Одевайся, Маша. Дамир подал ей пальто.
Не зная, что делать, Маша растерянно посмотрела на меня.
Саша Макар рванулся к нам.
Я выдернула руку и вне себя от гнева процедила:
Не смей говорить моей дочери, что делать, Дамир!
Забрала у Маши пальто и впилась в ткань пальцами, словно это могло мне чем-то помочь. Макар оказался между нами с бывшим мужем.
У тебя, похоже, совсем чердак снесло, Белозёров, оттолкнул его. Бросил взгляд на едва не плачущую Машку, на меня. Поехали отсюда. Тут нагадили.
Я тебя предупредил, Молотов, сквозь зубы процедил Дамир, прожигая Макара ненавидящим взглядом. Не приближайся к моей жене.
Макар снова повернулся ко мне. Резко, порывисто.
Я тебе не жена! прошипела я с яростью. Давно не жена! И сказала уже Макару: Ты спрашивал, знакомы ли мы? Да. Мы были женаты. Давным-давно. Но Дамир, видимо, забыл, что больше никаких прав на меня у него нет. И снова Дамиру: Хватит, Мир. Ты мне никто.
Ты не будешь с ним встречаться, отчеканил бывший муж.
Таким я его никогда ещё не видела: вена на виске вздулась, чернота зрачков поглотила зелёную радужку, каждая мышца была напряжена. Если бы я не была в такой ярости, засмеялась бы.
Я буду встречаться с кем захочу, где и когда захочу. И тебя спрашивать об этом не стану, отрезала я и положила ладонь на плечо дочери. Надо было успокоить её. Правда, как, когда меня саму потряхивало от негодования, я не знала. Пойдёмте, обратилась к Макару. Он так и стоял рядом, готовый в любой момент броситься на Дамира. Здесь и правда стало неуютно.
У меня подрагивали руки, когда я помогала Маше одеться, когда собирала подарки. Чувствовала висящее вокруг напряжение, взгляд Дамира.
Что ему нужно от меня?! Что вообще происходит?! Запоздалый приступ ревности?!
Макар бросил на стол несколько купюр, взял у меня пакеты. В последний момент я вспомнила о цветах и забрала букет.
А Катя подала было голос Маша и сразу же осеклась.
Я подтолкнула её к двери. Напоследок перехватила взгляд бывшего мужа. Он смотрел не на меня на Макара. Тот тоже обернулся. Оба только что зубами не скрипели на скулах желваки, каждое сухожилие натянуто.
Я тебя предупредил, Макар, жёстко сказал Дамир.
Мне ни слова. Только взгляд: тяжёлый, не обещающий ничего хорошего. Взгляд, от которого у меня мурашки по коже побежали, а в животе стянуло предчувствием катастрофы.
Пристегнув Машу, я села на переднее кресло. Посмотрела на дочь через зеркало. Детское кресло, в котором она сидела, напоминало навороченный космический корабль. Макар установил его, едва мы познакомились, едва я сказала ему, что у меня есть ребёнок. Наверное, это меня и подкупило больше чего бы то ни было: это самое кресло и его отношение к Маше.
Куда поедем? спросил он, сев за руль. Завёл двигатель и мельком бросил на меня взгляд.
Я вздохнула.
Поехали домой. Он мне всё настроение испортил.
Макар сдал назад. Машина мягко тронулась с места, в боковом окне мелькнуло кафе и огромный чёрный внедорожник бывшего мужа. Чтоб он там подавился собственной самоуверенностью! Скотина!
Только начавший утихать гнев вспыхнул с новой силой, стоило подумать о Дамире. И ведь он всегда был таким! Всё должно было быть только по его и для него! И я тоже, по-другому никак. Всё, как он пожелает: сверху или снизу, в постели или у стены, японская кухня или французская. И ребёнок тоже должен был появиться по его желанию иначе никак.
Так это правда? Макар не дал гневу захватить меня полностью.
Мы притормозили на светофоре, и он повернулся ко мне. Я провела пальцами по бутонам роз. Посмотрела исподлобья.
Правда, сказала нехотя. Потому что говорить о Дамире мне не хотелось. Особенно с Макаром. Особенно сейчас. Мы были женаты пять лет. Но это давно в прошлом, Макар.
А Маша?
Вопрос застал меня врасплох. Логичный, он заставил меня подобраться. Я быстро посмотрела на дочь, но та сидела, рассматривая куколку, и вроде бы не обращала на нас внимания.
