Первоначально Гитлер намеревался провести внутри излучины Дона еще одну операцию на окружение и только после того, как этот район будет полностью очищен от противника, начать наступление на Сталинград и Кавказ. Однако 13 июля он изменил свое решение и приказал группе армий «А», в состав которой он передал 4-ю танковую армию, повернуть на юг, форсировать Дон в нижнем течении и окружить русских в районе Ростова. Ростов пал 23 июля, но захватить значительное количество пленных, как это планировалось, опять не удалось.
В тот день Гитлер издал еще один приказ, который явился последним фактором, обусловившим неудачу летнего наступления. Он расположил две группы армий таким образом, что им пришлось наступать на расходящихся направлениях. Группа армий «Б» двигалась на восток в сторону Сталинграда, а группа армий «А» на юг, через Ростов на Кавказ. Одновременно он отдал приказ группе армий «А» о переброске после взятия Севастополя управления, всей артиллерии и половины соединений 11-й армии, которая готовилась присоединиться к главным силам группы армий «А», на другое направление. 11-я армия перенацеливалась на север, где она должна была попытаться взять Ленинград, а затем принять участие в совместном с финскими войсками наступлении с целью перерезать Мурманскую железную дорогу. Как ив 1941 г., Гитлер принялся распылять силы немецкой армии.
Группа армий «А» находилась у ворот Кавказа, однако ей все еще предстояло преодолеть огромные расстояния: примерно 320 км до нефтяных скважин Майкопа и 650 км до Грозного. Для того чтобы выйти к Баку и Тбилиси, было необходимо пересечь горные хребты Большого Кавказа. Гитлер издал очередную директиву. В ней он отмечал, что русские ничего больше не смогут сделать для защиты Кавказа, однако они будут вынуждены бросить последние резервы на защиту Сталинграда и жизненно важной артерии реки Волга. Фюрер приказал 4-й танковой армии совершить поворот на 180 градусов и наступать на город с юга.
Наступление продолжалось весь август и сентябрь; при этом не была достигнута ни одна из главных целей. Войска группы армий «А» захватили Майкоп, однако выяснилось, что нефтяные скважины разрушены. Два танковых корпуса продвигались к Грозному, но были вынуждены сначала замедлить темпы наступления, а затем и совсем остановиться на несколько недель из-за нехватки горючего. (Они были встречены контрударами и понесли тяжелые потери. Ред.) Грузовики с горючим вынуждены были совершать долгий путь из Ростова; при этом сами они сжигали почти такое же количество топлива, какое могли перевезти. Первые эшелоны германских войск рвались на Кавказ, но русские продолжали упорно сдерживать этот натиск. 6-я армия и 4-я танковая армия, наступавшие на Сталинград с запада и с юга, соединились в районе города, но для прикрытия флангов им приходилось отвлекать значительные силы, что снижало наступательную мощь и темпы наступления.
8 сентября 1942 г. в докладе организационного отдела Генерального штаба немецких сухопутных войск отмечалось: «При любом планировании необходимо учитывать тот непреложный факт, что нехватка войск на поле боя к 1 ноября 1942 г. составит 800 тыс. человек, а нехватка войск от запланированной штатной численности (около 3200 тыс. солдат и офицеров) составит 18 % и что преодолеть этот разрыв больше не представляется возможным»[15].
Уже становилось ясно, что немцы могли рассчитывать только на то, что имевшихся резервов хватит для восполнения потерь, которые армия понесет в зимний период, и не допустить дальнейшего падения ее численности к весне 1943 г. Далее в докладе подчеркивалось, что «при сохранении прежней штатной численности дивизий, без учета огромных потерь личного состава, может создаться ложное впечатление об их реальной мощи». Организационный отдел предлагал перевести больше половины дивизий, действовавших на русском фронте, с трехполкового на двухполковой состав.
Гораздо более серьезной и трудноразрешимой проблемой были поиски путей предотвращения дальнейшего сокращения численности войск. Начиная с мая 1942 г. генерал пехоты Вальтер фон Унрух, получивший от Гитлера специальные полномочия, прочесывал тыловые учреждения в поисках дополнительных источников пополнения для Восточного фронта. В. Унруху, посещения которого всегда встречали с тревогой и даже с ужасом, получившему прозвище «генерал Хельденклау» (герой-полицейский), на первом этапе удалось значительно сократить некоторые из тыловых штабов. Однако через три-четыре месяца таких визитов стало очевидно, что, несмотря на то что генерал делает полезную работу, она не окажет существенного влияния на решение проблемы. Осенью 1942 г. организационный отдел предложил заменить примерно 180 тыс. военнослужащих служб тыла на вспомогательные войска, которые должны были набираться из русских военнопленных для несения вспомогательной службы и выполнения работ за линией фронта. Кроме того, предполагалось, что еще 8090 тыс. солдат может дать сокращение штатов тыловых организаций.
