Развернулись цепью поперек ущелья, на расстоянии полуметра друг от друга. Почва становилась все более вязкой, каждый шаг давался с трудом. Вдруг сильно заболела голова. С тех пор, как ношу экзоскелет, такого ещё не бывало. Провел рукой по лицу: из носа шла кровь. Наверное, жарко, душно, поэтому так плохо, посмотрел в сторону Ирины, которая шла справа. Она еле передвигала ноги, лицо у нее было бледное, и из носа текла кровь. Тряхнул её за руку, она подняла на меня глаза и упала на колени. Промелькнула мысль, что-то не так. Резко посмотрел влево, почти вся цепочка остановилась. Аркадий держался за голову, многие стояли на коленках, Олег Игоревич лежал. Только я и Люся твердо стояли на ногах. Она махала руками, судя по выражению лица, что-то кричала, но у меня были заложены уши и ничего не слышал, но по жестам понял: надо отходить назад. Развернулся, схватил Ирину за плечи, встряхнул и взял за руку. Аркадий раскачивался из стороны в сторону. Сжал его ладонь и заорал, чтобы он взял своего соседа за руку. Аркадий очнулся и как робот схватил за руку своего соседа слева им был Игорь, и заорал, чтоб тот хватал следующего. Люся со своей стороны цепляла за руки остальных. Алексей, наш футболист, схватил бесчувственно лежащее тело Олега Игоревича и закинул себе на спину. Мы тронулись в обратный путь. Каждый шаг давался с большим трудом, мне фактически приходилось за собой тащить остальных по цепочке, находящихся в полуобморочном состоянии. В голове пульсировало: бум, бум, бум. Один шаг, второй, третий, четвертый, пятый, шестой.
Остановился, боль в голове прекратилась, стало легче дышать. Посмотрел на остальных, они тоже вроде начали приходить в себя, но у всех из носа шла кровь. Люся с Игорем наклонились над Олегом Игоревичем, приводя его в чувство. Мы сгрудились около них. Она предположила, что это, какое-то излучение, иначе как объяснить такую реакцию у всех. Хуже всего было сотрудникам института, которые нас сопровождали. Их состояние было не лучше, чем Олега Игоревича. Обратил внимание на Машу, нашего химика, которая стояла в стороне и рассматривала что-то в руках. Подошёл к ней. Она показала свой медальон и сказала, что он сделан из настоящего горного хрусталя. На обратном пути она запнулась, упала и теперь решила посмотреть на просвет камень, не разбился ли он. Через медальон увидела, из того места, куда мы шли, идет в небо огромный переливающийся столб света. Маша протянула медальон. Взял его в руки и автоматически растянул до размеров планшета. Когда глянул через него, то увидел действительно столб света, который состоял из сотни тысяч разноцветных лучей, уходящих прямо в небо. Олег Игоревич с Игорем и сотрудниками подошли и стали снимать на камеру его изображение через кристалл. Ничего подобного до сих пор никто не видели.
Подбежал Андрей и сказал, что не узнает место, где мы находимся. Только сейчас посмотрел по сторонам. Это было не ущелье. Это было место, которое знал с детства, но оно находилось в тысячах километрах отсюда, на родине моего деда, у Истобенска. Там есть старицы старые рукава Вятки. И одну из них особенно любил дед. Вдоль старицы тянулись заросли ив, а пред ними безбрежное поле с россыпями земляники, островками шиповника и черемухи. Как раз сейчас мы стояли среди этого поля, а впереди виднелись заросли ивы вдоль старицы. Однажды захотел перейти на другой берег старицы, туда всегда почему-то манило, но дед предупредил, что там за кустами ивы живёт комуха, кто уходит обратно не воротится. Когда спросил его кто это, он нехотя ответил, что она вроде бабы-яги, только невидимая, сюда никто не ходит, кроме него, потому что она ему прошептала на ухо, что он её родственник, и если старицу не будет переходить, то она его не тронет, а на этой стороне он может ловить рыбу сколько угодно. Олег Игоревич с интересом выслушал мой рассказ и предположил, что, наверное, надо повторить свой путь цепочкой в сторону излучения, которое поднималось из-за зарослей ивы, может, тогда вернемся обратно в ущелье. Конечно удовольствие не из приятных, но другого пути похоже нет.