Он не имеет к ней отношения, соврала я, сама не зная зачем.
Кажется, Макар не поверил. Да мне не очень-то хотелось врать. Наши взгляды пересеклись за миг до того, как светофор сменил цвет.
Это неважно, сказала я тихо, но твёрдо. Мы с Дамиром давно расстались, и расстались плохо. Я не хочу его ни видеть, ни знать. И говорить о нём тоже не хочу.
Понятно.
Машина тронулась в общем потоке. Маша подняла голову, посмотрела в зеркало, но ничего не сказала. Я только улыбнулась ей, стараясь сделать вид, что всё в порядке. Букет на коленях был красивый, тяжёлый, мужчина рядом из тех, с какими женщина чувствует себя женщиной. Так оно и было. Рядом с Макаром я хотя бы на какое-то время забывала о работе и том, что должна постоянно быть сильной, держать всё под контролем.
В молчании мы проехали оживлённый перекрёсток в центре города. Макар был всё ещё мрачный и не спешил снова заводить разговор.
А вы с Дамиром знакомы? спросила я вопреки собственным словам о том, что не хочу говорить о нём.
На лице Макара отразилось презрение. Мог бы наверное, сплюнул бы.
Пересекались несколько раз, пока я не перешёл на работу в министерство. Тот ещё сукин сын.
Мы разом замолчали. Проехали до следующего светофора и опять встали, как будто кто-то сверху решил, что нам непременно надо застрять на каждом.
Прости, что так вышло, на этот раз нарушил тишину Макар. Не думал, что он появится. Ни разу не натыкался на него в этом кафе.
Всё в порядке. Откуда ты мог знать. Снова молчание, но теперь непродолжительное. Я коснулась бедра Макара. Он сразу же повернулся ко мне, и я улыбнулась. У нас будет ещё много вечеров, которые никто не испортит.
Он накрыл мою руку своей. Сжал и улыбнулся уголками губ. Я перехватила взгляд дочери в зеркале. Она внимательно, с недетской сосредоточенностью наблюдала за нами и, слава богу, больше не казалась напуганной.
Поехали к нам? предложила я. Закажем пиццу, включим какой-нибудь старый мультик и посидим спокойно. Я чай заварю с мятой или вина купим. Как тебе?
Макар шумно, чуть ли не с рыком выдохнул. Посмотрел с сожалением.
Не могу сегодня, Сашка. Прости. Работы по горло.
Он сдавил мою ладонь сильнее и отпустил.
Извини, Саш. Отвезу вас и поеду.
Да ничего. В следующий раз тогда.
А я пиццу хочу, подала голос дочь. И мультики тоже хочу. Сегодня хочу.
Я подумаю, ответила ей, убрав руку с бедра Макара.
Всё из-за Дамира! Всё комом! Кончиками пальцев погладила шипастые стебли цветов, тёмно-зелёные листья. Настроение пропало окончательно. Первый полноценный выходной за несколько недель, и тот безнадёжно испорчен.
Почему он сказал, что ты пытаешься подобраться к нему через меня? вспомнив вдруг слова Дамира, спросила я.
Марк повернул ко мне голову.
Потому что у него слишком большое самомнение, отрезал он, и мне стало ясно продолжать не стоит, если я не хочу окончательно всё испоганить. Тем более возразить тут было нечего.
Дочь засмотрелась, и я, пододвинувшись к ней, потянула пиалу с мороженым на себя.
Мама! тут же возмутилась Маша.
Что, жаба душит? Взяла её ложечку и соскребла немного пломбира с края. Я бы с тобой поделилась.
Вместо пиццы мы заказали ведёрко нашего любимого мороженого с кленовым сиропом и грецкими орешками. Раз уж выдался свободный вечер, нужно этим пользоваться. Тем более что после возвращения домой настроение у меня и так было паршивым. В голову лезли бесконечные мысли и воспоминания.
Пока везли мороженое, я сходила в душ и успела помыть Машку, и теперь мы обе, переодетые в пижамы и пахнущие ванильным гелем для душа, лежали на мягком ковре в гостиной напротив огромного телевизора. Мороженое, горячий шоколад и старая добрая Белоснежка отличный рецепт от дурного настроения.
А ещё есть?
Понятия не имею, ответила я, облизывая ложечку.