Людишки, вы даже не удосужились почтить ее смерть должным образом.
Толчок, и я полетела на пол, под ноги богу.
Ты, лиэнская принцесса, впервые слышишь ее имя! продолжал бушевать бог.
Ох, Дрегон, сейчас я получу на орехи!
Зажмурилась, ожидая мучительной боли или иного наказания за невежество, но услышала лишь полный прежней глухой ненависти голос:
Замани Кентигерна в сладкую ловушку и убей. Пусть последним, что он увидит перед смертью, станет твое лицо. Той, которая так похожа на мою дочь.
Меня словно ударили мешком по голове.
Мир перевернулся с ног на голову. Голова пульсировала, разрываемая одной единственной мыслью: «Дочь, у Мериада была дочь!» Нет, я сознавала, у каждого бога полно бастардов. Смертные женщины скрашивают им досуг, а дети так, побочный эффект. Но вряд ли Мериад стал бы так тревожится, скажем, за моего ребенка, если бы, как грозился, облагодетельствовал во имя процветания страны.
А ты не дура! Едва ли не первый комплимент из его уст. Хотя в отношении своего ребенка неправа в некоторых случаях мне не чужда ответственность. Но к Рамине он не приблизился, это факт. А теперь, раз в твоей головке наконец начало прояснятся, представь, что вдобавок к отцу и брату убили твою сестру. Запомни свои эмоции, уничтожь Кентигерна и получи заслуженную награду. Какую, выберешь сама.
Темнота перед глазами подернулась рябью. Бог покинул мой сон.
* * *
Я ничего не рассказала о видении Гордону, соврала, будто перехватили шпионов Кентигерна, поэтому нам нужно сменить маршрут. Приятель, разумеется, не обрадовался. Еще бы, нам предстояло объехать всю страну! Страшно представить, сколько времени это займет. В итоге пришлось чуточку раскрыть карты и намекнуть: так угодно небожителями. С ними Гордон спорить не стал, смирился с неизбежным.
Путешествие оказалось несколько тяжелее, нежели я себе представляла, поэтому появления Чериндеша на горизонте я ждала с большим нетерпением, чем дня рождения. Наконец-то отдохну с комфортом! Меня уже тошнило от сомнительной еды в тавернах, матрасов, на которые страшно прилечь. Тело чесалось от укусов насекомых, а пятая точка превратилась в одну большую мозоль. А тут чистая постель, вкусная еда, возможность помыться.
Я отмокала в ванной целую вечность. Наслаждалась запахом мыла, а не пота. Отдала вещи в стирку. А еще избавилась от Гордона. Он отличный парень, балагур и всякое такое, но мужчина. Как-то не учла я этого, опрометчиво согласившись на поездку в его компании.
Но там, где минусы, есть и плюсы. За пределами дворца я в силу пола утратила всякий вес. Убедилась в этом в первой же таверне, где меня намеренно игнорировали. Зато к Гордону обращались с почтением. Так что он превратился в оберег от сомнительных предложений, на могучем угорском популярно объяснял, куда и кому идти. Надо перенять у него парочку выражений, пригодятся. Главное, во дворце потом не сболтнуть, а то Алхена грохнется в обморок.
Приведя себя в порядок, решила осмотреть город. Одна пока я наводила красоту, Гордон куда-то ушел. Ничего страшного, наоборот, даже лучше, смогу прогуляться по лавкам, спокойно загляну в храм. А то знаю я мужчин, началось бы бесконечное нытье. Алистер терпеть не мог «тряпки» и «всякую культуру», Гордон наверняка такой же. Да и что ему наши боги, у него свои есть.
До храма добралась поздно, перед самым закатом. Только собралась развернуться завтра зайду, все равно мы задержимся в Чериндеше на пару дней, как меня заметила жрица, приветливо помахала рукой. Слово за слово, и я оказалась в ее домике, с чашкой чая в руках.
Жрица живо интересовалась жизнью в Лиэрне я представилась столичной жительницей. Собственно, то же было написано в выправленных специально для поездки документах. По ним мы с Гордоном брат и сестра, якобы едем повидать больную тетушку в Деринге. Почему не похожи? Так отцы разные.