Мы встали в цепочку и пошли. Один, два шесть. Боль в голове, но терпимее, чем первый раз.
Делаю отмашку рукой, все останавливаются, разворачиваемся и идем шесть шагов обратно. Почему шесть, потому что столько сделал первый раз до перемещения. Когда мы выходили из контакта, то смотрели под ноги, а не по сторонам. Вот и сейчас, смотрел под ноги, а когда остановился и оглянулся, то не узнал местность. Зато её узнал Олег Игоревич, показывая на сопки, поросшие лесом, которые окружали нас, сказав, что именно здесь отец нашёл хижину.
Мы в третий раз встали в цепочку и сделали шесть шагов вперед, потом шесть шагов обратно. Теперь смотрел не под ноги, а по сторонам и заметил, с каждым шагом вперёд, воздух как бы сгущается, пейзаж размывается, превращаясь в некий коридор, по сторонам которого бушует сильный ветер. Затем ветер стихает и пейзаж из размытого, становиться чётким. В этот раз мы оказались в том месте, где стоял институт, когда я туда приехал первый раз: поле дикой редьки, островок ив и кустарников шиповника.
Опять повторили наш шестишаговый эксперимент. На этот раз оказались на берегу океана. Это место не знал никто. Но что-то мне подсказывало, здесь когда-то служил мой дед. Вон, примерно в двух километрах от берега виден остров, куда он любил вплавь добираться. А может это место просто похоже на то, которое он описывал.
Пятым было Подмосковье, где был построен институт, но сейчас тут ничего не было, даже окрестности выглядели дикими и пустынными.
Только в шестой раз мы оказались в ущелье. Все с облегчением вздохнули, головная боль прошла, но наступило состояние отупение от усталости. Мы отошли подальше от края болота, но продолжали смотреть в ту сторону, где должна была быть хижина. Ничего кроме зарослей ив и кустарников шиповника на противоположном берегу болота не увидели. Не в первый раз обратил внимание на сочетание ивы и шиповника в местах пребывания хижины, поэтому попросил Люсю узнать, что такого особенного должно быть в почве, чтобы они росли.
То, что мы давно путешествуем, подтвердили лучи заходящего солнца. Оставаться тут в темноте не хотелось, поторопились покинуть ущелье, беспрепятственно пройдя через изгородь к автобусу. Обратно ехали тихо, только Люся с Машей о чем- то шёпотом спорили. Подсел к ним и спросил, о чём спор. Они показали мне черепки, которые собрали на болоте. Это кости людей, причем очень древние, потому что успели окаменеть. Маша считала, их убило излучение, а Люся, панический страх от происходящего с ними. Успокоил, сказав, что сотрудники института нас не оставят без обследования, поэтому влияние излучения на нас обязательно выявят.
В институт приехали затемно. Было уже поздно для ужина, но поскольку сегодня целый день без еды, то ужин дали усиленный: два коктейля за раз. Но предварительно все сдали анализы крови и прошли МРТ головного мозга, как-никак у всех было носовое кровотечение.
Добравшись до кровати, уснул как убитый.
Глава 17
Проснулся как обычно, последствий от вчерашнего путешествия не заметил. Когда вошёл в столовую, то обнаружил, что первый, все остальные, похоже, отсыпались. Через несколько минут, когда уже допивал коктейль, зашёл Олег Игоревич и сообщил, что анализы и МРТ в норме, разве что лобные доли чуть-чуть увеличены, так это у всех и вероятно, связано с перемещением в пространстве. Затем спросил, какие планы на сегодня, кивнул головой на мой ответ и просил передать привет маме. Оставив сообщение на ридере ребятам, вышел через центральный вход института и решил пешком спуститься вниз к морю, но у ворот ждало такси, и Архонт сообщил, что отвезёт, потому что так надо. Ответ не обрадовал. Всю дорогу молчал, только когда остановились, спросил его, был ли он когда-нибудь в ущелье, на что тот ответил, что не помнит, может быть в прошлой жизни. Выходя из такси, не удержался и задал вопрос, что он знает про Орию. Архонт удивленно на меня посмотрел и растворился в воздухе.