В такие дни они просто сидели в доме Джеймса и смотрели фильмы на английском языке, каковых у предпринимателя имелось в избытке. Сначала девушка с трудом понимала сленг героев, особенно, когда они говорили быстро и невнятно. Но с каждым разом становилось все легче и легче. Джеймс разъяснял ей различные идиомы родного языка и объяснял тонкости использования мата.
Конечно, в нашем языке слово из четырех букв заменяет практически все, что нужно сказать мужчине, когда на душе накопилось, но есть и другие ядреные словечки, и их тебе как переводчику тоже следует знать, дабы не попасть впросак. Американцы, кстати, к мату относятся гораздо легче, чем мы, чопорные англичане. Ты и сама могла это понять по фильмам. Старая добрая Англия все еще бережет свои каноны и традиции, не зря мы еще держим нашу матушку королеву. Америка же, как быстро повзрослевший ребенок, пустилась сразу во все тяжкие. Ей надо переболеть, устояться, тогда и речь станет сдержанней и цивилизованней. У нас мат большей частью отдан на откуп низшим слоям общества, и здесь наши английские простолюдины не уступят в виртуозности владения нецензурной бранью заокеанским соперникам, отдавал должное землякам Джеймс. Что есть, то есть.
Затем он принимался в качестве примера сыпать различными английскими пословицами и поговорками, по причине табуированности лексики не вошедшими в словари студентов иняза.
В разговорах с соотечественниками Джеймс глотал слова, употреблял незнакомый сленг, так что смысл порой оставался туманным, таким же туманным, как и сам далекий таинственный остров, мистическим образом остающийся могущественной силой даже в современное время.
Лейла привыкла проводить время с забавным иностранцем. Даже, если не было работы, приезжала к нему просто посидеть вместе, попить чаю и поговорить. Иногда она брала на перевод статьи с английского и в случае затруднений тоже немедля обращалась за помощью к боссу, зная, что тот никогда не откажет и разъяснит темное место.
Девушка уже знала, что Джеймс был женат в Англии, у него растет сын Мартин, оставшийся жить с матерью Стеллой в Ливерпуле. Он не распространялся много по поводу бывшей семьи, и сама Лейла тоже не затрагивала щепетильную тему.
А в родной стране дела шли не ахти. Советский рубль почил в бозе, появился тенге, слово, давшее название «деньги», что грело душу, но карман не укрепляло. Тенге быстро обвалился на валютной бирже, и началась великая эпоха челноков, символом которой стали огромные клетчатые сумки, сделанные из прочнейшего материала китайскими умельцами. В них перевозилось все, начиная от пуховиков ужасающего качества и кончая турецкими кожаными куртками, украшающими нуворишей и их детей.
В то время Джеймс неожиданно сделал предложение обаятельной переводчице, и та не смогла ему отказать. Нельзя было сказать, что вокруг нее не вертелось других кандидатов на совместные узы Гименея, но что-то щелкнуло в девичьем мозгу, и она согласилась, несмотря на сопротивление родителей и многочисленных родственников. Особенно переживала мама, воспитанная в патриархальном духе. Мысль, что родная кровинушка выйдет замуж за непонятного иностранца ранее не могла даже прийти ей в голову. Но случилось то, что случилось. Свадьбу сыграли скромную: просто пригласили пару близких родственников и друзей в небольшое кафе, бывшее в прежнее время рабочей столовой, и на этом торжественная часть завершилась.
Через год на свет появился мальчик, и Лейла дала ему имя Руслан. Джеймс не возражал и полюбил своего сына, стараясь научить его тому, что знал сам. Будучи фанатом «Beatles», приучил и Руслана слушать великолепную четверку, так что уже к десяти годам тот знал наизусть весь их репертуар. В летнее время его часто отправляли к бабушке, где он общался только на казахском языке, а в школу ходил русскую. Таким образом получилось так, что Руслан отлично выучил все три языка, что ему очень пригождалось в жизни. Учеба мальчику давалась легко, в равной степени он быстро решал и математические задачи, а также писал эссе на трех языках. К тестированию после окончания школы он практически не готовился, но тем не менее набрал полный балл за вычетом двух-трех ошибок и получил Алтын Белгі золотую медаль выпускника.
Затем была учеба в Бэйлорском университете в американском штате Техас, где Руслан научился южному говору, но так и не привык к тамошней жаре. К этому времени родители уже переехали в Астану, где Джеймс Дарен планировал продолжить свой бизнес.
Здесь же Лейла нашла отдохновение в одной из столичных баптистских сект, что категорически не одобрял Джеймс. Его родители принадлежали к англиканской церкви, но сам он называл себя агностиком и религиозным себя вовсе не считал.
Чем я хуже религиозных фанатиков? рассуждал Джеймс в разговоре с Русланом. Я отношусь с добротой к людям, участвую в благотворительных делах. Зачем мне церковь? Эти святоши, вымогающие у твоей матери десятину, а то и больше, отстраивают себе шикарные дома, жируют, а вместо этого, как это по-русски, вешают лапшу прихожанам.
Джеймс неплохо научился говорить по-русски, мог объясниться и по-казахски, что эффектно действовало на переговорах и помогало при заключении сделок. Какому казаху не понравится, когда ему, улыбаясь, говорят: «Көп сөз боқ сөз»4 или же «Ақпаса, су бұзылады5», после чего длительные процедуры обсуждений превращаются в веселое обсуждение, заканчивающееся, как правило, подписанием взаимовыгодных контрактов.
Лейла, продолжавшая преподавать английский язык в экономическом колледже, похоже, перестала находить понимание в родной семье. Как бы ни был хорош Джеймс, он большую часть времени посвящал бизнесу, Руслан находился на учебе в Америке, вот и почувствовала женщина себя всеми оставленной.
Однажды на улице к ней подошла хорошо одетая молодая женщина с каким-то буквально светящимся лицом и сказала следующее:
Дорогая моя, вы страдаете, я вижу в ваших глазах печаль и горечь.
Лейла опустила глаза. Слова незнакомки попали на хорошо подготовленную почву. Более того, странным оказалось то, что у нее весь день болела грудь в области сердца. Удивительным делом эта боль рассеялась, как туман, после первых же слов странной женщины. Она назвала себя Марией, не произнесла больше ни слова, просто протянула бумажку с адресом и сказала прийти к ним в ближайшую субботу.
С тех пор и началась сектантская эпопея Лейлы с молитвами и песнопениями.
Вот и сейчас Джеймс пенял жене за очередные финансовые впрыскивания в прожорливое тело секты.
Пойми, эти святоши обманывают тебя, почитай в Интернете, чем обычно кончают их адепты! Лучше бы ты эту десятину отдала в какой-нибудь фонд милосердия! услышал с порога Руслан гневный голос отца.
Десятина совсем другое, Джеймс, робко отвечала мать.
Как презирал Руслан в ней это пассивное начало, порой проступавшее и в нем самом. Мать часто говорила им обоим, что когда она жертвует деньги Богу, то тот возвращает их сторицей.
Хватит тупить, Лейла, раздражался отец. Лучше бы за сыном присмотрела.
Ты же сам его не захотел брать к себе на работу! выходила из себя и мать.
Руслан шумно хлопнул дверью, давая понять, что их единственное дитя уже дома и слышит все их пустопорожние разговоры.
Отец, я уже взрослый человек, поневоле заражаясь бациллами родительского спора, резко вступил в полемику Руслан. Мне уже двадцать три, в Америке я уже два года мог бы алкоголь покупать.
А здесь в этом возрасте уже пить заканчивают, ядовито заметил Джеймс, демонстрируя отличное знание местного фольклора.