Ох, спохватилась жрица, мельком бросив взгляд в окно, совсем я вас заболтала! Вы ведь в храм хотели попасть?
Хотела, но поздно уже: солнце село.
Ничего не поздно! Жрица решительно поднялась на ноги и потянула меня за собой. У вас впереди долгий опасный путь, не отказывайтесь, увезите с собой благословение Госпожи.
Да, удача нам, определенно, не помешала бы.
Вот ведь шалопаи, сокрушенно всплеснула руками жрица, когда мы поднялись по тонувшим в сумерках ступеньках храма, опять забыли запереть двери! Ох, и получат же они от меня завтра!
Пожалела несчастных помощников. Может, жрица и женщина миниатюрная, зато темпераментная, такая может и палкой отходить.
А, может, это не они виноваты, а богиня? Не удивлюсь, если сама Госпожа привела нас сюда и отперла двери. Помощники у меня старательные, вряд ли так опростоволосились.
Благоговейно ступила под своды храма Рагны. В таких местах даже дышишь иначе.
На ночь помощники погасили большую часть светильников, оставили только те, что освещали статую богини. Она словно парила в воздухе.
Сейчас, подождите!
Оставив меня посреди центрального нефа, жрица погрузилась в короткий транс подле статуи богини. Затем взволнованно сообщила:
Мне было видение! Госпожа хочет, чтобы вы поднялись в жреческую. Она желает переговорить с вами неслыханная честь! В последний раз такое случалось Да никогда на моей памяти.
Поднимаясь по узенькой лестнице позади статуи, ощущала себя преступницей.
Ладони вспотели: все же я в святая святых.
Сюда!
Вместо того, чтобы оставить меня на галерее, полной разнообразных подношений храму, жрица увела меня направо. Пробовала протестовать: туда непосвященным точно нельзя, там жертвенник, но провожатая ничего не желала слушать. Госпожа велела, и точка. Однако Рагна не спешила снизойти в мир смертных. Чтобы скоротать вынужденное ожидание, жрица развлекала меня историями людей, приходивших в храм. Ее голос усыплял. Веки мои тяжелели, голова клонилась набок. «Нельзя спать, нельзя спать!» словно молитву, повторяла я, борясь с дремотой.
А еще нужно предупредить Гордона. Он наверняка вернулся в гостиницу, волнуется.
Не беспокойтесь, успокоила меня жрица, когда я поделилась с ней своими опасениями, я пошлю записку с привратником. Где вы остановились?
Продиктовала адрес.
Жрица кивнула и ненадолго скрылась из виду.
Разбросанные по полу пушистые звериные шкуры манили прилечь, совершить святотатство. Мало того, что я сижу в жреческой, так еще и спать здесь собралась! Но усталость взяла свое. Напрасно взывала к собственной совести, пробовала читать иероглифы на стенах, глаза все-таки закрылись, и я свернулась калачиком на одной из шкур.
* * *
Между тем
Словно тень, из-за ширмы выскользнула жрица. Довольно улыбнувшись, она спустилась вниз, в основной зал храма, чтобы погасить светильники у статуи богини. После, вернувшись в жреческую, достала из тайника в стене прямоугольный черный ящичек. Внутри оказался жезл с головой совы.
Что ж, пора начинать!
Жрица разделась донага и, взмахнув жезлом, начертила в воздухе несколько линий.
Огонь в жертвеннике задрожал, поднялся до самого потолка, выхватив из темноты кончики женских сандалий. Неизвестную завернули в ковер, спрятали в нише за сундуком.
Ты мне не помешаешь, даже не надейся!
Жрица покосилась на статуэтку богини рядом с жертвенником и, рассмеявшись, набросила на нее покрывало.
Черная ночь, тьма, расстилающаяся над миром, разомкнись! Вечно неспящий страж, подними свое ухо, услышь меня! Неутомимый охотник, поднимись сюда, одним прыжком преодолей расстояние длиною в жизнь. Пусть боятся, пусть слышат твое дыхание, ибо час настал.
Раскачиваясь в гипнотическом экстазе, жрица простерла над жертвенником руку и полоснула по ней кинжалом. Упав на камни, кровь зашипела, превратилась в черную струйку дыма.