Как я уже сказала, произнесла Ния, устремив на старика испепеляющий взгляд, только горностранники осмеливаются жить в горах.
Но ведь горностранники служат Нагу Безымянному! воскликнула Лили. Зузаб, например.
Горностранники служат самим себе. Зузаб оказался в Скри только потому, что Наг захватил его в плен. Или подкупил фруктами.
Да, фрукты они любят, подтвердил Оскар.
Джаннер вспомнил про Мобрика, горностранника с фабрики вилок. Если бы не три яблока, он бы ни за что не сумел подкупить человечка и, возможно, до сих пор, покрытый сажей, корпел бы в мастерской вместе с Сарой Кобблер и остальными пленниками.
При мысли о Саре Кобблер у него сжалось сердце. Каждый день после побега Джаннера преследовало воспоминание о её ясных и смелых глазах, о том дне, когда Сара осталась за воротами, в лапах Надзирателя и Мобрика, в то время как он уезжал в ночь. Но что он мог поделать? Джаннер оказался на другом конце света. Даже если бы он остался в Дагтауне, вряд ли он бы сумел помочь Саре.
А разве Наг не может просто обойти горы? спросил Кальмар у матери.
Нет, потому что лощины окружены густым лесом. Он называется Чёрный лес. Там никому не выжить. В Чёрном лесу растут древние деревья и обитают ужасные существа. Пастухи, которые подходят к опушке леса, рассказывают потом жуткие вещи. Они говорят о чудовищах
Лили вздрогнула.
Какие вещи? спросил Джаннер.
О каких чудовищах? спросил Кальмар.
Жители лощин называют их расщепками. Это ни на что не похожие существа. В страшных историях говорится, что Изгнанник Виль был расщепком. Ния содрогнулась. Короче говоря, Наг не сможет пройти через Чёрный лес. Даже Клыки не настолько глупы. Зелёные лощины самое безопасное для нас место.
Если от них хоть что-то осталось, дочка, напомнил Подо. Клянусь Создателем, ты права, и жители лощин крепкие ребята, которые могут справиться с Клыками. Но прошло девять лет. Мир изменился. Когда-то и Анниера казалась неуязвимой Подо мрачно посмотрел на юг. Возможно, старика растревожили воспоминания об Анниере, где от рук Клыков погибла Вендолин бабушка Джаннера.
Один из кимерцев крикнул:
Капитан! Что-то летит!
Все взгляды обратились к матросу на носу, который указывал в затянутое дымом небо.
А ну дайте подзорную трубу! рыкнул Подо, и ему тут же протянули длинную трубку.
Старик поставил локоть на перила и, прищурившись, глянул в подзорную трубу.
В следующее мгновение Джаннер увидел что-то несущееся к ним со скоростью стрелы.
Не бойтесь, парни, произнёс Подо. Это человек-птица.
3. У штурвала «Энрамеры»
Прежде чем осторожно опуститься на палубу, Артам облетел вокруг мачты. Его превращение из Пита Носка в могучее крылатое существо вселяло в Джаннера надежду на то, что мир полон не только ужасных, но и прекрасных неожиданностей.
Крылья человека-птицы, в размахе равные длине туловища, были тёмными, с красно-белым узором в форме глаз. Плечи и грудь у Артама остались худыми и мускулистыми в общем, самыми обычными, не считая того, что кожа на них покраснела и как будто ороговела («Совсем как петушиный гребень», подумал Джаннер), а по бокам, доходя до плеч, густо росли мелкие перья. Лицо Артама по-птичьи заострилось, волосы торчали в разные стороны. Он приземлился почти беззвучно, слышалось только лёгкое шуршание крыльев.
Ясные глаза Артама сразу же устремились на Джаннера, и тот засиял от гордости. Он даже забыл о своих ранах и выпрямился.
Джаннер, я рад видеть тебя живым, голос Артама был звучен и красив это говорил Хранитель трона, а не визгливый безумец Пит Носок. Он улыбнулся и кивнул Джаннеру, а потом с крайне серьёзным видом повернулся к Подо. Нас заметили. Три корабля направляются к нам с юга. Я хотел взлететь повыше и посмотреть на Остров, но увидел приближающиеся корабли и вернулся. Нельзя терять время.
