Я паркуюсь как можно ближе и устремляюсь в дом.
Я проталкиваюсь внутрь сквозь толпу народа в поисках своего младшего брата.
Большинству гостей, кажется, уже за двадцать, и это самая настоящая студенческая вечеринка с пив-понгом, полуголыми девушками, играющими в покер на раздевание, энтузиастами, пьющими пиво вверх ногами, и парочками, занимающимися петтингом на диванах. В воздухе висит такой дым, что я едва могу видеть что-либо на расстоянии вытянутой руки.
Пытаясь высмотреть брата, я не особо слежу, куда иду, и натыкаюсь на группу девушек, отчего одна из них вскрикивает от гнева, когда ей на платье проливается напиток.
«Глаза разуй!» оборачиваясь рычит она.
О черт.
Я умудрилась нарваться на ту, которая и так уже меня ненавидит, Изабеллу Пейдж.
Когда-то мы вместе ходили в школу.
Будто мне мало одной Беллы, она стоит в компании своих подружек, Беатрикс и Вики. Они называли себя королевами школы[3]. На полном серьезе.
«О мой бог, растягивая слова, говорит Белла своим низким голосом с хрипотцой. Похоже, я напилась сильнее, чем думала. Готова поклясться, что вижу перед собой Чумазую Мартышку».
Так они меня называли.
Я не слышала эту кличку уже по меньшей мере шесть лет.
Но, едва Белла произносит ее, я тут же переполняюсь отвращением к себе, прямо как раньше.
Что на тебе надето? с отвращением спрашивает Беатрикс. Она смотрит на мою спецовку с выражением такого ужаса, который обычно появляется у людей при виде автомобильной аварии или упоминании массового геноцида.
Мне показалось, что запахло горящим мусором, говорит Вики, морща свой идеальный маленький носик.
Боже, я надеялась, что эти трое после школы уехали куда подальше. Или умерли от дизентерии. Мне не принципиально.
Белла подстригла свои гладкие светлые волосы, и теперь у нее удлиненный боб. Беатрикс определенно увеличила грудь. А у Вики на пальце сверкает гигантский камень. Но все трое по-прежнему прекрасны, хорошо одеты и смотрят на меня так, словно я дерьмо, прилипшее к их подошве.
Ого, с притворной любезностью говорю я. А я ведь действительно по этому скучала.
Что ты здесь делаешь? спрашивает Беатрикс, складывая тонкие руки под своей новой грудью.
Разве ты не должна сидеть в своем вонючем гараже, умываясь машинным маслом? презрительно усмехается Вики.
Я думала, она окажется на Чермак-роуд, говорит Белла, пристально глядя на меня своими холодными голубыми глазами. И будет сосать член за десятку, как ее мамаша.
Жара, дым и звуки вечеринки словно растворяются. Я вижу перед собой лишь милое личико Беллы, скривившееся в презрении. Даже сейчас, когда я в ярости, я не могу не признать, что она действительно красива: большие голубые глаза, окруженные густыми черными ресницами. Розовые губы, искаженные в усмешке.
Впрочем, я все равно мечтаю пересчитать кулаком ее идеальные зубы. Но папаша девушки какой-то влиятельный банкир, которому доверяют свою наличку все богатые говнюки Чикаго. Я не сомневаюсь, что он засудит меня по полной, если я покушусь на его маленькую принцессу.
По крайней мере, она получает десятку, слышу я низкий голос. Ты же обычно делаешь это бесплатно, Белла.
Засунув руки в карманы, у кухонного шкафа стоит Неро Галло. Его темные волосы стали еще длиннее, чем в школе, и падают ему на лицо, не скрывая, впрочем, синяк, расплывшийся под правым глазом, и неприятный порез на губе.
Но ни одно из этих увечий не способно испортить невероятную красоту парня. Наоборот, они лишь подчеркивают ее.
Неро живое доказательство того, что с нашей вселенной что-то не так. Никогда еще что-то настолько опасное не являлось на свет в столь притягательной оболочке. Он словно свежая сочная ягода, при одном только взгляде на которую можно изойти слюной. Но укусив ее, вы погибнете от яда.
Этот итальянец ходячий секс в образе Джеймса Дина[4]. Все в нем, от серых глаз с поволокой до полных губ и высокомерной развязности, рассчитано на то, чтобы ваше сердце замерло в груди, а затем вернулось к жизни от одного его взгляда.
Когда девушки замечают Неро, их настроение мгновенно меняется.
