Ну и танцуйте, если вам нравится, а я музыку послушаю.
Наконец занятия заканчивались, и Саша вместе с друзьями купался, катался на лодке, играл в футбол, бадминтон, теннис и в компьютерные игры.
Дедушка, Евгений Робертович, обучая Сашу английскому, в тайне надеялся, что ему удастся уговорить его поехать с ним в Америку и потому тщательно готовил урок за уроком. Это занятие увлекло его. Он почувствовал, что ещё нужен кому-то, что ещё может приносить пользу, и это придавало смысл его беззаботной жизни пенсионера.
Глава 5
«Тарелка»
Английская речь на даче Раковских становилась для Саши всё более привычной. Регулярные занятия быстро увеличивали словарный запас, и некоторые фразы Александр уже понимал прямо в их английском звучании, без мысленного перевода на русский язык. Он начал ощущать «вкус» английского. Но говорить по-английски ему было трудно. Его «ужасный акцент», как выразилась Рита, повергал в отчаяние истинную англичанку и вызывал смех у Валеры и Жени. Однако все отмечали, что Александр, несомненно, делает успехи.
В других науках результаты были скромнее, и Саша с тревогой думал, что времени на усвоение материала ему катастрофически не хватает. Валера, и особенно Женя, самоотверженно помогали Саше, стараясь подтянуть его, но дело двигалось медленно.
Александр, имея неплохую память, пытался вызубрить законы физики, химии, не вдаваясь в доказательства их справедливости. Физические опыты опускались, и становилось не ясно, почему переменный ток течёт через конденсатор, а постоянный нет? Откуда в катушке с током возникает индуктивное сопротивление и как возникает электрический резонанс? А формулы казались какими-то китайскими иероглифами, имеющими тайный магический смысл, вроде заклинаний чёрной магии. Александр с ужасом смотрел на них и думал:
«Ну что тут можно понять? Как всё это запомнить? И зачем? Всё равно после экзаменов они вылетят из головы моментально!»
К удивлению Саши, оказалось, что Валера довольно хорошо помнил формулы и легко ориентировался в них. Он сходу соображал, где прямая зависимость между величинами, а где обратная, где надо умножить, а где разделить.
«Может быть, я тупой? думал Александр, может сейчас люди умнее, чем раньше?
То, что ты «чурка» это и ежу ясно, заверил его Валера, но не потому, что ты глупее меня. Просто у тебя в голове нет системы. Ты не усвоил, как следует предыдущий материал, не «разложил его по полочкам», не обдумал, а уже хватаешься за новый. Ты хочешь схватить всё сразу, быстро. А быстро можно только яичницу сделать, да и то всмятку. Вот у тебя в голове и получилась «яичница всмятку». Мало запомнить материал, надо его осмыслить, обдумать, усвоить.
Однако, несмотря на трудности с учёбой, Александр был доволен жизнью на даче. После утренних занятий, начинался настоящий отдых. Они ходили на катере на рыбалку, катались на лодке, бродили по лесу, собирая грибы, ягоды. Слушали интересные рассказы дедушки и Георгия Евгеньевича об их жизни, работе, путешествиях.
Особенно нравились Саше воспоминания дедушки о его матери Сашиной сестре Соне, о её дальнейшей жизни после того, как Александр оказался в морозильной камере медицинского института.
В первые годы после замужества Софья часто навещала своих родителей в Найске, но потом их встречи стали реже, а общение ограничивалось лишь телефонными звонками да поздравлениями по случаю праздников. Родители Саши безвыездно, без отпусков и выходных дней работали в клинике, пытаясь найти способ вылечить сына, и вернуть его к жизни.
Последний раз Соня приезжала в Найск на похороны отца, Льва Яковлевича, вместе с сыном Евгением, который к тому времени окончил институт и работал в Москве, в Центре космической медицины. Он был уже женат и купил квартиру.
Слушая дедушку, Саша вспоминал своих родных, и казалось, что они вовсе не умерли, а живут где-то в другом городе и дедушка хорошо их знает. Он стал Саше самым близким ему человеком, чем-то вроде отца. Он стал даже ближе, чем Георгий Евгеньевич, Валера и Женя, хотя и они были ему дороги.
