и не каждые пять минут, как в колледже. Собственно, единственное, что изменилось у Каро это появление Купа.
Обязательно расскажи мне похож ли Минт до сих пор на кинозвезду, сказал Джек, или наконец-то начал лысеть, как его папаша. Боже, я даже не знаю, хочу ли я, чтобы ты сказала, что он стал ещё красивее или что лысеет вот было бы по заслугам. Поверить не могу, что он ушёл из юридического университета, чтобы спасать семейный бизнес. С его семьёй всегда что-то было не так, да? С его отцом или с мамой?.. Я помню, как на последнем курсе Минт как-то вышел из себя Джек осёкся посреди предложения и широко раскрыл глаза. Блин. Прости. Я идиот.
И вот она. Жалость, даже от Джека. Потому что я потеряла Минта человека, который делал меня ценной одним своим присутствием. И хотя в момент нашего разрыва никого рядом не было, и никто не видел, как глубоко меня это ранило, все, похоже, и так чувствовали.
Во-первых, сказала я, отдавая официантке пустой стакан в обмен на полный, это было давно и мне в прямом смысле наплевать. Я вообще-то очень хочу повидаться с Минтом. И с Кортни. Уверена, они очень счастливы вместе. Я отогнала от себя образ моего ноутбука, разбитого об стену, а на экране всё ещё фотография с их свадьбы. А во-вторых, «блин»? По-моему, очаровательно, что ты по-прежнему не материшься. Бой-скаут, раз и навсегда. Кстати, продолжила я, Ты знал, что Фрэнки недавно купил один из домов Минта?
Нож: вставить, повернуть. Глаз за глаз.
Правда? Джек пожал плечами, изображая безразличие, но я увидела, как поднимается и опускается его кадык, когда он с усилием сглатывает. Молодец. Значит, он получает всё, чего хотел. Он отбросил назад волосы этот жест он тоже украл у Купа. Ну его. Фрэнки весь мир видит каждое воскресенье. Узнать, чем он занимается, нетрудно. Что я правда хочу так это чтобы ты вернулась и сказала, что Кортни увлеклась кристаллами и медитацией или занимается физиотерапией с пожилыми лошадьми. Чем-нибудь благотворительным и неожиданным.
Я чуть не подавилась вином.
Кортни? Если она хоть на йоту менее гадкая, чем была, я посчитаю это глубочайшим личным ростом.
Джек закатил глаза.
Я сказал, что надеюсь, а не жду.
Ха.
Знаешь, мне всегда было её жалко. Мне всегда казалось, что под всей этой дизайнерской одеждой и стервозностью скрывается закомплексованная маленькая девочка, которая очень хочет, чтобы её любили. Он картинно вздохнул и приложил руку к груди. Ты смотри-ка, я всё-таки выругался. Радуйся сейчас: больше это не повторится. Похмелье в виде баптистского чувства вины уже подкрадывается.
Я покачала головой, пытаясь удержать на лице улыбку, но чувствовала, как сердце моё разбивается.
Джесс, Джек накрыл своей рукой мою. Я правда хочу, чтобы ты хорошенько развлеклась. За нас обоих.
Развлеклась, ага. Я собиралась добиться куда большего. Я откашлялась.
После того, как я подробно отчитаюсь тебе обо всех, в награду я ожидаю, что ты наконец-то познакомишь меня с Уиллом.
Джек убрал руку.
Может быть. Ты знаешь, что я предпочитаю разделять эти вещи.
Джек до сих пор не представил меня своему молодому человеку ни разу за все годы нашей обновлённой дружбы, которая и сама по себе была странной. Когда Джека на последнем курсе обвинили в убийстве Хезер, несколько месяцев перед тем, как он навсегда покинул кампус, другие студенты, завидев его, переходили дорогу: все были уверены, что убийца именно он. Если он входил в помещение, все напрягались и расходились.
Но не я. Я в его обществе оставалась расслабленной ни учащённого сердцебиения, ни дрожащих рук и всё это несмотря на то, что у полиции были почти неопровержимые доказательства.
Моя реакция не поддавалась логике. Джек был парнем Хезер первым подозреваемым в её убийстве. Покрытые её кровью ножницы те самые, которыми её зарезали, нанеся множество ударов нашли в его комнате. Свидетели видели, как Джек и Хезер громко орали друг на друга всего за несколько часов до того, как было обнаружено тело. Доказательства налицо.
Но в конце концов полиции не удалось осудить Джека. В некотором роде это не имело значения. В глазах всех он всё равно был убийцей.
Всех, кроме меня.
Медленно, сантиметр за сантиметром, знание, которым обладало моё тело, пробралось в мой мозг. Как-то ночью, примерно через год после того, как я переехала в Нью-Йорк, я проснулась в холодном поту, подскочила в крошечной снятой мною спаленке, напряжённая, как струна, и наполненная единственной уверенностью: Джек невиновен.
На то, чтобы связаться с ним, у меня ушло ещё три месяца. Он тоже жил в Нью-Йорке; пытался слиться с толпой. Я сказала ему, что считаю его невиновным, и с тех пор стала одним из его немногочисленных друзей. Я была его единственным другом из колледжа, хотя до смерти Хезер он был популярен. Президент студсовета. Казначей «Фи Дельты». Волонтёр года университета Дюкет.
Я никому не сказала, что до сих пор общаюсь с Джеком. Это мой секрет ну, один из них.
Теперь от одного его вида он был сама доброта меня переполняла злость на людей. Джек всегда был таким несомненно хорошим, таким прямолинейным. То, что столько народу легко поверили, что он способен на такую ужасную жестокость, было поразительно. Я встречала опасных по-настоящему опасных людей и видела в жестокость в их глазах, слышала, как она наполняет их голоса. Джек совсем не такой.
Так что я понимала, почему он хотел защитить новых людей в своей жизни от своего прошлого, от ужасов обвинения, которое хоть и не было предъявлено, снято тоже, по сути, не было. Не то чтобы он мог бы по-настоящему что-то от кого-то спрятать есть же интернет, и тот факт, что он был обречён браться за самую грязную работу, потому что с любой другой его увольняли, ошеломлённые результатами поиска в Гугле. Или же тот факт, что он почти не общался со своей роднёй. Хотя, если по справедливости, это может быть и не только из-за Хезер, но и из-за их южного нрава, их баптистских взглядов, их зашоренности
Я понимала, почему Джек хотел возвести твёрдую, нерушимую стену между «тогда» и «сейчас». Но это всё равно трудно укладывалось у меня в голове, ведь прошлое значило для меня так много. Я жила в непрерывном потоке воспоминаний; сцены из прошлого всё ещё разворачивались передо мной. Я слышала в голове голоса своих друзей, поддерживала жизнь в наших разговорах, даже если уже много лет говорила я одна, повторяя в этой односторонней беседе: «Подождите и увидите».
У меня по спине пробежал холодок. Завтра уже не надо будет ждать.