Потенциальным источником пополнения для армии могли стать ВВС, в которых ощущался значительный избыток личного состава. В сентябре 1942 г. Гитлер согласился использовать этот резерв, однако по настоянию Г. Геринга решил не направлять личный состав в качестве пополнения в армейские подразделения, а сформировать особые авиаполевые дивизии люфтваффе, в которых службу будут нести исключительно солдаты и офицеры ВВС. В сентябре октябре он приказал создать двадцать таких дивизий общей численностью примерно 200 тыс. человек. С точки зрения представителей командования армии, трудно было придумать более неудачное решение. Военнослужащие ВВС не были подготовлены к ведению сухопутных боев, а Г. Геринг сделал все для того, чтобы свести к минимуму вмешательство армейских офицеров в подготовку авиаполевых дивизий, мотивируя это тем, что хочет «исключить появление реакционного духа армии» среди своих подчиненных, проникнутых идеями национал-социализма. Поэтому использовать в ближайшее время солдат Г. Геринга на Восточном фронте не представлялось возможным. И что было еще хуже, армейскому руководству пришлось потратить немало усилий на то, чтобы обеспечить формируемые двадцать дивизий новой боевой техникой. Одна только передача в люфтваффе автомобилей обусловила значительную задержку в доукомплектовании до штатной численности четырех-пяти танковых дивизий.
Другим важным мероприятием (также являвшимся полумерой) было повышение оснащения войск тяжелым и автоматическим оружием. Оперативный отдел Генерального штаба предложил направлять в войска первого эшелона новые, более эффективные образцы оружия по мере их появления, не снимая при этом с вооружения и более старые системы. Таким образом, планировалось повысить эффективность и плотность огня в подразделениях. Однако наиболее перспективные новинки, такие как, например, танк «Тигр», поступали в производство очень медленно. Проведенные в июле 1942 г. испытания двух образцов продемонстрировали, что эти танки не будут пригодны для использования на поле боя, по крайней мере до конца года.
Вряд ли, меняя в сентябре 1942 г. руководство Генерального штаба, Гитлер ожидал, что такая перестановка поможет ему решить или, по меньшей мере, значительно смягчить стоящие перед ним проблемы. Тот ограниченный круг старших офицеров, который он ввел в состав высшего руководства армии вместе с К. Цейцлером после замены Ф. Гальдера, также не включал в себя особо выдающихся военачальников. Скорее наоборот, этот символический жест привел к обесцениванию высших командных постов сухопутных войск, поскольку на них были назначены молодые генералы. Тем не менее эта замена явилась не просто выражением личной неприязни фюрера к Ф. Гальдеру. Возможно, то, что хотел продемонстрировать Гитлер, отражало более глубоко укоренившуюся в нем враждебность ко всему тому, что олицетворяли собой немецкий офицерский корпус, Генеральный штаб армии и в особенности высший генералитет. Именно туда он и решил влить свежую кровь. Для того чтобы обеспечить себе свободу действий, в том числе и в вопросах кадровых перестановок, Гитлер взял под свой личный контроль деятельность Управления личного состава армии, поставив во главе его своего старшего адъютанта генерал-майора Рудольфа Шмундта. Фюрер поставил перед Р. Шмундтом задачу скорейшего продвижения по служебной лестнице на самые высокие посты в первую очередь молодых офицеров, прошедших проверку на поле боя. Примером такой карьеры мог послужить сам Р. Шмундт, которому в то время было всего сорок семь лет и который получил звание генерала менее года назад. Кроме того, Гитлер предложил отказаться от традиционной для Генерального штаба политики подготовки хороших полевых командиров из числа офицеров Генерального штаба и, наоборот, необходимости прохождения каждым офицером Генштаба практики в качестве войсковых командиров. Фюрер вообще говорил, что намерен упразднить характерные для формы офицеров Генерального штаба красные лампасы и серебряные петлицы.