Родители лежали с закрытыми глазами. Отец обнимал маму со спины, а она вжалась в него всем телом. Маленькая, будто ребёнок, ищущий защиты.
На растёкшуюся по подушкам кровь Костя старался не смотреть, а повисший в воздухе резкий металлический запах не вдыхать. Просто стоял и пытался запомнить родителей такими спокойными, безмятежно спящими, так и не узнавшими, что случилось.
На отцовской тумбочке лежали очки, на маминой русско-испанский разговорник. Мама до сих пор отставала по языку, и учись она в одном классе с Костей, он бы наверняка был предпоследним по успеваемости.
Неожиданно что-то больно ткнулось в поясницу, и тихий, змеиный голос прошелестел:
Пошёл вниз.
Костя толком не помнил, как спустился по лестнице. Кружилась голова, шатало из стороны в сторону. Лишь когда ноги заплелись, боль от падения заставила чуть опомниться.
Человечек выжидающе маячил позади на безопасном расстоянии и только в гостиной вышел из-за спины Кости и остановился напротив в паре метров. Ни на миг не отводя нацеленного дула, свободной рукой снял с лица белую накладную бороду, а с головы красный колпак. И то, и другое запихнул в карман просторного красного полушубка, тонкие кожаные перчатки снимать не стал. Вытер рукавом блестящий от пота лоб, а потом вдруг скривился:
Плохой заказ, он помолчал и добавил: Спецзаказ.
Ты убил родителей, глухо сказал Костя.
Человечек усмехнулся. Коротко, резко, одними губами, будто рот дёрнулся от удара током. Костюм Папа Ноэля он, похоже, напялил, чтобы оставаться неприметным в ночебуэну. Но по большому счёту внешность у человечка и так была неприметная. Всё в ней казалось каким-то обычным, среднестатистическим. Губы не толстые и не тонкие, нос не большой и не маленький. Волосы не длинные и не короткие, не густые и не редкие, тёмные, но не слишком. Лицо не круглое и не вытянутое, может, чуть загорелое, а может, нет. Карие глаза не узкие и не широкие были под стать остальному облику и смотрели совершенно бесстрастно, без какого-либо выражения.
Ты убил, повторил Костя.
Технически убивает пуля, человечек хмыкнул и чуть махнул пистолетом. Но её ведь никто не спрашивает, верно? Да, на спусковой крючок нажал я, если ты об этом. Но это тоже технически. Ведь и меня никто не спрашивал. Позвонили, сказали: «Дядя Слава, спецзаказ». И неважно им, что женщин я беру редко, а детей никогда. От спецзаказа не откажешься.
Чей заказ? голос Кости дрогнул.
Нет, так не пойдёт, губы дяди Славы дёрнулись. Ты спросил я ответил. Мой черёд. Он похлопал ладонью по сейфу. Вот этого здесь раньше не стояло. Ещё три дня назад не было. А деньги лежали в шкафу, теперь их там нет. Потому вот мой вопрос. Какой код от сейфа?
Не знаю. Отец называл, но я не запомнил, Костя чуть пожал плечами. Мне было всё равно.
Ему и сейчас было всё равно. Происходящее воспринималось как сон. Или игра. Или галлюцинация. Что-то важное, значительное оторвалось от Кости и осталось там, в родительской спальне. А то, что творилось здесь и сейчас, казалось чем-то совершенно незначительным. Костя смотрел на киллера в упор, не отводя взгляда, и тот нехотя признал:
Говоришь правду. Похвально, но, он медленно приподнял пистолет, фатально. Не знаешь код, значит, бесполезен.
Ты спросил я ответил, холодно напомнил Костя. Мой черёд.
А ты не промах, пацан. На лице киллера промелькнуло одобрение. Ладно, валяй.
Кто заказал моих родителей?
Твоих родителей и тебя, уточнил дядя Слава. Заказчик затребовал всю семью. Имя тебе ни к чему, и подумай лучше вот о чём. Как сильно нужно кого-то достать, чтобы он заказал такое? Как надо постараться, а? губы киллера дёрнулись. Но твой отец сумел. Хочешь знать, кто убил родителей? Так вот это был он. Убил себя, жену и сына. И не оружием, а одной только тупостью.
Киллер говорил негромко и размеренно, но слова звучали всё более отрывисто, хлёстко, как пощёчины.
