Никуда ваш ослик не денется. Парни присмотрят, сержант развернулся и переступил через высокий порог рубки.
В помещение было темно и просторно. Пока все занимались пайками, Товаруга снял инцифалитку, из волос вынул веточки. С их помощью развел костер. Дым потянуло в разбитые окна.
Сопящий, шуршащий вещмешками полумрак нарушил негромкий голос Фазы:
Быстро одел. Еще раз снимешь вдарю.
Все посмотрели на сержанта, потом на Малого, который держал в руках шлем и таращился на Фазу.
А чего он без шлема, младший научный сотрудник кивнул на проводника, у меня от этой бандуры череп сплющился, и шея не выпрямляется.
Одел, быро, зашипел сержант, угрожающе поджал губы.
В нем есть неудобно, бубнил Малой.
Полностью отстегни намордник, подсказал Седой, поправляя на горелке банку. Его бронемаска висела на страховочном шнуре под подбородком.
С неохотой научник погрузил голову в высокотехнологичное снаряжение, неаккуратно резко стал шарить пальцами по краю маски и дергать герметичные зажимы: «А чего раньше не сказали», продолжал бубнить, морща раздраженую гримасу.
Кстати, подал голос профессор, худо-бедно справившись с горелкой и установив сверху алюминиевый контейнер с гуляшом, мне вот тоже интересно, почему проводник без каски?
Фаза обернулся, посмотрел на, склонившегося над костром Товаругу. Тот явно не собирался отвечать. Стоя босиком на вафельном полотенце, развешивал на проволоке сырые носки. Над огнем, зацепившись мысками за раму, торчали расшнурованными голенищами вниз с вывернутыми языками берца.
Сержант ответил за сталкера:
Он местный. Невосприимчив к пси-воздействиям. Остальное не так страшно, помолчал и добавил, по крайней мере, для него.
Глядя на вязанную черную шапку, профессор сделал губы рыбкой и покачал головой. Тем временем Малой, наконец, справился с маской.
Браво, маэстро, Седой не замедлил откомментировать успехи, дай пожму твое мужественное горло.
Краснея, младший научный попытался закинуть маску за спину. Короткий шнурок этого сделать не позволял, отчего картина с каждой попыткой становилась все комичнее.
Зря я ему про маску сказал, Седой печально усмехнулся.
Зря на конце ноздря. Да и та не зря, продекламировал Чилим. Остановись, Малой, не то удавишься. Просто опусти ее, либо рукой придерживай, либо на пуговицу прицепи. На груди глянь, такая черненькая, спецназовец удрученно мотнул головой.
Шлема Товаруга не носил, лишь инцефалитка прикрывала его клоками поседевшую голову. Выгоревшая, с затяжками, с застрявшими в нитях ветками она, словно приросла к его темечку. Товаруга не опасался пси-воздействия. С его слов выходило, что волны как бы чувствует, но эффекта не наблюдает. Фаза сам мечтал заиметь такой дар и хотя бы изредка на привалах или на ночевках снимать с головы осточертевший шлем, который с каждым пройденным километром становился все тяжелее.
Смиряла зависть близорукость проводника. Тот был "очкаром" и без стеклышек перед глазами не трогался с места. Фаза доподлинно знал, что в шмотнике сталкера среди прочего нужного барахла хранится алюминиевый чехол с парой запасных "пенсне".
Вот чего чего, а ходить по зоне в очках сержант точно не хотел. Черт с этим шлемом, зато своими карими отменно сводился и вдаль, и в близь.
К тому же Товаруга стрелял скверно. Со снайперки мог что-то дельное сотворить, а так- мазила. Отсидеться, переждать, вернуться, обойти его тема.
Вижу движение в поселке, прервал размышления голос в наушниках, похоже, слепые псы, докладывал Кишлак.
Фаза резко встал, взял автомат, направился к распахнутой двери.
Насчитал четверых. Пришли с окраины.
Где?
На три часа дом с закрытыми ставнями, над калиткой рамка такая дугой, гнилой сарай справа. Один пес за домом, остальные по огороду бегают.