Белла и не думает обижаться на его подкол вместо этого она хихикает и закусывает нижнюю губу, словно парень с ней флиртует.
Я не знала, что ты будешь здесь, говорит она.
С чего бы тебе знать? грубо спрашивает он.
У меня нет никакого желания вступать в беседу с Неро или продолжать разговор с королевами. Мне нужно найти брата. Но прежде, чем я успеваю уйти, Галло спрашивает:
Это твой «Транс-Ам» там стоит?
Да, отвечаю я.
77-го года, ограниченная серия?
Ага.
Как у Бертона Рейнольдса[5].
Точно, говорю я и улыбаюсь вопреки желанию. Я не хочу улыбаться Неро Галло. Я бы предпочла держаться от него как можно дальше. Но сейчас он говорит о моей единственной вещи, которую я действительно люблю.
Бертон Рейнольдс водил такую же машину в фильме «Полицейский и бандит» только его была черная с изображением золотого орла на капоте, а моя красная с гоночными полосами. Выцветшая и изрядно помятая, но все еще, как мне кажется, довольно крутая.
Белла не имеет ни малейшего понятия, о чем мы говорим. Ее просто бесит, что мы с Неро в принципе разговариваем. Ей тут же надо перетянуть его внимание обратно на себя.
У меня «Мерседес-Гелендваген», говорит девушка.
Должно быть, у твоего отца был хороший год, отвечает Неро, растягивая в усмешке пухлую верхнюю губу, которая стала еще больше после ранения.
Определенно, воркует Белла.
Слава богу, не перевелись еще такие герои, как он, помогающие несчастным миллиардерам прятать свои денежки, говорю я.
Белла оборачивается резко, как змея. Она явно хотела бы, чтобы я уже ушла или умерла на месте, оставив их с Неро вдвоем.
Расскажи нам, пожалуйста, как ты спасаешь этот мир, шипит девушка. Заменяешь масло во имя сирот? Или ты все та же неудачница, которой была в старших классах? Я искренне надеюсь, что нет, потому что если ты до сих пор грязная маленькая дегенератка, то я понятия не имею, как ты собираешься платить за мое испорченное платье.
Я смотрю на ее обтягивающее белое платье, на котором виднеются три крошечных пятнышка пунша.
Почему бы тебе его не постирать? спрашиваю я.
Потому что никто не бросает платье за восемьсот долларов в стиральную машину, отвечает мне Белла. Впрочем, откуда тебе это знать, если ты никогда не стираешь одежду. Да и вообще, похоже, плохо знакома с концепцией мытья.
Она морщится, глядя на мою грязную майку и волосы, стянутые засаленной банданой.
Я сгораю от стыда под этим взглядом. Я не знаю почему. Я не знаю, что мне за дело до мнения Беллы Пейдж. Но я также не могу спорить с тем, что я бедна и выгляжу ужасно.
Ты зря тратишь время, скучающим тоном говорит Неро. У нее нет восьмисот долларов.
Боже, хихикает Беатрикс, Ливаю не помешает охрана на таких вечеринках. Чтобы держать подальше всякий сброд.
Уверена, что пройдешь фейсконтроль? тихо говорит Неро.
Он хватает с барной стойки бутылку водки, делает пару глотков и удаляется, ни разу не оглянувшись, словно вовсе забыл о моем существовании.
Королевы тоже забыли обо мне. Они с тоской смотрят вслед Неро.
Он такой придурок, говорит Беатрикс.
Но как же чертовски хорош, шепчет Белла, и ее низкий голос полон решимости. Девушка смотрит вслед Неро так, словно он одновременно сумочка «Биркин» и «лабутены».
Пока Белла сгорает от страсти, я пользуюсь случаем и отправляюсь в противоположную сторону в поисках Вика. Не найдя его на первом этаже, я поднимаюсь выше и начинаю заглядывать в комнаты, в которых либо кто-то чпокается, либо принимает дурь, либо играет в Grand Theft Auto.
Дом огромный, но знавал и лучшие времена. Очевидно, он повидал на своем веку не одну вечеринку: на деревянной обшивке полно сколов, а в стенах странных дыр. Судя по обстановке в комнатах, здесь живет несколько человек, и все они, скорее всего, парни. Гости представляют собой пеструю толпу из снизошедших светских львиц вроде Беллы и гораздо более стремных типов. Мне не нравится, что мой брат имеет отношение к этому сборищу.