Внутренний стук пульсирующей крови прекратился, только когда он уже подошел к дому психолога. На этот раз свет горел во всех окнах, хотя время было прежним, вероятно он его ждал на повторный сеанс. Как только дверь открылась, музыкант услышал приветливый голос доктора: «Заходите, я вас как раз ожидал!». Он был в кухонном фартуке, и румяным лицом, видимо от нагретой печки. На этот раз он был без очков, и временами щурился, например, когда брал одежду из рук музыканта, или показывал куда положить зонт.
Как ваше самочувствие сегодня? Как вчера спалось? Запомнили свои эмоции? Доктор почесал глаз своим кривым указательным пальцем, с видом будто он устал повторять эти фразы пациентам.
Спалось замечательно, просто великолепно оглушительный взрыв на втором этаже над ними прервал слова музыканта, от которого они вместе с доктором внезапно упали на пол и прикрыли голову руками. Тишина стала приобретать характерные запахи пыли и пота испуганного рядом человека. Пульс под языком, и больше ничего не происходило, только стал стелиться легкий запах гари перед носом. Органы музыканта уже не стучали так громко как недавно на улице, а вот доктор был явно в шоке, ведь его маленькие бегающие глазки говорили о том, что он совсем не ожидал такого оглушительного звука и был напуган. Стены гремели от того, как стучали их эмоции, взволнованные неожиданным шумом издалека.
Я сейчас! буркнул он, не глядя на гостя, и побежал, спотыкаясь по лестнице на второй этаж. Послышался звон металлической посуды, громыхание фарфора, и усиливающийся запах сгоревшей еды. Музыкант прошел без приглашения в уже знакомый кабинет психолога, и прилег на знакомую ему кушетку, которая тут же обняла его спину, приласкав его бока и шею. Голова закружилась от усталости, потолок стал размываться об образы прошлого. На мгновение он потерял сознание и утонул в нахлынувших чувствах. Тихая обстановка располагала к ностальгии, тиканье часов его гипнотизировало.
/// И почему с родителями всегда так сложно, неужели родные люди могут настолько не понимать друг друга. Почему они просто не могут поговорить с ним спокойно, ведь иногда он мог бы с ними согласиться, но их резкий тон, отбивает всякое желание идти на компромисс. Понятное дело, что они взрослые не должны считаться с каким-то там мальчуганом, который в своей жизни и рубля не заработал, и проблем не видел. Между тем ему приходится кричать на одного, и сдерживать свой крик с другим, при том что и то и другое вызывало в нем неотвратимую горечь и жжение внутри, так как это было противоестественно его природе. Но как он мог поступить иначе, ведь они его не понимали, они просто не оставляли ему выбора. Больше всего н мечтал от них по скорее съехать, не важно чтобы ему пришлось для этого делать и на каких рудниках работать, только бы не слышать их голоса, вызывающие в нем одну тошноту. Сам голос отца отдавал у него внутри ржавой пилой по живому, а голос матери острым ножом по мягкому и тягучему. Почему голоса единственных ему близких людей вызывали в нем такую непримиримую реакцию. В чем его вина, его ли, их ли, но он не мог найти ответа. Он мог бы им это сказать по-простому, по человеческому, но он стеснялся, ведь он мальчуган, который жизни еще не видел и рубля не заработал, будет рассказывать им взрослым людям, как надо правильно вести себя. За это было ему стыдно, а должно было им, так он считал. Это они должны были ему рассказывать как ценны семейные узы, как родители и дети должны быть неразлучны и понимать друг друга с полуслова, но они ни разу и доброго слова ему не сказали, только сплошная критика, беспочвенные обвинения, и примитивные оскорбления. Почему с родителями всегда так сложно. Он заметил, что те дети, у которых нормальные отношения с родителями, выглядят более радостными и счастливыми, но почему ему так не повезло, ведь он не хуже их, они тоже еще не работают, и точно так же как и он слушают целыми днями музыку. Внутри него все переворачивалось и рвалось на части, ведь каждый из родителей это частичка его самого, и по другому он не мог к ним относиться, каждой их недовольство он пропускал через каждую пору себя, он не мог их игнорировать, как бы не пытался это показывать и не старался делать. Они часть него, и это не давало ему покоя, каждый раз когда они поднимали голос на него или ругались друг с другом. Каждый раз ему казалось, что одна его часть кричит на другую, будто внутри него происходил конфликт, которому он и не мог сопротивляться. Он так сильно задумался, что не заметил, как отец отвесил ему оплеуху сзади и музыкант тотчас проснулся. ///
Когда музыкант открыл глаза, психолог сидел уже напротив него за столом, и делал какие-то записи в тетрадь, время от времени почесывая длинным карандашом свое лицо. Как только он заметил направленный взгляд пациента на себя, то тут же отложил в сторону тетрадь. Интересно, что он писал.
Доктор, вы наверняка знаете, почему мы вообще боимся чего-либо? Откуда эти страхи у нас? Спросил музыкант хрипловатым голосом, который бывает у людей, которые только что проснулись после долгого сна. После этого сна его переполняло необъяснимое облегчение, он с трудом мог даже пошевелиться.
Чем больше событий происходит извне, тем они кажутся нам враждебнее и страшнее. Страшно все то, что не внутри нас; страшно все далекое. Все, что происходит внутри нас кажется нам безопасным и теплым, а все что происходит во внешнем мире холодным и страшным. Начал издалека доктор переходя на шепот.
Вы хотите сказать, что нас пугает только все внешнее? Но куда мы можем деться от внешнего? Музыкант заерзал на кушетке, как собака ища поудобнее место. Он почувствовал себя некомфортно.
Собирайте в себе свою вселенную, представляя: все, что происходит в мире происходит не где-то там, а внутри вас. Иными словами, мы должны стать больше, чем наши страхи и стрессы. Доктор отодвинулся от стола, чтобы его лучше было видно и постучал тем же кривым указательным пальцем себя в грудь. Проблема стресса заключается в одном общем свойстве сужении сознания до одной единственной мысли: печаль, обида, гнев, ненависть, зависть и т.д.. Эта единственная мысль, возведенная до уровня огромного. Она настолько большая (важная), что ей тесно (больно) в нашем сознании. Так появляется и протекает любая депрессия. Нужно следить за своими мыслями, они должны расширять сознание, а не сужать его.
Вы снова правы. Меня постоянно мучают по кругу одни и те же мысли. И они кажутся огромными, как слоны в ванной. Они громыхают, ерзают, не могут найти себе места, и постоянно напоминают о себе.
Доктор сидел молча, ища следящую мысль, которая бы объясняла его предыдущую и одновременно давала ответ на заданный пациентом вопрос. Часы на стене мерно отсчитывали это неловкое ожидание.
Чем меньше нам кажется, осталось времени, тем меньше нам кажется пространство для противодействий. Ощущение времени меняет ощущение пространства одновременно и бесповоротно. За окном раздался в отдаление грохот от выхлопной трубы, видимо грузовик подъехал забрать уличный мусор. Доктор сделал вид, что ничего не слышал. Не торопитесь действовать в ограниченном пространстве, найдите лучше дополнительное время. Не стоит беспокоить раздраженную мысль, достаточно только ее разбавить другими мыслями. Попытайтесь расширить сознание и впустить в него посторонние мысли, это лучшее лекарство и самое быстродействующие. Причины стресса в узости пространственного мышления; старайтесь перенести все, что вас раздражает на шкалу времени: когда? как долго? Чем шире и свободнее пространство, тем прозрачнее нам кажется наше тело, ведь так легко расслабиться на природе и так сложно в тесной квартире.