Врагов серьёзных нажил и надеялся, за бугром не найдут? Наивный. Да и тут начудил. Решётки везде понаставил, а про окошко в ванной позабыл. Оно-то маленькое, конечно, для вытяжки. Но я, как видишь, тоже небольшой мне хватило. Ещё и пёс дядя Слава покачал головой. Когда хотят сторожа, заводят овчарку, ротвейлера, добермана. А здесь ретривер, добрая псина. Да к тому же во дворе. Вольер от дома справа, ванная с окошком слева. Так удачно, словно специально для меня, он издевательски прищурился. Может, твой отец хотел умереть?
«Сынок, я всё решу. Обещаю», пронеслось в голове, и Костю захлестнули эмоции.
Ударили волной, завертели в безумном вихре, заметались в груди, сменяя друг друга, и среди всех прочих обжигающе запылала ненависть. Нельзя позволить этому ублюдку победить и остаться безнаказанным. А значит, нельзя умирать.
Быстрым, цепким взглядом Костя окинул гостиную, выискивая, что могло бы помочь. Глаза скользнули по сейфу киллера явно озадачило его появление. «Три дня назад этого не было».
Значит, он уже залазил в дом. Три дня назад, когда Костя с родителями ходили на рождественский концерт. А что ещё нового появилось с тех пор? Что, кроме сейфа, могло стать неожиданностью? Взгляд остановился на антикварных часах стрелки показывали без одной минуты четыре. А вот это уже интересно
Не кипишуй, посоветовал дядя Слава. Дверь заперта, ключ у меня. На окнах решётки. Деваться некуда.
Я убью тебя, процедил Костя сквозь зубы. Обязательно убью.
Даже немного жаль, киллер дёрнул губами. Из тебя мог выйти толк. Ну что уж теперь! он сжал рукоять пистолета обеими руками. Задачу ты мне упростил. Базаришь, как взрослый, угрожаешь смертью. Так работать легче.
Внезапный оглушительный бой часов заставил дядю Славу вздрогнуть, и Костя, не медля ни секунды, побежал. За спиной хлопнул выстрел. Послышался звон стекла, и перед лицом, словно в замедленной съёмке, пролетел осколок с розовым поросячьим пузом и надписью «Feliz Navidad!». Костя со всех ног вылетел из гостиной в прихожую. По дороге снёс вазу с красными гвоздиками, залил водой футболку и штаны. Дёрнул входную дверь заперто! Рванул в коридор, за спиной снова хлопнуло.
В голове заметался план. Простой, безумный и вряд ли выполнимый, но рискнуть стоило. Хоть раз в жизни. Напоследок.
Окно в ванной. Да маленькое, да узкое, но единственное без решётки. И если пролез дядя Слава, может, протиснется и Костя. Он резко дёрнул ручку, распахивая дверь в ванную. В тот же миг в уши ворвался раскатистый, давящий гул, а в лицо ударил такой ослепительный свет, что Костя зажмурился, покачнулся и потерял сознание.
4. НЕ В ТОМ МЕСТЕ НЕ В ТО ВРЕМЯ
? / ?
Постель казалась нестерпимо горячей. Жар обволакивал, будто кокон липкой сахарной ваты и спать мешал, но и пошевелиться не давал. У самого уха зашипело, и Костя промычал спросонья:
Мам, уже встаю.
Вышло неразборчиво рот оказался набит песком. Костя судорожно закашлялся, приподняв голову. Шипение стало громче, проступили какие-то злые, опасные нотки.
Мам, чего ты шипишь? кое-как прочистив рот от песка, Костя тяжело перевернулся на спину. Чуть приоткрыл глаза, но тут же снова зажмурился от слепящего солнца. Где мы?
Он повернул голову, полежал так немного под шипящий аккомпанемент, потом приоткрыл уже попривыкшие к свету глаза и замер. В воздухе, едва ли не касаясь кончика его носа, плавал ярко-красный раздвоенный язык, а над ним угрожающе нависали два длинных, тонких клыка.
Костя затаил дыхание, совершенно уверенный, что змея сейчас ужалит вонзит острые зубы и отравит ядом. Но та вдруг захлопнула хищную пасть, отползла на пару метров и, блеснув напоследок светлым зигзагом на тёмной шкуре, исчезла в песке. Облегчённо выдохнув, Костя уронил голову.
Как он вообще уснул на пляже? Разве раньше тут водились змеи? И когда так потеплело? Солнце, жара, а ведь вчера было мрачно и ветрено. И ещё этот туман, и