Вижу, сержант держал у глаз бинокль и смотрел в указанном направлении. Что-то быстрое, как будто двуногое мелькнуло от угла дома за полуразвалившуюся теплицу. Фаза сдвинул бинокль. С минуту изучал увеличенную картинку, но движение не повторилось. «Кто бы это мог быть? спрашивал себя сержант и отвечал, кровосос? Нет мелковат. Скорее всего, какой-то одиночка. Шхерится от всякой тени, может, от тех же слепаков. Только вот куда он делся? Залег и от страха умирает?». Еще некоторое время сержант испытывал удачу терпением, после чего вернулся к четвероногим мутантам.
Шныряющие по дворам псы скоро перестали его интересовать. Поголовье стаи не увеличивалось и они явно не собирались нападать.
Сержант, послышался сзади громкий шепот.
Уже зная, кого увидит, Фаза нарочито медленно опустил руки, закостенел лицом, обернулся. В дверях стоял профессор. Подавшись вперед, давил из себя придушенные звуки:
Оборудование не пострадает? Мутанты не опасны?
Фаза мысленно сплюнул на ученую плешину: «И не отключишь ведь. Все переговоры, гад, слышит».
Не опасны, в голос произнес Фаза, поравнявшись с профессором. Мысленно прибавил: «Кому на фиг нужны твои железяки», зашел в рубку.
Ели молча, слышалось шуршание упаковок, хруст галет на зубах, стук ложек о банки консервов и чавканье.
Эй, товарищ, не выдержал бескультурья Товаруга, попросил бы потише. Всех белок распугаешь.
Да я это, стушевался Рама.
Взялся за грудь скажи что-нибудь, Ливерпузен! осклабился Седой.
Ты жуй, Седой, жуй, Чилим тяжеловесно посмотрел на ухмыляющегося блатаря.
В воздухе повисла напряженность.
Кхе-кхе, кашлянул Ссэр, извиняюсь, а гальюн где будет? посмотрел на сталкера, словно они пришли к нему в гости.
Товаруга рассеянно повел глазами кругом, сказал:
Можно с палубы, но пока не стемнело, лучше поискать сартир гденьть внизу, подбородком указал на железную лестницу, уводящую ступенями в резко сгущающуюся трюмную темноту. В идеале, продолжил сталкер, в машинном отделении. Оно частично затоплено самое то.
Доктор с сомнением посмотрел на темный проем в палубе, затем перевел взгляд на сержанта тот уверенно поглощал консервы. Ссэр поднялся, включил встроенный в шлем фонарь, шагнул к лестнице. Задержался на пятой ступени, пригнулся, осветил длинный железный коридор: ржавый под уклоном пол, облезлые стены, запертые проклепанные двери, решетки на плоских плафонах. Ссэр ощутил, как поджало мочевой пузырь.
Словно читая его мысли, сзади послышался суровый голос:
Ты док, главное, не наделай больше, чем запланировал.
Раздались смешки. Не обращая внимания на весельчаков, медик продолжил спуск. Нога ступала не так уверенно, как хотелось бы, тем не менее количество непройденных ступеней уменьшалось.
В какой-то момент узкий коридор показался длиннее баржи. Возникла и задержалась мысль: «Не облегчиться ли прямо здесь у лестницы. Нет, услышат ».
Как не старался Ссэр ступать мягко и бесшумно, старая баржа комментировала каждый его шаг приглушенным «бум». Слышалось в этом звуке мрачное удивление: «Вот это смельчак. Бум. Неужели посмеет пройти дальше? Бум. Посмотрим, посмотрим, насколько кишка не тонка. Бум.».
Луч фонаря уперся в торцевую стену. Слева дверь нараспашку, за ней непроницаемая чернота. Ссэр трудно сглотнул. «Им все равно, где я поссу, чего заморачиваться. Сдалось мне это машинное отделение. Он так, от балды брякнул. Сам, небось, коня у штурвала привязывает».
Шаг за шагом медик приближался к распахнутой двери. Как будто он и не хотел уже, а ноги сами несли. Он словно скользил под уклон, скатывался в бездну за дверным проемом. Засела в голове непонятная принципиальность: смогу не смогу? «Мне это надо? отговаривал он себя. Какого рожна?». А ноги все несли.
«Чего здесь такого? возникла другая сущность, спящая доселе отчаянная и бесшабашная, просто зайди и пусти фонтан в воду".