Этот день для Раковских начался как обычно. После утренней зарядки и купания они позавтракали, и Саша с Валерой и Женей пошли в кабинет Георгия заниматься. Через пару часов неожиданно загудел телефон. Валера взял трубку.
Слушаю.
Это дача Раковских? послышался незнакомый голос.
Да.
А с кем я говорю?
С Валерием.
Вы сын Георгия Евгеньевича?
Да.
Вы можете пригласить отца?
Конечно. Сейчас позову.
Георгий находился неподалёку.
Пап, тебя к телефону! крикнул Валерий.
Кто там ещё?
Не знаю. Голос незнакомый.
Георгий Евгеньевич вошёл в кабинет.
Раковский слушает.
Георгий, привет! Как хорошо, что я тебя застал.
А с кем я говорю?
Это Седых из Центра дальней космической связи.
А, Рома, привет. Не узнал тебя. Долго жить будешь.
Георгий, у нас беда! На станции «Венера-С» пожар. Взорвался электрохимический генератор во втором блоке. Отсек загерметизировали, но общая задымлённость станции высокая. Блоки очистки не справляются. Люди ходят в противогазах, есть пострадавшие. Растения и животные гибнут. Космобиолог там молодой, Гена Чугунков. Ты его знаешь. Растерялся он, не знает, что делать? Надо срочно восстановить равновесие экосистемы. Иначе труба. Погибнут и люди и станция.
Чем же я могу помочь? Я здесь, а станция вертится вокруг Венеры. Мне нужны точные данные по всем параметрам экосистемы и её ресурсам. Десятки анализов. Мне нужно смоделировать ситуацию на компьютере, а у меня нет даже программы для станции «Венера-С».
Но у тебя есть математическая модель экосистемы «Голиафа». На «Венере-С» экосистема аналогичная.
Но условия там не аналогичные! Нельзя заочно лечить экосистему. Это сложнейший биологический механизм. Мне надо самому всё проверить, оценить обстановку.
Понятно. Мы так и думали. А что если забросить тебя на «Венеру-С»? Прервать твой отпуск.
Как же вы меня забросите? На это потребуется несколько месяцев полёта.
У нас есть договорённость с астронавтами Юпитера. Они готовы помочь нам, доставить тебя на своей «летающей тарелке». Она сейчас на Луне.
Сколько времени это займёт?
Несколько часов.
Хорошо. Высылайте «тарелку».
Будь на связи и сообщи где можно приземлиться. Желательно подальше от жилья. Сильное магнитное поле. Да и посторонних поменьше будет.
Есть тут в лесу полянка неподалёку. Метров 500 на северо-восток.
О'кей!
Георгий положил трубку, задумался. Вошли Рита и Евгений Робертович.
Что случилось, Гарик? с тревогой спросила жена.
На «Венере-С» авария. Гибнет экосистема. Чугунков не может справиться с ситуацией. Надо лететь мне.
Но как же ты полетишь? Ведь это же не «Голиаф» и не «Вега». Туда месяцев пять нужно добираться.
Астронавты с Юпитера обещали помочь. Дают «тарелку».
Но ведь это же такие перегрузки! Почти скорость света!
До скорости света далековато. Мы просто не успеем как следует разогнаться, как надо будет начинать торможение.
Но ты же не летал с такими перегрузками! Там сотни «G»!
Ничего, выдержим. Полетим в пенале с водой и перфтораном. Если тело со всех сторон окружено жидкостью, то перегрузки превращаются в обычное гидростатическое давление. А водолазы у нас погружаются и на 1000, и на 2000 метров. Так что 200 G выдержу. Только дышать придётся жидкостью.
Ты просто сумасшедший! Ты же никогда не дышал водой!
Ничего. Другие дышат, значит, и я сумею.
Александр слушал их разговор, ловя каждое слово.
Дядя Жора, я видел, как в театре-аквариуме люди дышали водой. Они плавали там целый час и ничего!
Ну вот, видишь! Даже Саша знает, что это не опасно.
Георгий набрал номер и вызвал Центр дальней космической связи.