Что за корабли? спросил Подо.
Не знаю.
Клыки?
Возможно. На палубах полно народу, но я не смог приблизиться настолько, чтобы рассмотреть, кто это.
Подо нахмурился:
Мы не выдержим боя с тремя кораблями.
Что же делать? спросил Джаннер, и ему показалось, что он встрял не вовремя.
А что нам остаётся? Идти дальше и молиться, чтоб Создатель привёл нас в порт живыми и невредимыми, ответил Подо и, подмигнув внуку, повернулся к команде. Эй, моряки, ставьте паруса! Идём в лощины! Если ветер ослабеет, будем грести!
Моряки тут же взялись за дело, и корабль ожил.
Джаннер, у тебя кровь! воскликнула Лили.
Джаннер опустил голову и увидел, что по левой голени у него течёт тонкая струйка крови. Когда Ния и Лили торопливо повели его вниз в каюту, он в последний раз бросил взгляд на Кальмара и Артама волчонка и человека-птицу. Ему так хотелось остаться на палубе с ними!
Подул ветер. Моряки дружно кричали; Подо стучал по мачте своей костью-дубинкой, выкрикивая одновременно хвалу Создателю и проклятия Клыкам. Ветер наполнил огромные паруса, мачта заскрипела, и корабль, как проснувшийся великан, со стоном двинулся вперёд.
Корабль, как сказали Джаннеру, назывался «Энрамера». Это было относительно новое судно по подсчётам Подо, его выстроили лет за десять до Великой войны всего, значит, ему было меньше двадцати. Маловато, чтобы обзавестись славной историей, но вполне достаточно, чтобы доказать свою пригодность на море. Сначала на «Энрамере» ходили в море рыбаки; после войны Клыки приспособили её под перевозку солдат и припасов. Несколько лет назад Гаммон, предводитель кимерских повстанцев, с небольшим отрядом захватил корабль во время набега на Фубские острова, и с тех пор «Энрамера» принадлежит ему.
Джаннеру казалось, что он прекрасно знает «Энрамеру» не зря он так долго лежал в её недрах, словно младенец в колыбельке, прислушиваясь к скрипу корабля, ощущая каждое его движение, наблюдая за тем, как доски меняют цвет в зависимости от того, где стоит солнце Теперь, когда наверху топали матросы и ветер гнал «Энрамеру» на восток, Джаннер представил себе удовольствие, которое испытывает корабль, рассекая волны. Он читал о капитанах в книжках, которые назывались «Бич морей» и «Западная ширь»; эти отважные люди давали названия своим кораблям и обращались с ними, как с возлюбленными. Джаннер вспомнил о любви своего отца к плаванию и подумал, что, возможно, с такой остротой чувствует настроение «Энрамеры» потому, что в его жилах течёт кровь Эсбена.
Когда Ния убедилась, что раны Джаннера хорошо перевязаны, она позволила ему подняться на палубу и чем-нибудь помочь старшим. Джаннер не хотел никому мешать, поэтому просто стоял, прислонившись спиной к двери в каюту, и ждал подходящего момента, чтобы спросить, какая нужна помощь. Едва выйдя на палубу, залитую вечерним солнцем, он увлёкся деловой суетой, царящей вокруг, и совсем забыл про свои раны.
Матросы взбирались на мачту, тянули толстые канаты, носились туда-сюда без всякой видимой причины, а Подо, стоя на мостике, выкрикивал команды. Одной рукой он держал штурвал, а другой размахивал над головой своей костью-дубинкой.
Из-за плеча Джаннера высунулась косматая голова Кальмара:
Посмотри на деда. Как жаль, что это его последнее плавание.
Ветер бешено трепал седые волосы Подо, губы старика кривились в жестокой усмешке, но глаза оставались ясными и спокойными они напоминали безмятежную гладь воды, которую не могли поколебать все ветра Ануота. Подо Рулевой был создан для моря, опасностей, битв, и горячая любовь к родным придавала ему сил, даже когда гибель казалась неминуемой. На него стоило посмотреть. Но чем бы ни окончился этот день смертью в пучине или прибытием в Зелёные лощины, Подо Рулевому больше не суждено было выйти в море. Драконы позволили своему давнему недругу в последний раз пересечь их владения.